Отопление зимой становится важнее призывов к декарбонизации

Фото Reuters

Энергокризис подрывает планы декарбонизации экономики. Страны наращивают потребление угля на фоне снижения поставок топлива из РФ. Западные политики заявляют, что цели декарбонизации утратили свою актуальность. Политика энергоперехода теряет поддержку и в экспертном сообществе. Неподготовленный отказ от ископаемого топлива ведет к катастрофе, а ставка только на энергию солнца и ветра – не сбалансированная энергетическая политика, а психическое расстройство. А один из основателей Greenpeace назвал «климатическую проблему» обманом и манипуляцией.

Санкционная политика и ESG-повестка западных стран лишили мир 5–6 млн барр. нефти в сутки, заявил в среду первый замминистра энергетики России Павел Сорокин.

«То, что сегодня происходит на мировом энергетическом рынке, не является последствием событий последних нескольких месяцев. Это последствия политики, которая выстраивалась странами Запада в течение последнего десятилетия. Те санкционные ограничения, что мы сейчас видим, которые накладывались не только на Россию, но и на ряд других стран, а также зеленая повестка, то есть ESG-повестка последних 10–15 лет, привели к существенной нехватке инвестиций в традиционные источники энергии», – сказал он. По словам Сорокина, ESG-повестка приводит к тому, что традиционные источники энергии недосчитывают как минимум 250–270 млрд евро инвестиций в год.

В Европе обещают бороться против «манипуляций на газовом рынке». В ЕС теперь большие надежды в сфере энергетики связывают с водородом. «Водород может изменить Европу», – объявила в среду глава Еврокомиссии Урсула фон дер Ляйен. В рамках этого плана ЕС планирует произвести 10 млн т возобновляемого водорода к 2030 году.

Однако сегодняшний дефицит российского газа в странах Евросоюза усугубляет и без того тяжелый энергетический кризис в регионе. Агентство Bloomberg указывает, что в странах еврозоны начинается «цепная реакция закрытия производств» в самых различных отраслях. Медиа приводит в пример проблемы европейских производителей пива, удобрений и продуктов питания.

«Дефицит российского газа вышел за рамки коммунальных услуг и энергоемких отраслей и начал бить по другим секторам экономики», – указывает агентство, подчеркивая, что европейские потребители могут столкнуться с дефицитом широчайшего круга продовольственных товаров – от немецких помидоров до шведского хлеба. «Побочный ущерб поставкам продуктов питания и напитков к зиме наверняка усилится: домохозяйствам понадобится отопление, и предприятиям и потребителям предстоят трудные решения», – продолжает Bloomberg.

Критической становится ситуация и для самих энергетических компаний. Так, Германия рассматривает возможность национализации крупнейшего немецкого дистрибьютора газа Uniper на фоне обострения энергетического кризиса. В июле компания запросила помощи у правительства Германии, в результате чего стране было передано 30% акций Uniper.В августе сообщалось, что Uniper сообщил об убытке в 12,4 млрд евро за первое полугодие из-за того, что ему пришлось покупать газ на спотовом рынке по более высоким ценам, чтобы компенсировать нехватку дешевого российского газа.

Из-за дефицита энергоресурсов многие государства наращивают потребление угля, несмотря на то что еще совсем недавно намеревались полностью отказаться от этого вида топлива. К примеру, польские власти заявляют о планах по увеличению добычи угля. Как заявляет замминистра государственных активов Польши Петр Пызик, меры Еврокомиссии по сокращению добычи угля в польских шахтах, призванные служить целям декарбонизации, в настоящих условиях утратили свою актуальность.

В то же время в мире растет критика энергоперехода. Выбранная Западом климатическая политика все чаще называется ошибочной. Так, главный научный сотрудник аналитического центра Canon Institute for Global Studies Тайси Сугияма в статье для издания Sankei Shimbun прямо указывает, что европейская «политика энергетического перехода» с треском провалилась и привела к ужасной катастрофе. «Несколько лет назад Германия громогласно заявила, что в довольно короткие сроки одновременно откажется от атомной энергетики и ископаемых энергоресурсов и перейдет на возобновляемые источники энергии. Однако на практике Германии для этого не хватило ни ресурсов, ни решимости, ни времени. До самого последнего времени ей приходится в очень значительной степени полагаться на российские трубопроводы для импорта газа из России», – замечает эксперт.

ЕС громко отстаивал идею декарбонизации и говорил о важности зеленой энергетики, однако теперь европейцы, загнанные в угол, снова бросились добывать все виды ископаемого топлива, продолжает Тайси Сугияма. В итоге политика декарбонизации, продвигаемая Европой, доставила миру большие неприятности, но сама она этого не признает, утверждая, что возврат к ископаемому топливу носит временный характер, подчеркивает аналитик.

