Анастасия Башкатова
Топливно-энергетический комплекс обеспечивает страну сверхдоходами. Фото Reuters
Нефтегазовая игла слишком глубоко засела «под кожу» российской экономики, и, судя по всему, пока от нее не избавиться. Доля нефтегазового сектора в федеральном бюджете РФ в ближайшие несколько лет останется высокой, сообщили в Минфине. По данным ведомства, в этом году она уже составила около 47% – самый высокий показатель после 2014-го, если сравнивать итоги января–мая. Причем бюджет «ощущает» еще не весь поток сырьевых сверхдоходов. В Минфине указали, что объем выпадающих из-за льгот нефтегазовых доходов из года в год растет, и в 2021-м он составил уже 2,8 трлн руб. Поставлен вопрос об эффективности таких льгот. Хотя затем в Минфине пояснили «НГ» свою позицию: «В ближайшее время существенных изменений в части налоговых льгот для нефтегазовой отрасли не планируется». Но продолжится точечная донастройка существующей налоговой системы.
Минфин предупредил, что «доля нефтегазового сектора в федеральном бюджете в ближайшие несколько лет останется высокой». Об этом сообщается на официальном сайте министерства со ссылкой на директора департамента доходов Елену Лебединскую.
Судя по предварительным данным Минфина, по итогам января–мая этого года доля нефтегазовых доходов федерального бюджета достигла почти 47%. Это самый высокий показатель после 2014 года, если сравнивать периоды января–мая. Для сравнения: до нового санкционного обострения планировалось, что в бюджете-2022 доля нефтегазовых доходов будет около 38%.
При этом еще несколько лет назад большим достижением считалось доведение этой доли до трети. «Если в 2011 году доходы от углеводородов составляли половину всех доходов бюджета, то в 2021 году их доля снизится до одной трети… На такой уровень устойчивости бюджетной системы мы выходим впервые в современной истории России», – говорил президент Владимир Путин осенью ковидного 2020 года.
«Нефтегазовый сектор вносит важный вклад в экономику, соответственно и платежи от этой сферы в бюджете составляют значимую долю, – пояснили «НГ» в четверг в пресс-службе Минфина. – При этом речь идет о федеральном бюджете, в рамках всех бюджетов бюджетной системы доля нефтегазовых доходов невысока».
«В последующие годы при реализации сценария, заложенного в прогноз, разработанный Минэкономразвития, доля нефтегазовых доходов в бюджете прогнозируется на относительно высоком уровне, поэтому важно вернуться к конструкции бюджетных правил, которые нужны для того, чтобы бюджет был более предсказуемым и не становился опасно зависимым от рентных доходов, – сообщили также в ведомстве Антона Силуанова. – Минфин России последовательно придерживается необходимости использования бюджетных правил».
Судя по данным, которые приводит в своей статье для ИнфоТЭК директор Института народнохозяйственного прогнозирования (ИНП) РАН Александр Широв, если говорить про консолидированный бюджет, то в нем нефтегазовые доходы «составляют около 30–35% – в зависимости от складывающейся конъюнктуры». «В краткосрочной перспективе резко сократить их долю крайне сложно, а главное – не нужно», – уточняет экономист.
«Государственный долг России пока крайне невелик – около 30% от ВВП. Значит, за счет этого фактора можно в течение достаточно длительного времени обеспечивать структурную перестройку отечественной экономики. Одним из элементов такой трансформации должно стать изменение роли нефтегазового комплекса, – продолжил Широв. – Он обязан формировать не только доходы бюджетной системы, но и спрос на важнейшие виды высокотехнологичной продукции отечественного производства».
По уточнению экономиста, снижение зависимости от углеводородов требует радикального изменения технологий и огромных затрат. Поэтому глобальный энергопереход, по его оценкам, «вряд ли случится в ближайшие 15 лет» (хотя, уточним, сам такой прогноз – все же повод для дискуссий). А значит, за этот срок, как отмечает Широв, можно использовать потенциал нефтегазового сектора РФ и направить доходы, получаемые от него, на модернизацию экономики.
Но чтобы воспользоваться потенциалом нефтегазового сектора для модернизации, требуются изменения фискальной системы, следует из объяснений экономиста.
Уточним, судя по информации на сайте Минфина, ведомством поставлен вопрос об эффективности существующей системы льгот в нефтегазовом секторе. В частности, как сообщила Елена Лебединская, «общий объем выпадающих нефтегазовых доходов в связи с предоставлением льгот в нефтяном секторе с каждым годом только растет, в 2021 году он составил порядка 2,8 трлн руб.».
«Важно, чтобы те налоговые преференции, которые мы предоставляем, давали максимально возможный эффект для граждан и экономики, – приводятся ее слова на портале министерства. – Для этого необходимо продолжать проводить анализ их эффективности, чтобы в дальнейшем мы могли донастроить все льготные режимы в этой сфере».
«Не стоит забывать, что налоговые льготы – это компромисс между интересами государства и бизнеса, и баланс здесь весьма хрупок, – отмечает в своей колонке Широв. – Любые решения по снижению налоговой нагрузки чрезвычайно тяжело проходят через Минфин. И традиционно в споре о льготах между министерством и нефтяниками в последние годы сильнее была позиция Минфина. Он всегда приводит аргумент о выпадающих бюджетных доходах и нарастающих обязательствах по наполнению бюджета».
|
|
Доля нефтегазовых доходов все больше. Фото РИА Новости |
Большинство же действующих налогов, по его словам, «относятся к типу forward». Тот же налог на добычу полезных ископаемых (НДПИ) «компаниям приходится платить, как только они начинают разработку месторождения».
