Отечественная промышленность встала на специальные рельсы

Вице-премьер, глава Минпрома Денис Мантуров нащупал в этом году хребет российской индустрии. Фото РИА Новости

Загрузка мощностей в промышленности РФ достигла максимума с начала 1990-х годов, составив в октябре 78,5%, сообщает Институт экономической политики (ИЭП) им. Е.Т. Гайдара. Как там пояснили, рекорд связан с уходом ряда поставщиков, импортозамещением и длящейся почти год специальной военной операцией. Но в «Центре развития» Высшей школы экономики (НИУ ВШЭ) призвали аккуратно относиться к цифрам по загрузке. Ведь Росстат рекордов не фиксирует: средний уровень использования производственных мощностей в ноябре был около 60%. И если брать ноябрьские данные за 17 лет, то это один из худших показателей. От ситуации с факторами производства, будь то обеспечение кадрами или оборудованием, напрямую зависит политика Центробанка по сдерживанию инфляции, а точнее – спроса.

Анализ опросов руководителей промышленных предприятий, проведенный ИЭП, выявил, что 2022 год в целом оказался для российской индустрии не таким катастрофичным, как еще недавно могло показаться. По крайней мере если судить по данным института о загрузке производственных мощностей.

Как напомнил заведующий лабораторией конъюнктурных опросов ИЭП Сергей Цухло, начало года, январь-февраль, «было прекрасным»: промышленность уверенно выходила из ковидного кризиса, в январе загрузка мощностей составила 78% – «рекордная и близкая к идеальной, как считали сами предприятия».

В марте же произошел кризисный обвал планов и прогнозов предприятий, «но не фактических изменений спроса, выпуска и занятости». И например, в апреле загрузка мощностей снизилась лишь на один процентный пункт – до 77%, уточнил Цухло.

Затем, судя по пояснениям эксперта, «затяжной характер» специальной операции и санкционного противостояния потребовали от промышленности более активных действий. Недаром летом этого года вице-премьер, глава Минпромторга Денис Мантуров, выступая в Госдуме, официально объявил, что «основа и хребет промышленности – оборонно-промышленный комплекс, который выполняет сегодня очень важные задачи».

В итоге после некоторых колебаний в течение лета российская промышленность показала в октябре «очередной рекорд загрузки – 78,5%», сообщил Цухло. Судя по данным ИЭП, это лучший показатель за период с начала 1990-х годов.

Среднегодовая загрузка мощностей в целлюлозно-бумажной и полиграфической отрасли, а также в производстве машин и оборудования составила более 80%, а в металлургии и производстве металлоизделий, в текстильной и швейной промышленности – около 80%, следует из материалов ИЭП.

Текстильное и швейное производство, по некоторым данным, вышло почти на 80-процентную загрузку мощностей.  Фото РИА Новости

При этом достижение 100% загрузки, по его уточнению, на практике невозможно, ведь это будет означать, что производство работает без учета резервов на мелкие неполадки и сбои, которые всегда присутствуют.

Как говорит замдиректора «Центра развития» НИУ ВШЭ Валерий Миронов, действительно, уход ряда поставщиков «при всех известных отрицательных последствиях (резкое снижение внутреннего производства автомобилей и бытовой техники, рост цен на импорт с новых рынков или даже временный дефицит) увеличили спрос на продукцию российских производителей, которые сохранили конкурентоспособность».

«А значит, это могло увеличить загрузку существующих производственных мощностей», – отметил экономист.

Однако, несмотря на такие показатели, промпроизводство в стране в годовом сопоставлении сокращается уже семь месяцев подряд – начиная с апреля. В октябре промышленный спад, по Росстату, составил 2,6% год к году. В январе-октябре был зафиксирован символический рост на 0,1% в годовом выражении – очевидно, что благодаря успехам только первых месяцев этого года.

Как пояснил Валерий Миронов, на самом деле к цифрам по загрузке мощностей нужно относиться осторожно. Он обратил внимание на то, что, например, по данным Росстата на основе опросов по его панели, ведущихся с 2006 года, уровень загрузки мощностей в обрабатывающей промышленности России в ноябре составлял 60%, столько же, сколько и в ноябре 2021-го. Уровень загрузки в добыче полезных ископаемых – 58%, как и год назад.

«А уровень загрузки в электроэнергетике составил 64%, что на пять процентных пунктов выше, чем год назад (тогда показатель был 59%)», – добавил Миронов.

Если же сравнить все ноябрьские данные Росстата в добыче и обрабатывающем секторе, то выяснится, что в этом и одновременно в прошлом годах продемонстрированы одни из худших показателей по среднему уровню использования производственных мощностей за последние 17 лет.

Отличия в методике, разный охват предприятий приводят и к неодинаковым итоговым результатам, отметил исполнительный директор департамента рынка капиталов «ИВА Партнерс» Артем Тузов. Он привел пример: допустим, пока предприятия, связанные с военно-промышленным комплексом, могут работать в несколько смен, загружая мощности, производство на горно-обогатительных комбинатах может сокращаться из-за сужения экспорта, под которые эти мощности ранее наращивались.

А от того, как в экономике складывается ситуация с факторами производства – с рабочей силой, освоением новых технологий и обеспеченностью оборудованием, – напрямую зависит денежно-кредитная политика, проводимая Центробанком, который в поиске долгосрочного равновесия сравнивает фактический и потенциальный рост экономики и определяет, какой должна быть ключевая ставка, чтобы удержать инфляцию.

Когда фактический темп роста выпуска из-за разных шоков превышает потенциальный, в экономике формируется проинфляционный разрыв выпуска, поясняется в материалах ЦБ. И поскольку при этом разрыве предложение не успевает расширяться вслед за спросом, экономика испытывает повышенное инфляционное давление. Что становится для регулятора поводом, скажем так, придавить спрос.

Принимая решение на недавнем заседании совета директоров сохранить ключевую ставку на уровне 7,5% годовых, ЦБ сообщил, что «частичная мобилизация будет сдерживающим фактором для динамики потребительского спроса и инфляции на горизонте ближайших месяцев, однако в последующем ее эффекты будут проинфляционными за счет усиления ограничений на стороне предложения».

«Ограничения на стороне предложения могут, в частности, увеличиться из-за проблем с поставками оборудования, медленного восполнения запасов готовой продукции, сырья и комплектующих в случае усиления негативных тенденций в динамике импорта», – уточнял регулятор.

В то же время, как отметил Валерий Миронов, среди факторов, ограничивающих рост производства (судя по ноябрьским опросам Росстата руководителей предприятий), в добыче и обрабатывающих производствах преобладают неопределенность экономической ситуации, недостаточный спрос на продукцию на внутреннем рынке и высокий уровень налогообложения.

«Причем в этом году среди ограничений резко выросло значение неопределенности, а также (в меньшей степени) недостатка квалифицированных кадров, высокого процента по кредиту и недостаточного спроса на внешнем рынке, – добавил Миронов. – Эти ограничения (неопределенность, кадры, длинные деньги, спрос), видимо, надо преодолевать в первую очередь».