Креативному классу не удалось порвать с Россией

Глава Минцифры Максут Шадаев ищет баланс в отношениях с релокантами. Фото РИА Новости

Впервые предпринята попытка количественно описать российский креативный класс с учетом принятых в мире подходов. Об этом объявили эксперты Высшей школы экономики (ВШЭ). По их оценкам, за пять лет численность креативного класса в РФ увеличилась на треть и накануне главного события 2022 года достигла 3,4 млн. Каждый пятый в этой группе – разработчик программного обеспечения (ПО). Пока часть российских экономистов описывают желаемый для страны «эффект креативного множителя», чиновники и депутаты гадают, как поступить с теми креативными IT-специалистами, которые уехали из РФ, но на фоне увольнений за рубежом в основном продолжили трудиться на российских работодателей. Представители бизнеса призвали создавать условия для развития и долгосрочного планирования, так как любое наказание, по их мнению, можно обойти.

Около 4,8% общей численности занятых в РФ приходятся на так называемый креативный класс – это примерно 3,4 млн человек по состоянию на 2021 год. За пять лет численность такой категории работников увеличилась в стране примерно на треть.

Об этом сообщается в обзоре Института статистических исследований и экономики знаний НИУ ВШЭ, в котором, по утверждению его авторов, впервые предпринимается попытка количественно описать российский креативный класс с учетом принятых в мире подходов и статистических классификаций. За основу брались данные официальной статистики.

Под креативным классом специалисты ВШЭ понимают «совокупность лиц, занятых в профессиях, связанных с творческой (креативной) и интеллектуальной деятельностью». «Это разнородная группа, включающая специалистов в традиционных креативных сферах (декоративно-прикладное искусство, живопись, музыка, культура), а также в высокотехнологичных областях: киноиндустрии, дизайне, цифровых технологиях», – сообщается в материалах исследования.

В России этот класс неоднороден по своей структуре. Так, судя по приведенным оценкам, почти четверть (около 24%) составляют специалисты по рекламе и маркетингу. Каждый пятый (около 19%) – разработчик программного обеспечения. А остальные занятые в этом сегменте приходятся на такие профессии, как краснодеревщики, дизайнеры товаров и одежды, специалисты библиотек, журналисты, архитекторы, художественные фотографы, музыканты, певцы и композиторы, переводчики и другие лингвисты и т.д.

«Основной вклад в масштаб и динамику креативной экономики вносят специалисты современных специальностей, тогда как представители традиционных, наоборот, становятся все более редкими (краснодеревщики – 4,9%, специалисты архивов и музеев – 3,5%, музыканты, певцы и композиторы – 2%)», – уточняется в материалах.

Особое внимание в этом исследовании привлекают данные по разработчикам ПО. Судя по приведенным оценкам, их численность составляет около 650 тыс. человек. Однако стоит отметить, что это не все IT-специалисты страны. Структура IT-индустрии включает, в частности, такие сегменты, как IT-услуги, разработка ПО, экспорт IT-услуг, аппаратное обеспечение, интернет вещей.

И как подсчитала в 2020 году Ассоциация предприятий компьютерных и информационных технологий (АПКИТ), общая численность IT-специалистов, работающих в российской цифровой экономике, оценивалась тогда в 1,45 млн человек. С учетом же специалистов, занятых в области телекоммуникаций и связи, речь могла идти примерно о 1,8 млн человек.

Как сообщал весной этого года первый вице-спикер Совета Федерации Андрей Турчак, численность IT-специалистов в России в 2021 году оценивалась в 1,7 млн человек. По итогам событий 2022 года Минцифры отчиталось, что за рубежом находятся около 10% российских айтишников (или, по оценке ведомства, около 100 тыс.), причем 80% из них продолжают работать на Россию в дружественных странах.

Начало 2023 года ознаменовалось заочным спором депутатов, чиновников и бизнеса о том, что делать с уехавшими IT-специалистами, которые удаленно трудятся на российских работодателей: применить метод кнута или пряника, наказать или же поощрить вернуться?

В Минцифры, судя по цитатам главы ведомства Максута Шадаева, настроены конструктивно. «Понятно, что люди, которые уехали в первую волну, работали в основном на зарубежные рынки: геймдев, заказная разработка для зарубежных компаний, массовые продукты для международного рынка… А во вторую волну поехало очень много тех, кто обеспечивает работу платформ, которые поддерживают внутрироссийские сервисы. Не надо ставить вопрос так, что если ты уехал, то ты враг. Надо искать баланс», – сказал министр в интервью «Российской газете».

Конструктивно высказывается и гендиректор АНО «Цифровая экономика» Сергей Плуготаренко: «Уехавших нужно всячески сохранять в нашей экосистеме». «Люди из IT все-таки умеют создавать продукты головой, а для того, чтобы голова работала, должны быть определенные условия. И невозможно их переубедить, что комфортные условия, теплый климат, безопасная среда, высокий заработок – вот мы все это у тебя отнимем, но ты все равно будешь производить хорошие продукты», – приводит его слова тоже «Российская газета».

Ситуация оказалась, скажем так, обоюдоострой. С одной стороны, российской экономике не хватает специалистов, так что их компетенции, поступающие пусть и из-за рубежа, были бы очень полезны, особенно на тот период, пока не появится новое поколение IT-кадров. С другой стороны, частичный отток айтишников из России совпал с началом в ряде стран мощной волны увольнений в высокотехнологичном секторе (см. «НГ» от 13.12.22).

