Ольга Соловьева
В российском регуляторе расчитывают перейти на использование нацвалют в трансграничных расчетах. Фото Reuters
Российский рубль становится одной из самых волатильных валют в мире. В текущем году он превзошел по уровню нестабильности даже турецкую лиру. Сохранение, а тем более усугубление такого положения негативно скажется на финансовой устойчивости предприятий, объемах производства и инвестициях, предупреждают эксперты из Центра макроэкономического анализа и краткосрочного прогнозирования (ЦМАКП). Центробанк же в четверг сообщил, что держать активы в чем-либо, кроме рубля, – опасно.
ЦБ в этот же день объявил о планах по ускорению девалютизации. Центробанк обещает, в частности, сокращать операции банков в долларах и евро. Нефинансовым организациям прямо рекомендуется перевести доллары и евро в юани и другие «дружественные» валюты.
«Для уменьшения валютного риска постепенный отказ от использования банками «токсичных» валют должен происходить равномерно по обеим сторонам их балансов. Регуляторные меры, дестимулирующие использование валют недружественных стран, могут быть применены и в отношении небанковских финансовых организаций», – отмечается в докладе. В ведомстве Эльвиры Набиуллиной подчеркивают необходимость создания условий для перехода к использованию национальных валют, в том числе российского рубля, в трансграничных расчетах.
Российские экономисты обращают внимание на проблему укрепления рубля и его излишнюю волатильность. Специалисты из Центра макроэкономического анализа и краткосрочного прогнозирования сообщают, что санкции и запреты повышают риск дальнейшего усиления скачков курса и показателей сальдо текущих операций в рамках механизма «самоподдерживающихся колебаний». «А амплитуда этих колебаний может заметно выйти за рамки характерной для периода последних нескольких лет», – предупреждают они.
По итогам первого полугодия 2022 года величина сальдо счета текущих операций достигла рекордных значений – 139 млрд долл., что в 3,5 раза выше значений прошлого года. «Соответственно волатильность курса, которая сначала была вызвана ожиданиями краха на валютном рынке, затем усилилась вследствие резкого укрепления рубля, за счет высокого объема сальдо счета текущих операций», – считают эксперты. И в отсутствие возможностей балансировки рынка за счет интервенций со стороны монетарных властей текущее укрепление рубля могло бы стать еще более сильным, если бы часть валюты, поступившей на российский рынок, не была поглощена изъятием прямых иностранных инвестиций из России.
Российские чиновники также неоднократно указывали на проблему укрепления рубля. Стабильность в текущих условиях почти отсутствует, правительству и ЦБ нужно переосмыслить экономические механизмы последних лет, поставив во главу угла рост, для которого важен и оптимальный курс рубля, рассказывал в конце июня первый вице-премьер РФ Андрей Белоусов. По его словам, оптимальный курс рубля для экономики оценивается коридором в 70–80 руб. за американский доллар, и нужно как можно быстрее возвращаться к нему.
«У нас действительно сейчас образовалось активное сальдо по текущим операциям. И если раньше это сальдо по текущим операциям уравновешивалось оттоком капитала, то сегодня отток капитала ограничен. Это хорошо или плохо? С точки зрения текущей политики плавающего рубля – это плохо, потому что рубль переукрепляется, а с точки зрения баланса сбережений и инвестиций – это хорошо. Отсюда дебаты. У нас образуется в стране инвестиционный ресурс, нам надо сейчас его грамотно использовать. Собственно, над чем и работает сейчас правительство под руководством председателя по прямому указанию президента», – рассказывал чиновник.
Укрепление курса рубля происходит под влиянием избыточного предложения валюты на рынке, которое оценивается Минфином в 130 млрд долл., сообщал глава Минфина Антон Силуанов. Он отмечал, что эта сумма складывается из падения импорта, а также последствий приостановки действия бюджетного правила, в рамках которого раньше стерилизовались сверхдоходы от нефтяного экспорта. «Импорт упал примерно на 50 млрд долл., то есть часть валюты просто не уходит. Но если бы у нас работало в этом году бюджетное правило, то мы бы часть валютных доходов в размере около 80 млрд долл. стерилизовали бы. Сейчас этого не происходит… Объем давления на рынок – приблизительно 130 млрд долл.», – рассказывал он.
