Михаил Сергеев
Глава Минфина Антон Силуанов рассказал депутатам Госдумы о бюджетной помощи населению.
Фото с сайта www.duma.gov.ru
Глава Минфина Антон Силуанов отчитывался в Госдуме об исполнении бюджета 2022 года как раз в тот момент, когда вновь потребовался пересмотр нефтяных налогов, а сами нефтегазовые доходы казны оставались наполовину ниже прошлогоднего уровня. О западных санкциях против российского нефтегазового экспорта стало известно более года назад, и российские экспортеры уже адаптировались к ним. Чего не скажешь о нашей налоговой системе. Недобор нефтегазовых налогов стал ключевой причиной резкой девальвации рубля, о чем прямо заявили чиновники Центробанка.
Основной задачей бюджетной политики в прошлом году было выполнение всех основных приоритетов социально-экономического развития – это удалось сделать, сообщил во вторник министр финансов Антон Силуанов в ходе отчета по исполнению бюджета в Госдуме. «Помогли людям, проиндексировали пенсии, прожиточный минимум, МРОТ. И размер этой индексации составил 10% с июня прошлого года», – рассказал глава Минфина. Правда, рубль с июня прошлого года подешевел к американскому доллару почти на 50%, и главной причиной этого стал недобор нефтегазовых налогов, к которому так или иначе приложил руку Минфин.
Нефтегазовые доходы в первой половине 2023 года оказались на 47% ниже прошлогоднего уровня, что в значительной мере и определило текущий бюджетный дефицит в 2,6 трлн руб. Минфин объясняет недобор нефтегазовых доходов «высокой базой сравнения прошлого года, снижением котировок цен на нефть марки Urals, снижением цен и сокращением объемов экспорта природного газа». Но есть и еще одна причина, о которой умалчивает ведомство Антона Силуанова. Недобор нефтяных налогов связан с запоздалой адаптацией налоговой системы РФ к тем изменениям, которые были очевидны еще год назад. Уже весной прошлого года стало понятно, что привязка российских нефтяных налогов к старым индикативным сортам нефти больше не работает. И даже предложенные Минфином налоговые поправки не решают проблему недобора нефтяных налогов и бюджетного дефицита, который приходится компенсировать девальвацией рубля.
«Растущая непрозрачность ценообразования на экспортируемую российскую нефть – это одна из ключевых проблем российского нефтяного экспорта», – утверждает Алексей Громов, доцент РГУ нефти и газа им. Губкина. В качестве примера он приводит тот факт, что налоги с нефтяных компаний исчислялись в начале 2023 года на основе декларированной экспортной цены барреля нефти Urals в 42 долл. за баррель, тогда как официальная индийская статистика показала, что за эту нефть индийские покупатели платили 79,8 долл. По словам Громова, при экспорте российской нефти действуют серые схемы, бенефициарами которых являются в том числе и российские нефтяные компании. «Предложенный Минфином «костыль» в виде назначаемого дисконта цен на российскую нефть по отношению к мировым ценам не решает проблему», – утверждает Громов (см. «НГ» от 18.06.23).
Справедливость этих утверждений доказывает тот факт, что Минфин снова собирается переделывать свои налоговые «костыли». Хотя механизм девальвации ради сокращения бюджетного дефицита уже был запущен. «У нас же нет бесконечных ресурсов для того, чтобы бесконечно бюджетный дефицит балансировать. Мне кажется, у нас проблема в том, что нам надо возвращаться к бюджетному правилу с точки зрения более сбалансированного бюджета, это сократит влияние бюджета на курсы», – объяснила в прошлый в четверг первый зампред Банка России Ксения Юдаева (см. «НГ» от 06.07.23).
Минфин изучает возможность перехода на привязку нефти к котировке сорта Dubai либо снижения максимально возможной скидки для сорта Brent с 25 до 20 долл. за баррель. Об этом говорили в июне глава Минфина Антон Силуанов и его заместитель Алексей Сазанов.
Цена на российскую нефть марки Urals в порту Новороссийска составляла 57,7 долл. за баррель, сообщило агентство Bloomberg со ссылкой на данные Argus Media Ltd. Заметим, что баррель индикативного сорта Brent торговался на биржах в это же время в интервале 76–78 долл. Таким образом, российская нефть вывозится из наших портов с точным соблюдением санкционного ценового потолка, о введении которого было объявлено 10 месяцев назад. А для конечных покупателей скидка на российскую нефть упала до 4 долл. за баррель, сообщила газета Times of India со ссылкой на несколько источников в индийской нефтяной отрасли.