Не только гиганты оптимизируют штат, но и менее крупные представители сервисов для заказа такси, платежных платформ, криптобирж и т.д. Это значит, что конкуренция за рабочие места в других странах существенно выросла. Так что неудивительно, что уехавшие IT-специалисты продолжают в основном удаленно трудиться на российских работодателей.

Отсутствие сотрудника на рабочем месте еще не означает, что он не работает. Фото РИА Новости

«Ситуация же в Европе более стабильна, но и там достаточно сложно найти работу», – отметила, однако, Добрякова. Сказывается множество факторов, которые усложняют трудоустройство людей из России: это и владение английским или локальным языком, и политические мотивы. При том что, по словам эксперта, даже те, кто устраивается в международные компании, «часто получают предложения сильно ниже ожиданий, ведь рынок IT в Европе изначально не был перегрет, как в России, и там нет сверхдефицита подобных специалистов и сверхвысоких зарплат».

Как считает при этом менеджер направлений IT&Telecom рекрутинговой компании Get experts Анна Пантелеева, стремление уехавших IT-профессионалов работать на российские компании удаленно скорее связано с мерами, которые эти компании внедряют для поддержки и удержания своих сотрудников, а также с тем, что довольно высокий процент релоцировавшихся (по оценкам эксперта, около 35–40%) не готовились к своему отъезду. Например, они часто не владеют даже английским языком на должном уровне.

«Также вопреки распространенному мнению уровень заработной платы IT-специалистов в РФ довольно высок по сравнению с другими странами, поэтому некоторые профессионалы просто не могут найти работу с ожидаемым уровнем зарплат», – согласилась Пантелеева.

Тем более что и налоговые ставки, по уточнению эксперта, во многих странах существенно выше, чем у РФ. Видимо, потому именно на налоговую нагрузку и обратили внимание, например, в Госдуме, призывая лишить уехавших айтишников преференций.

Но вопреки всем событиям экономисты считают становление в стране креативной экономики важной задачей. Ведь, как отмечается в исследовании ВШЭ, креативный класс – «один из драйверов развития новых идей, технологий, инновационных продуктов и услуг, которые создают добавленную стоимость и способствуют социально-экономическому развитию». По самым консервативным оценкам, вклад креативного сектора в глобальный ВВП составляет не менее 3%.

Современная экономика развивается прежде всего за счет высокотехнологичного производства, но с акцентом именно на производстве. Хотя в высоких технологиях не менее, а может, и более важен именно творческий потенциал тех, кто эти технологии внедряет. Этому, в частности, посвящено другое исследование – доцента экономического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова Михаила Павлова, – выводы которого опубликованы в журнале «Экономическое возрождение России».

«Творческий работник как субъект творческого труда обладает способностью создавать эффект, многократно превышающий эффект в расчете на единицу времени любого другого работника, в том числе высококвалифицированного. Данный эффект можно назвать эффектом креативного множителя, – пояснил Павлов. – Креативный множитель – многократное умножение каких-либо возможностей человека в производстве, распределении, обмене и потреблении материальных благ, возникающее как внешний эффект творческой деятельности человека».

Это позволяет вовлекать в хозяйственный оборот новые ресурсы, не использованные ранее, и заменять материальные ресурсы интеллектуальными, превращая науку в непосредственную производительную силу. Для стимулирования креативного потенциала необходимо приоритетно развивать образование, здравоохранение, культуру и науку. Теперь к этому, видимо, необходимо добавить еще несколько пунктов.

«Наказывая кого-либо, кто уехал, можно только спровоцировать поиск механизмов, как это наказание обойти, – предупредил член комитета РСПП по интеллектуальной собственности и креативным индустриям Игорь Намаконов. – А чтобы стать привлекательным местом для бизнеса и специалистов, нужно создавать условия для развития и долгосрочного планирования: это легкий старт для предприятия, комфортный налоговый режим, доступ к инвестициям, защита интеллектуальной собственности».

Другая проблема – вывод «из тени». «Говоря об участниках креативной экономики России и ее субъектов, необходимо понимать сложности. Значимым вопросом объективной оценки является, например, подсчет и учет количества одаренных творцов, мастеров народно-художественных промыслов, индивидуальных разработчиков ПО и др., работающих в серой зоне», – обратил внимание директор Новгородского фонда развития креативной экономики Юрий Весельев. Выходу из тени и масштабированию такого бизнеса способна помочь грантовая поддержка, следует из его пояснений.

При этом эксперты отмечают, что у IT-сектора в России большой потенциал роста. «Освободившиеся ниши западных компаний заметно осваиваются российскими участниками рынка. Помогает и включение компаний в список системообразующих: это дает зеленый свет как запуску, так и расширению бизнеса. Льготное кредитование и финансовая поддержка государства здесь на руку и рынку труда. Вполне вероятно, что численность новых сотрудников в отрасли будет расти на 5–10% к предыдущему году», – ожидает финансовый аналитик BitRiver Владислав Антонов. Позитивно на отрасли также будут сказываться различные образовательные программы и курсы и растущий спрос на IT-специальности со стороны женщин.