Эксперты же напоминают, что, для того чтобы остановить укрепление рубля, ЦБ смягчил ранее введенный режим контроля за движением капитала. В частности, была снижена норма обязательной продажи выручки, восстановленной в момент шока в феврале, отменены требования о репатриации выручки. Но экономисты ЦМАКПа не считают эти шаги достаточными для решения проблемы избыточной волатильности рубля. «В длительной перспективе это несущественно изменит баланс по валютным операциям с капиталом, поскольку кроме введенных внутри страны ограничений действуют и внешние, связанные с риском заморозки/изъятия активов и пр. А во-вторых, отказ от ограничений по капитальным операциям будет означать резкое усиление волатильности курса в случае нового масштабного стресса, сопоставимого с шоком начала спецоперации», – рассказывают в центре, считая, что отсутствие надежного инструмента для корректировки курса может привести к новому обвалу рубля.
Если монетарные власти не найдут инструмента, позволяющего компенсировать колебания курса при помощи резервов, то «спонтанным» балансирующим механизмом может стать приостановка отдельными отраслями экспорта товаров вследствие потери рентабельности экспортных операций, ожидают специалисты. Эксперты, в частности, указывают на достаточно слабый запас прочности по уровню «безубыточного» курса для системно-значимых сырьевых отраслей.
«В случае проседания курса доллара США к рублю до уровня 45 руб. за доллар убытки могут возникать у таких экспортных отраслей, как добыча сырой нефти и природного газа, добыча прочих полезных ископаемых, обработка древесины и производство прочих транспортных средств и оборудования», – перечисляют экономисты.
При этом высокую чувствительность нефтегазовой и деревообрабатывающей отраслей к курсу они объясняют высокой долей чистого экспорта в выручке (около 80%). А к примеру, для транспортного машиностроения убыточность возникает вследствие слабой рентабельности их бизнеса. «Доля чистого экспорта в выручке у последних не очень высока – 20%, но тем не менее уязвимость к курсу у них высокая, поскольку из-за низкого запаса рентабельности даже незначительное ухудшение ценовых условий приводит к убыткам», – сообщают эксперты.
В свою очередь, для обрабатывающих производств, являющихся чистыми экспортерами, таких как производство машин и оборудования, производство пищевых продуктов, производство прочих транспортных средств и оборудования, характерен низкий уровень чистого экспорта, а их уязвимость к снижению курса – высокая или средняя, продолжают экономисты. Зависимость этих отраслей от курса они объясняют недостаточной маржинальностью бизнесов.
Что интересно, сырьевые отрасли с долей чистого экспорта в выручке выше 30% могут оставаться безубыточными даже в условиях укрепления рубля до беспрецедентно низких значений. «Это связано с их высокой исходной внутренней маржинальностью», – подчеркивают в ЦМАКПе. К таким устойчивым отраслям они относят добычу угля и прочих полезных ископаемых, металлургическое производство, производство кокса и нефтепродуктов и производство химических веществ и химических продуктов, а также лесоводство и лесозаготовки.
Исследователи резюмируют: дальнейшее неконтролируемое укрепление рубля будет сопровождаться яркими проявлениями голландской болезни в российской экономике. А именно – сжатием конкурирующих с импортом и/или имеющих экспортный потенциал обрабатывающих отраслей при сохранении жизнеспособности в сырьевых отраслях и перераспределением капиталов в сферу производства сырья.
В целом волатильность рубля плоха для отраслей, где важны предсказуемость и стабильность, говорит аналитик компании «Финам» Андрей Маслов.
Для любых предприятий выгоден не высокий или низкий курс как таковой, а относительно стабильный и прогнозируемый или по крайней мере, чтобы резкие колебания можно было хеджировать», – соглашается ведущий аналитик Freedom Finance Global Георгий Ващенко. «Сейчас это невозможно, и поэтому в наиболее защищенном положении находятся отрасли с коротким производственным циклом, которые могут оперативно отреагировать на изменение цен экспортных и импортных товаров, а также те, которые в наименьшей степени зависимы от внешних рынков (сбыт, закупки)», – рассказывает он.
«Слабый рубль интересен металлургии, экспортерам энергетического сырья, удобрений и сельхозпродукции. При слабом рубле значительно проигрывает IT-сектор, где валютные и политические риски снижают эффективность новых проектов. В проигрыше оказывается и экономическая интеграция в ЕАЭС. Развитие новых проектов с соседями на фоне слабого рубля не вызывает энтузиазма у бизнеса соседних стран», – рассуждает директор по внешним связям BitRiver Андрей Лобода.
И эксперты прогнозируют сохранение высокой волатильности курса. «В обозримой перспективе я бы не ожидал прекращения валютных скачков. К сожалению, это наша реальность. Даже если в среднем курс может выглядеть довольно стабильно – я имею в виду в среднем за месяц или за год, – то, к сожалению, амплитуда краткосрочных колебаний может быть весьма значительна. Этому будут способствовать и внешние факторы, и попытка адаптации российской экономики к происходящему», – говорит главный экономист компании «ПФ Капитал» Евгений Надоршин.