«Про многие вещи можно сейчас сказать, что хорошо бы их было сделать еще вчера. Но мы видим, что адаптация нашего нефтяного экспорта и налоговых норм еще продолжается», – говорит ведущий эксперт Финансового университета и Фонда национальной энергетической безопасности Станислав Митрахович. По его словам, российский бюджет совсем «не разорван в клочья». И нынешние нефтегазовые доходы казны вполне сопоставимы с доходами во время пандемии. При этом Митрахович указывает на принципиальную разницу между скидками к ценам барреля Urals в российских портах и тех скидках, которые видят для себя, например, индийские покупатели. К ценам продажи нефти в порту (FOB) добавляются расходы на страховку и траспортировку, напоминает эксперт.
Примечательно, что, не добирая многие сотни миллиардов рублей нефтяных доходов, Минфин с радостью включается в обсуждение частных инициатив, которые должны понравиться пострадавшему от девальвации рубля населению. Минфин, курирующий регулирование госзакупок, готов поддержать введение требований по уровню локализации производства при закупках автомобилей для государственных нужд, заявил во вторник Антон Силуанов. «Поддерживаю эту позицию, нам нужно действительно для государственных нужд закупать автомобили, которые произведены в нашей стране и состоят из большого количества отечественных комплектующих. Это 100-процентно верно», – сказал он.
Депутаты Госдумы признают, что бюджетная система РФ фактически оказалась одним из самых слабых звеньев в новых условиях. «Бюджетная система всегда была крайне неэффективной и «умела» делать всего несколько операций: занижать доходы при планировании бюджета, получать дополнительные, а по факту неучтенные доходы, что делало исполнение по расходам крайне необременительным», – отмечает депутат Оксана Дмитриева. «Имея в течении многих лет профицитный бюджет Минфин осуществлял дополнительные заимствования. Тем самым без всяких оснований бюджетная система накопила такой объем долга, что расходы на его обслуживание превышают расходы федерального бюджета на здравоохранение или образование», – напоминает депутат. «Минфин практически почти не адаптировал нефтяные налоги к новым условиям еще в 2015 году, когда приступил к активизации налогового маневра и переноса основного налогового бремени с внешнего потребителя на внутреннего, с экспортной пошлины - на НДПИ. В итоге из нефтегазовых доходов экспортная пошлина в 2022 году составила лишь 2,5 трлн. рублей из 11,5 трлн. рублей нефтегазовых доходов. В итоге инструмент экспортной пошлины, который может эффективно изымать доходы, связанные с благоприятной конъюнктурой практически не работает», – говорит Дмитриева.
Наш бюджетный дефицит по мировым меркам пока небольшой. Более того, он сейчас необходим для наращивания бюджетных расходов. Институт Столыпина о наращивании бюджетных расходов на цели развития говорил давно. Однако схема реализации этой идеи у нас сложная. Субсидирование кредитной ставки часто является непрозрачным. Далеко не всегда можно оценить его эффективность. Поэтому стимулирование через снижение налогов кажется сейчас более логичным. Кроме того, сейчас, когда дефицит бюджета стал быстро увеличиваться, самое время подумать и о снижении процентной ставки, чтобы не увеличивать и дальше нагрузку на бюджет», – предлагает исполнительный директор Института экономики роста им. Столыпина П.А. Антон Свириденко.
«Основные факторы снижения нефтегазовых доходов бюджета не были типичными даже для весны-лета прошлого года. Падение цен на газ, европейское эмбарго и «потолок» цен на нефть и нефтепродукты – явления именно 2023 года. Предполагать полностью последствия их на стадии подготовки бюджета осенью 2022 года было крайне сложно. И тем более трудно быстро адаптировать налоговую систему под новые реалии. Налоги – инертное явление с большим числом различных последствий при их изменении. Дело, таким образом, не только и не столько в Минфине и возможностях его реакции на новые обстоятельства», – считает финансовый аналитик Марк Гойхман. По его словам, бюджетный дефицит – одна из главных причин обесценивания рубля. «Для обеспечения расходов при нехватке доходов увеличивается объём рублей в обращении. В частности, за счёт дополнительных госзаимствований или неявной эмиссии. Это приводит к уменьшению стоимости рубля. Кроме того, есть стремление повысить курс валют к рублю, чтобы получать больше рублей от экспорта», – перечисляет Гойхман.
Дарья Гармоненко 
