Тренд на снижение экологических требований становится все более агрессивным

Фото pixabay.com

Стремительное развитие внутреннего туризма – позитивный тренд для экономики, но опасный – для экологии нашей страны, поскольку создание необходимой инфраструктуры требует времени. О том, как можно снизить негативное влияние неорганизованного туризма на дикую природу, позитивных примерах частных инициатив и глобальных экологических трендах корреспонденту «НГ» Владимиру ПОЛКАНОВУ рассказал сопредседатель Социально-экологического союза, член Общественного совета при Минприроды РФ Александр ФЕДОРОВ.

– Александр Вячеславович, скоро начнется сезон отпусков. Как известно, туризм является мощным каналом привлечения денег в регионы, однако увеличение турпотока – это еще и фактор риска для природы. Как туристическая отрасль может снизить экологическую нагрузку от своей деятельности?

– Например, благодаря реализации собственных программ сохранения окружающей среды, включающей подготовку и обучение сотрудников, разработку и соблюдение отраслевых и региональных экологических стандартов – «зеленый отель», «зеленый флаг» и др. Кроме того, необходимо минимизировать образование отходов упаковки, особенно – неперерабатываемых. Также очень важно выстроить цепочки вывоза раздельно накапливаемых отходов потребителей. Это направление особенно важно для турбизнеса на Байкале и в особо охраняемых природных территориях.

– Что-то из этого уже пробуют реализовать на Байкале? Может ли государство или кто-то еще подтолкнуть этот процесс?

– Реального управления развитием туризма на Байкале сегодня нет ни на федеральном, ни на региональном уровнях. Потому и процветает «дикий» туризм. В отличие от органов власти, в частных компаниях есть впечатляющие образцы экологизации туристического бизнеса, в том числе «дикого». Так, Сибирская байкальская ассоциация туризма (СБАТ) проводит обучение своих сотрудников экологической культуре. Гиды и проводники членов СБАТ проводят специальное посвящение туристов и отдыхающих в экологические нормы и правила поведения на природе и в зоне Байкальской природной территории, разработали и добились принятия нацеленного на сохранение Байкала Кодекса ледового путешественника.

– Кстати, есть актуальный пример: сейчас продвигается инициатива существенно ограничить использование пластика на Байкале, чтобы остановить растущее загрязнение озера микропластиком. На Ваш взгляд, будет ли эта идея полезной?

– Это очень хорошая инициатива. Ее успех позволит мотивировать власти и население к минимизации использования пластика и полному отказу от одноразовых упаковок, что вполне реально уже сегодня.

– Приведите, пожалуйста, примеры успешных и эффективных проектов бизнеса в области экологии. Какие из них наиболее значимые?

– Есть два варианта: когда бизнес что-то делает сам со своей деятельностью, и когда он помогает другим – органам власти, другому бизнесу, НКО, гражданам. Пример эффективного проекта из первой категории – утилизация попутного газа при нефтедобыче. До последнего времени это ценное сырье сжигалось на факелах, так как считалось, что его переработка неэкономична. Сегодня ряд компаний довели использование попутного газа до 80 и более процентов. Это решает одновременно тройную задачу: создание новых рабочих мест, получение дополнительной прибыли и существенное снижение загрязнения окружающей среды.

К сожалению, подобные примеры малочисленны. Намного чаще мы имеем дело при реализации новых проектов бизнеса с резким ростом токсичных выбросов и иного вредного воздействия на окружающую среду и здоровье людей. Как это, например, происходит с планами застройки страны мусоросжигающими заводами, в том числе в местах массового отдыха россиян – Черноморское побережье и Крым, Байкал и другие. Или планами строительства нового кластера нефтехимических производств между уже и без того отравленных Салаватом, Ишимбаем и Стерлитамаком.

Намного известнее случаи поддержки бизнесом программ и проектов общественных объединений и граждан. Качественные и результативные программы поддержки деятельности по защите Байкала ведут Иркутская нефтяная компания, En+ Group, торговая сеть «Слата» и ряд других. Многие компании на регулярной основе оказывают помощь в сохранении биоразнообразия и развитии сервисного потенциала заповедникам и национальным паркам.

– Сейчас Байкал вообще находится в центре внимания. Ведутся работы по ликвидации последствий работы на его берегах Байкальского целлюлозно-бумажного комбината (БЦБК), разработаны программы по его защите, однако экологические угрозы сохраняются. В том числе – со стороны «дикого» туризма. Насколько серьезна сложившаяся ситуация? Насколько велики экологические риски?

– По части ликвидации последствий работы БЦБК на берегах Байкала ведутся скорее лишь разговоры, а не работы. Вопреки жесткой позиции президента о необходимости завершения этих работ в 2021-2022 годах, о чем он заявил в ходе совещания три года назад. Программы – да, разрабатываются. Вот, например, Федеральная целевая программа по охране озера Байкал, принятая в 2012 году, предусматривала определение основных факторов воздействия на Байкал, установление системы их мониторинга и контроля, выполнение оценки состояния озера. Прошло 10 лет, освоены миллиарды бюджетных средств, Минприроды России отчиталось о выполнении программы, однако все эти поставленные задачи так и остались пожеланиями.

