Анастасия Башкатова
Глава Минфина Антон Силуанов следит за переселенцами, освоившими вместе с российскими работодателями удаленку. Фото Кирилла Кухмаря/ТАСС
Ежегодно примерно по 60–70 тыс. россиян эмигрируют из страны, следует из официальной статистики РФ. Эксперты, правда, называют такие цифры заниженными, ссылаясь на отчетность принимающих государств. Но даже если ориентироваться только на российскую статистику, из-за эмиграции каждый год в стране недопроизводится около 20 млрд руб., а с учетом того, что уезжают в основном молодые, которые могли проработать еще около 30 лет, потенциальная величина недопроизведенного ВВП может превышать 500 млрд руб. в год, показали расчеты специалистов РАН. Минфин теперь готовится ужесточить налогообложение россиян, которые, переехав в другие страны, продолжают удаленно работать на российских работодателей.
Для российской экономики – особенно сейчас – отток квалифицированных специалистов становится критичен. «Помимо затрат на их подготовку и обучение, добавляются потенциальные потери от недопроизводства и снижения эффективности функционирования экономики, торможения научно-технического развития страны», – сообщает в своем исследовании старший научный сотрудник Института экономики и организации промышленного производства Сибирского отделения РАН Юлия Слепенкова. Результаты обнародованы в новом выпуске журнала «Проблемы прогнозирования» (издается Институтом народнохозяйственного прогнозирования РАН).
Как уточняет Слепенкова, на сегодняшний день достаточно сложно отследить уехавших граждан. «Фактически официальная статистика может учесть уезжающих исключительно по данным о тех, кто снялся с регистрации и подал документы на выезд на ПМЖ в другую страну, что делает далеко не каждый», – пояснила Слепенкова. Тем более не все переезжают в другую страну навсегда, есть примеры и «циклической миграции».
На заниженность российских данных несколько лет назад указывали и эксперты РАНХиГС. «Российская эмиграционная статистика серьезно недоучитывает реальных эмигрантов с российским гражданством, выезжающих в развитые страны, так как она включает только тех людей, отъезд которых сопровождается снятием с миграционного учета, а большинство эмигрантов сохраняют свой статус и жилье в России и с учета не снимаются», – поясняли ведущие научные сотрудники Института социального анализа и прогнозирования РАНХиГС Никита Мкртчян и Юлия Флоринская.
Между тем, судя по исследованию Слепенковой, «вывоз человеческого капитала» с наибольшей вероятностью происходит при переезде в более развитые страны со строгой миграционной политикой и высокими требованиями к квалификации мигрантов.
«Как правило, статистика иммиграции гораздо более точна, чем статистика эмиграции», – отмечает исследователь. И сравнивая данные Росстата и соответствующих статистических органов некоторых европейских стран, принимающих российских жителей, Слепенкова указала на значительные расхождения: «Чаще всего в отечественной статистике численность эмигрантов значительно занижена».
Уточним, по данным Росстата, за 2021 год число выбывших из страны граждан России составило почти 64 тыс. человек. В течение последних семи лет из страны выбывало в среднем в год от 60 тыс. до 70 тыс. граждан России.
Но даже если опираться только на российскую статистику, потенциальные потери экономики РФ из-за эмиграции все равно значительны. «На основе данных о производительности труда в России можно посчитать, что из-за эмиграции населения каждый год недопроизводится около 20 млрд руб. По данным статистики, большая часть выехавших граждан РФ была в возрасте 20–35 лет, в среднем эти люди могли бы проработать еще около 30 лет. Без учета пандемийного 2020-го это дает потенциальную величину недопроизведенного ВВП в размере около 530 млрд руб. каждый год», – сообщает Слепенкова.
«Конечно, отток человеческого капитала из страны – это существенные потери потенциального ВВП. Уезжают те, у кого запас человеческого капитала почти максимальный, это те, кто получил здесь достаточно качественное образование, еще и за счет бюджета, впереди у них почти весь период трудовой деятельности», – комментирует доцент РЭУ им. Г.В. Плеханова Людмила Иванова-Швец.
«Потери ВВП от такой миграционной статистики можно назвать еще и заниженными, – допускает исполнительный директор департамента компании «ИВА Партнерс» Артем Тузов. – Поскольку граждане до 20–35 лет, проживая в России, пользовались благами бесплатного образования (в основном бесплатного. – «НГ») и медицины, чего нет в большинстве стран, куда они мигрируют в зрелом возрасте».