Судя по его объяснениям, предварительные расчеты показывают, что при переходе нефтяной налоговой системы к платежам, ориентированным на результат, в перспективе можно ожидать роста доходов государства. Хотя Широв также уточняет, что возникает вопрос: какая это перспектива – три, пять, десять лет? Сколько придется ждать, чтобы получить доход? А деньги нужны «здесь и сейчас».
«Плюс существуют риски того, что за несколько лет ситуация вообще кардинально изменится», – признает Широв и указывает, что все равно требуется более сложная конструкция, чем та, которую сейчас использует Минфин. Окончательное же решение в подобных дискуссиях «в любом случае за президентом», резюмирует Широв.
Действительно, необходимость платить именно НДПИ в условиях стремительного сокращения объемов легкодобываемой нефти и роста доли ТРИЗ (трудно извлекаемых запасов), требующих высоких технологий, которые в основном импортные, подвергалась критике со стороны бизнеса, напоминает руководитель аналитического департамента AMarkets Артем Деев. Критика же правительства, по его словам, сводится к тому, что льготы по НДПИ, которые даются для разных месторождений, «не используются компаниями для развития месторождений с ТРИЗ». Хотя несколько лет назад в секторе начался эксперимент, когда отдельные участки платят не НДПИ, а НДД, «что гораздо выгоднее бизнесу, но снижает поступления в бюджет».
Как пояснили «НГ» в пресс-службе Минфина, в зависимости от инструментов и их характеристик налоговая система может быть основана на налогообложении валовых показателей (например, выручка, объемы добычи или экспорта) или финансовых результатов (например, чистая прибыль, свободный денежный поток).
«При этом большинство налоговых систем в мире, применяемых в нефтегазовой отрасли, является комбинациями обоих типов фискальных инструментов. И Россия здесь не исключение – с учетом географической, исторической и горно-геологической разнородности реализуемых в стране проектов комбинированная система (НДПИ/НДД/льготы/вычеты) на сегодняшний день является оптимальной», – считает Минфин.
При этом в Минфине также уточнили позицию по поводу преференций. «В ближайшее время существенных изменений в части налоговых льгот для нефтегазовой отрасли не планируется, продолжится точечная донастройка существующей налоговой системы», – пояснили в министерстве.
Как пояснила «НГ» руководитель отдела макроэкономического анализа компании «Финам» Ольга Беленькая, «налоговые льготы для нефтегазового сектора, вероятно, имеет смысл в большей степени ориентировать на развитие внутренней переработки нефти и газа, чтобы в большей мере использовать в стране потенциал добычи». «Что касается стимулирования спроса нефтегазового сектора на российские высокие технологии, это становится вынужденной мерой в условиях ухода крупнейших международных нефтесервисных компаний, которые обеспечивали обустройство и обслуживание месторождений», – отметила эксперт.
Относительно обсуждаемого некоторыми экспертами перехода от налогов типа forward к налогам типа back Беленькая уточнила, что «это хорошо при предсказуемых денежных потоках», но сейчас ситуация с будущими доходами не может быть надежно прогнозируема, ведь она зависит и от цен на энергоресурсы, и от среднесрочной потребности в них основных потребителей. Добавим к этому и дальнейшую санкционную неопределенность.
Например, по данным агентства Bloomberg, ссылающегося на источники, США и их союзники обсуждают возможность введения потолка для стоимости российской нефти в пределах 40–60 долл. за баррель.
И хоть часть экспертов считают такую новацию труднореализуемой, а для мирового рынка нефти даже опасной (так как эффект может быть прямо противоположным, чем ожидают инициаторы, цены могут уйти «в стратосферу»), все же стоит отметить, что этот диапазон сам по себе выглядит явно менее выгодным для российской экономики, чем текущие котировки: около 105 долл. за баррель Brent по состоянию на четверг, около 87 долл. за баррель Urals по состоянию на июнь.
В конце минувшего года вице-премьер Александр Новак сообщал, что в 2022-м для России была бы комфортной цена на нефть в диапазоне от 65 до 80 долл. за баррель. Хотя бюджет балансируется и при 44 долл. за баррель – такова цена отсечения.
«Однозначно сказать, на какие меры пойдет правительство в плане изменения налогообложения для нефтедобывающей отрасли, нельзя. Существуют прогнозы, что к 2025–2028 годам добыча нефти в России резко упадет. Но сразу уйти от принципа «сырье в обмен на товары» мы не можем. Нефть, газ, сжиженный природный газ, попутный газ, водород (как побочный продукт нефтегаза), нефтегазохимия, сырье для производства пластика и т.п. останутся главными в нашей экономике еще очень надолго. При этом перспективы резкого сокращения добычи нефти в стране требуют масштабных инвестиций, но в текущих условиях это проблематично», – перечисляет Деев.
Так что, по мнению эксперта, «и нефтяникам, и государству придется идти на компромиссы, и так или иначе что-то просядет: либо доходы компаний, либо доходы бюджета, либо объемы добываемого сырья в стране». Это проблема на многие годы, не имеющая однозначного и быстрого решения. По словам эксперта, нужна совместная проработка и финансовыми властями, и компаниями – представителями сектора, и учеными.