Некоторые же прямо называют современную климатическую политику ошибочной. Так, основатель Greenpeace Патрик Мур в интервью СМИ пресловутую «углеродную нейтральность» называет политическим термином, а не научным. «Net-Zero – это также политический термин, придуманный активистами, которые не являются учеными. Еще одна большая ирония заключается в том, что многие страны с самым холодным климатом, такие как Канада, Швеция, Германия и Великобритания, больше всего обеспокоены глобальным потеплением. Например, среднегодовая температура в Канаде составляет -5,35 градуса по Цельсию», – рассказывает он.

Альтернативные виды энергии (АИЭ), такие как энергия солнца и ветра, он считает ненадежными и дорогими: «Энергия ветра и энергия солнца являются паразитами в экономике в целом. Другими словами, они делают страну беднее, чем если бы использовались другие, более надежные и менее дорогостоящие технологии». Мур также отмечает, что поставщики ветровой и солнечной энергии в значительной степени полагаются на государственные субсидии, налоговые списания и мандаты, где граждане вынуждены покупать ветровую и солнечную энергию, даже если она дороже, под предлогом того, что она «экологически чистая». «Миллионы людей платят больше за энергию ветра и солнца, в то время как несколько человек зарабатывают миллионы долларов», – замечает эксперт.

Кроме того, продолжает он, для этих видов энергетики необходимы обширные площади земли, они недоступны большую часть времени и требуют себе на замену надежные виды энергии вроде ядерной и гидроэлектрической. «Строительство ветряных и солнечных ферм использует огромное количество ископаемого топлива для добычи полезных ископаемых, транспортировки и строительства. И во многих местах они не производят достаточно энергии в течение своего функционирования, как это требуется для их создания и обслуживания. Почему бы не использовать надежную энергию – такую как ядерная, гидроэлектроэнергия, природный газ и т.д. в качестве основного источника?» – задается вопросом Патрик Мур.

Такое слепое следование за АИЭ он называет «психическим заболеванием», а теорию экологического апокалипсиса связывает с «политической властью и контролем». «Сегодня левые приняли много политик, которые были бы очень разрушительными для цивилизации, поскольку они технически недостижимы. Посмотрите только на надвигающийся энергокризис в Европе и Великобритании. Но это их дело – отказываться разрабатывать свои собственные ресурсы природного газа, выступать против ядерной энергии и занимать невозможную позицию по ископаемому топливу в целом», – написал Мур.

Официального «ослабления климатического давления» ждать не стоит, сомневаются эксперты «НГ». «Такие решения могут сказываться на электорате: меры не популярны с политической точки зрения. Объяснить отказ от части ESG мер – значит признать ошибку», – говорит начальник управления «БКС Мир инвестиций» Василий Карпунин. По факту же, продолжает он, наблюдаемое всеми стремительное возвращение к углю в Европе говорит само за себя. «Сейчас страны ЕС находятся в таком положении, что вынуждены наращивать потребление угля. И в ближайшее время эта тенденция не изменится», – полагает доцент РЭУ им. Плеханова Мария Ермилова. n

Первый замдекана факультета экономики и бизнеса Финансового университета Иван Петров согласен с выводами Мура. «К примеру, большую долю выбросов метана составляют болота – почти в четыре раза больше, чем от нефти и газа, а среди антропогенных выбросов первенство за животноводством, что в 1,5 раза больше по сравнению с добычей нефти и газа. Но мировое сообщество ополчилось против углеводородных ресурсов – угля, нефти и газа», – обращает внимание он.

«Высокоразвитые страны, имеющие избыточные беспроцентные инвестиционные ресурсы, стали активно развивать ветровую и солнечную генерацию, закрывая атомные электростанции и снижая выработку электроэнергии из угля. Но они забыли, что климат действительно изменчив – и в условиях безветрия, обмеления рек, холодов или жары Европу стали накрывать волны энергетических кризисов. Все увидели, но боятся об этом сказать, что в современной экономике традиционная энергетика пока еще является основой энергетической безопасности», – подчеркивает эксперт.

Аналитик «Финам» Александр Ковалев считает, что энергокризис в ЕС станет лишь катализатором для зеленых инвестиций на долгосрочном горизонте. «Текущий скачок потребления угля, который, вероятно, усилится к концу 2022 года, нужно рассматривать в контексте экономико-социальной необходимости, а не смены экологической парадигмы», – рассуждает он.

«В зеленую энергетику вложены немалые средства, и также большие деньги вложены в ее лоббирование и информационное обеспечение. Маловероятно, что те, кто эти средства вложил, так легко откажутся от ожидаемой прибыли. Тем более для того, чтобы переломить общественное мнение, которое целенаправленно формировалось в течение многих лет, потребуется вложить в информационную кампанию не меньше», – продолжает эксперт инвестиционной группы «Ива Партнерс» Артем Клюкин. Он считает, что на фоне роста цен на ископаемое топливо альтернативная энергетика становится более конкурентоспособной. «А главное – новые ветроэлектростанции и солнечные батареи можно строить независимо от России и ситуации на нефтегазовом рынке. А тема декарбонизации будет использоваться для затруднения доступа товаров из других стран на европейский рынок и в дальнейшем», – полагает