В принимающих мигрантов странах, как уточнил Тузов, ситуация обычно иная: там дорогостоящее образование, которое люди вынуждены получать в том числе в кредит или по долгосрочному контракту от работодателя. «В результате там граждане к моменту окончания обучения связаны кредитными обязательствами, и их миграция затруднена», – пояснил эксперт.
Факторы, способствующие эмиграции, как отметила Слепенкова, в целом известны: «Это и недостаток финансирования важных с точки зрения формирования человеческого капитала отраслей, и отсутствие на текущий момент социальной среды, которая позволяет реализовать амбиции». «Пока эти проблемы решены не будут – отток продолжится», – предупредила Слепенкова. Если же рассматривать приток иммигрантов как возможность компенсировать потери населения РФ, тогда «необходимо продолжать работу над программами привлечения квалифицированных кадров путем установления требований к уровню образования и/или квалификации, или установления дополнительных преференций приезжим с высокой квалификацией», считает эксперт.
Ведь, как сообщается в исследовании, «в структуре приезжих довольно много людей, не имеющих образования (например, в 2020 году по причине устройства на работу без образования приехало 49% мигрантов)». При этом – для сравнения – значительная часть выбывших из страны граждан РФ имела, судя по исследованию, высшее (включая кандидатов и докторов наук) и неоконченное высшее образование; «только по известным данным, образованных людей ежегодно в структуре выбывших почти 60%».
«Компенсировать отток из страны молодых квалифицированных кадров сейчас, по сути, некем, – комментирует такие результаты аналитик Института комплексных стратегических исследований Елена Киселева. – Поток квалифицированных кадров из стран СНГ иссяк еще в 2000-х годах».
При этом, судя по пояснениям Киселевой, власти пока недостаточно внимания уделяют проблеме «утечки мозгов». «Потери для экономики и общества признавать никто не готов. Наоборот, считается, что незаменимых людей нет, либо ожидается, что уехавшие вскоре вернутся», – уточнила эксперт.
Одной из наиболее дискуссионных тем этой весны стал отток кадров, в частности, IT-специалистов. Правительство отреагировало оперативно, внедрив различные преференции для IT-специалистов (а это в основном молодые кадры), а также меры поддержки в целом всей отрасли.
После чего в мае глава Минцифры Максут Шадаев сообщил, что «около 80% сим-карт, которые уехали с 24 февраля, вернулись в страну, айтишники составляют значимую часть этой аудитории». «Бывали популистские вбросы по поводу массового исхода, который не подтверждается, – пояснял в июне вице-премьер Дмитрий Чернышенко. – Мы видим, что большинство IT-специалистов, которые эмоционально среагировали и отъезжали, по тем или иным причинам вернулись». Причем главной причиной он считает гигантские возможности, открывшиеся внутри страны, «ввиду того, что коллективный Запад запретил продление лицензии на все типы программного обеспечения». «Для наших айтишников это сейчас золотой век», – уточнял Чернышенко.
Но помимо пряника понадобился и кнут. Теперь с новациями, но уже, как можно судить, ужесточающими, решил выступить Минфин. Ведомство Антона Силуанова подготовило законопроект о налоговых изменениях, среди которых, в частности, такое: отнести к доходам от российских источников выплачиваемые отечественными организациями-работодателями вознаграждения дистанционным работникам, находящимся за пределами страны.
Сейчас доходы налоговых резидентов России облагаются налогом по ставке 13 или 15% (в зависимости от суммы дохода), причем не важно, каково их местоположение. Но если работник прожил более 183 дней вне России, он перестает быть налоговым резидентом РФ и больше не обязан платить российский подоходный налог – даже в том случае, если он, находясь в другой стране, продолжает удаленно работать на российского работодателя.
Если же новация Минфина будет принята, то теперь работодатели должны будут все равно отчислять за такого работника налог, даже когда он утратит статус налогового резидента, причем уже по ставке 30%.
«Поскольку НДФЛ в России уплачивает работодатель, в случае принятия этого решения компании придется выбирать, уходить ей из России в другую юрисдикцию или забирать работников с зарубежной удаленки назад в РФ», – пояснила Киселева. То есть это может привести как к возврату кадров, так и к их оттоку – в зависимости от решения работодателя, пояснила эксперт.