Главный вопрос – оценка состояния озера и разработка мер, останавливающих дальнейшее его ухудшение, не решен. Мы так и не знаем, что происходит с озером, не создали необходимую систему мониторинга и контроля его состояния. Всем понятно, что, не зная диагноза, невозможно вылечить болезнь. А это значит, что вся кипучая деятельность Минприроды России и других по сохранению Байкала, возможно, не имеет практической для него пользы. В итоге сложившаяся ситуация крайне серьезна. Происходит сильное загрязнение и эвтрофикация озера, воздействие человека на него продолжает усиливаться, необходимые меры не только не предпринимаются, но даже и не разрабатываются.

Исследование по оценке состояния Байкальской природной территории ключевым антропогенным, то есть зависящим от человеческой деятельности, фактором негативного воздействия на Байкал (помимо лесных пожаров, загрязнения промышленными выбросами и сбросами и др.) признало туризм. С ним связана незаконная и хаотичная застройка берегов озера, захламление отходами прибрежной зоны, загрязнение самого озера биогенными отходами жизнедеятельности людей – фосфором и азотом, способствующими развитию токсичных сине-зеленых водорослей.

Однако вместо введения жесткого регулирования туристической деятельности правительство России по предложению Минприроды РФ принимает постановление, разрешающее дальнейшую неконтролируемую с точки зрения обеспечения экологических нормативов застройку водоохранных зон Байкала. Это провоцирует взрывной рост загрязнения озера и уничтожение знаменитой чистоты его вод близ всех населенных пунктов на побережье.

– Проблемами Байкала пытаются заниматься и госкомпании, и частные. Есть ли разница в подходах к экологическим проектам у государственного и частного бизнеса – в мотивации, эффективности? Или это не играет роли?

– Сложный вопрос. И государственные, и частные компании преследуют одну и ту же цель – прибыль. Причем частные компании в этом отношении честнее и ответственнее, поскольку эту прибыль они могут вложить в развитие бизнеса, тогда как чиновников больше заботит личная выгода.

Так, недавно были заключены специальные соглашения Бурятии, Иркутской области с РЖД о мерах по охране Байкала. И РЖД в целом толковая в сфере защиты окружающей среды компания. Но вот конкретный пример – необходимость ликвидации токсичного фенольного озера в Улан-Удэ, наследия деятельности железнодорожников. РЖД в течение ряда лет пытается завести на это дело компанию, предлагаемое которой сжигание отходов губительно для жителей столицы Бурятии, что подтвердили многочисленные государственные и общественные экспертизы.

С другой стороны, частная компания En+ Group финансирует исследования ведущими учеными страны состояния загрязнения озера и разработку мер по его улучшению.

– Сейчас из-за беспрецедентной внешнеполитической и экономической ситуации бизнес занят тем, чтобы в принципе остаться на плаву. Нет ли у Вас опасений, что вопросы заботы об экологии отойдут на второй план?

– Забота об экологии давно и безусловно является необходимостью. Российское законодательство в целом, несмотря на постоянное ухудшение, все еще неплохо защищает природу и людей – в тех местах, где о законодательстве помнят чиновники и бизнес. Среди экологов бытует такой тезис: экологические проблемы порождает коррупция. Наплевательское отношение к природе и нарушение требований законодательства приводят к снижению трудоспособности и росту заболеваемости людей, расходам бизнеса и государства на их восстановление, вызывают деградацию среды обитания, утрату чистого воздуха, безопасной воды, разрушение плодородия почв и другие негативные последствия.

– В связи с дефицитом топлива и энергоносителей появился тренд на снижение экологических нормативов в целом. Правильно ли это? Есть ли риск, что даже на страновом уровне будет принято решение об отказе от планов достичь нулевого баланса выбросов CO2?

– Сегодня в мире нет дефицита энергоносителей. Есть острая политическая ситуация, нарушающая сложившиеся каналы их распределения и доставки и ломающая планы развития возобновляемых источников энергии. На этом фоне тренд на снижение экологических требований становится все более активным и даже агрессивным. Объяснить появление такого тренда можно лишь невежеством и жадностью его лоббистов, живущих интересами максимальной прибыли сегодняшним днем. Потому что, как показывает практика, бизнес становится устойчивым, когда он в полной мере соблюдает так называемую ESG-повестку – от английского Environmental, Social, and Corporate Governance, т.е. экологическое, социальное и корпоративное управление. Ключевой элемент которой – Е, Environment. От планов достижения нулевого баланса СО2 мы откажемся вряд ли, тем более, что это траектория мирового развития надолго. Но вот будем ли их исполнять и контролировать – сомневаюсь.