«Компаниям как бы намекают, чтобы они определились: здесь они или там. Либо они должны быть готовы к росту издержек на оплату труда, если у них зарубежная удаленка носит массовый характер», – добавила Киселева. И Минфин при этом готовится получить не «хоть что-то, а много – 30% с уехавших граждан, которые продолжают работать в российских компаниях».
Между тем мнения экспертов относительно критичности проблемы отъезда из страны молодых кадров разделились. «Отъезд молодых специалистов сегодня не столь высок, чтобы представлять принципиальную проблему. Более значима проблема системного воспроизводства кадров – воспитания, образования», – считает директор Центра гуманитарных технологий и исследований «Социальная Механика» Михаил Чураков.
Но, как считает член генсовета «Деловой России» Алексей Мостовщиков, в условиях кризиса отсутствие подготовленного и квалифицированного персонала может быть весьма критичным, особенно если учесть, что уезжают в основном очень талантливые специалисты.
В то же время, как считает Чураков, первый важнейший фактор привлекательности страны – «это наличие национальной идеологии: понятной и привлекательной». Второй фактор – «возможность жить в достатке и спокойствии, третий – наличие возможностей самореализации: образования, трудоустройства, карьеры».
«Полагаю, единственный вариант избежать обширного оттока интеллектуального капитала – это создать условия, превосходящие зарубежные по оснащению, оплате и регулированию труда, – говорит при этом Мостовщиков. – И ослабить отягчающее административное воздействие на экономику».
Научный сотрудник международной лаборатории демографии и человеческого капитала Института Гайдара Игорь Ефремов при этом отметил, что «эмиграция наиболее образованных специалистов происходит в большинстве стран, даже гораздо более развитых и богатых, чем Россия». Это нормальный процесс. Но дисбаланс возникает тогда, «когда этот поток не компенсируется равнозначным или большим потоком квалифицированных мигрантов в страну», следует из его пояснений.
Однако, как считает эксперт, «учитывая гораздо большие масштабы иммиграции в Россию, можно с уверенностью утверждать, что для российской экономики выгода от иммиграции гораздо больше потерь от эмиграции квалифицированных россиян».
Причем Ефремов особо подчеркнул, что нередко проблемой становится не якобы низкий уровень образования или человеческого капитала иммигрантов, а неспособность принимающих обществ и рынков труда эффективно использовать человеческий капитал иммигрантов. «Многие мигранты имеют уровень квалификации гораздо выше, чем требуют их рабочие места, – говорит Ефремов. – Это, к сожалению, происходит во всех развитых странах и снижает выгоды от миграции как для самих мигрантов, так и для принимающих обществ».
Конечно, привлекательность страны как для внутренних, так и для иностранных работников зависит от экономической ситуации и уровня зарплат с учетом курсовой разницы. «Российские зарплаты при международных сопоставлениях не только оказываются довольно низкими, но еще и постоянно снижаются в последние годы относительно других развитых и даже некоторых развивающихся стран», – говорит Ефремов.
«Чтобы остановить отток квалифицированных специалистов, необходимо пересмотреть, может быть, даже на законодательном уровне вопросы трудоустройства молодых специалистов после окончания высших учебных заведений, выплаты им конкурентоспособной заработной платы, создания условий для комфортной жизни, – считает доцент Института общественных наук РАНХиГС Михаил Бурда. – В первую очередь это служебное жилье и социальные гарантии для семей».
Член генсовета «Деловой России» Алексей Долматов указывает на важность таких факторов, как жилье или льготная ипотека, доступность автокредитов, привилегии для детей при устройстве в детский сад, школу и т.д. «Самый важный фактор, несомненно, обеспечение стабильной занятости с комфортным доходом, а также социальные гарантии и условия для проживания специалиста и его семьи. Соцпакет, включающий медстраховку по ДМС, гарантии устройства в детский сад и школу для детей», – перечисляет первый вице-президент «Опоры России» Павел Сигал.
Тузов допускает, что снижению миграционного оттока помогла бы система распределения после вузов. «Можно вернуться к практике обязательной отработки после окончания обучения, особенно если человек обучался за счет бюджета», – соглашается Иванова-Швец. Но, как уточнили эксперты, способы привлечения в страну кадров и сокращения оттока из страны собственных специалистов лежат не только в экономической плоскости.
