Анастасия Башкатова
В Центробанке займутся поведенческим надзором с опорой на последние достижения экономической науки. Фото Reuters
В преддверии результатов Нобелевской премии по экономике «НГ» решила выяснить, отражаются ли в управлении Россией достижения экономической науки. Минфин и Центробанк (ЦБ) сообщили о внедрении передовых подходов в практику: это касается, например, борьбы с бедностью или надзора над банками. Экспертный опрос показал, что действительно заметной интеграцией академического знания в стратегии занимается, в частности, ЦБ. Другое дело – ведомства не всегда достигают консенсуса с участниками внутриэкономической деятельности о том, верный ли вектор выбран для России, пребывающей почти десять лет в стагнации.
Длящаяся почти десять лет стагнация, инвестиционный застой, признаки которого проявлялись и до санкций, кризис доходов населения, так и не вышедших на уровень 2013-го, долгосрочный отток капитала, отставание в финансировании социальной сферы – все это ставит вопрос о том, верный ли вектор экономического развития выбран в России. В преддверии же результатов Нобелевской премии по экономике заостряется и другой вопрос: отражаются ли в принципе в управлении страной достижения современной экономической мысли.
В Минфине и ЦБ рассказали «НГ» о внедрении прогрессивных решений. «Минфин при разработке налогово-бюджетной политики использует самые передовые подходы к макроэкономическому моделированию и прогнозированию, которые основаны в том числе на теории деловых циклов, – сообщили в пресс-службе ведомства Антона Силуанова. – Как учредитель Научно-исследовательского финансового института (НИФИ) Минфин выступает заказчиком научных исследований по широкому кругу вопросов: от концепции «Социального казначейства» до методологии обзоров бюджетных расходов».
Как сообщили в пресс-службе НИФИ, «институт не просто заимствует, но и существенно развивает передовые финансовые технологии»: «Так, например, практика партисипаторного бюджетирования за шесть лет силами НИФИ превратилась в масштабный национальный проект по развитию инициативного бюджетирования. И уже российский опыт становится востребован за рубежом».
С этого года НИФИ участвует в реализации Стратегии повышения финансовой грамотности населения в РФ: «В ходе разработки Стратегии в явном виде использовались достижения поведенческой экономики. В частности, за разработку разных аспектов в этой области Нобелевскую премию по экономике получили экономисты Даниэль Канеман и Вернон Смит (2002), а также Ричард Талер (2017)».
«В числе применяемых министерством достижений современной экономической науки – подходы поведенческой экономики, основы которой заложил нобелевский лауреат Ричард Талер, – пояснили в министерстве. – Они используются Минфином совместно с Банком России при разработке Стратегии развития финансового рынка РФ до 2030 года в части, посвященной защите прав потребителей финансовых услуг».
Как ранее уже поясняла глава ЦБ Эльвира Набиуллина, приоритет ЦБ номер один на ближайшую перспективу – поведенческая перезагрузка банковского сектора и поведенческий надзор.
Участвует Минфин и в масштабных научных дискуссиях. Пример – обсуждение эффективных инструментов социальной защиты по снижению бедности: «К числу таких инструментов относится универсальное пособие нуждающимся, концепцию которого разработал НИФИ. На протяжении последних нескольких лет дискуссия вокруг этого предложения велась в широком диапазоне – от принципа адресности в социальной помощи до безусловного базового дохода».
В итоге была значительно увеличена социальная поддержка нуждающихся семьей с детьми. «При этом методика оценки нуждаемости, подготовленная российскими экспертами, основывается на лучшем зарубежном опыте, а также идеях нобелевских лауреатов, например Ангуса Дитона», – сообщили в Минфине.
Если говорить про Центробанк, то он не только использует результаты последних актуальных экономических исследований в своей работе, но и сам активно участвует в проведении таких исследований, сообщили «НГ» в пресс-службе ЦБ. Сотрудники регулярно представляют свои работы на престижных международных научных экономических конференциях, публикуются в авторитетных академических журналах за рубежом и в России.
Тематика экономических исследований в ЦБ максимально приближена к практической работе. Например, решения по денежно-кредитной политике опираются на современный модельный аппарат, учитывают оценки потенциального роста экономики, уровня нейтральной ставки, альтернативные сценарные расчеты; надзор и анализ рисков используют современные модели, позволяющие определить вероятность дефолта заемщика и стоимость активов и т.д.
Первый вице-президент Центра стратегических разработок Татьяна Радченко сказала «НГ», что, как правило, самыми сильными современными макроэкономическими моделями с серьезной научной основой обладают центральные банки. «Банк России не исключение. Мегарегулятор сильно продвинулся за последние годы и в настоящее время обладает одной из сильнейших исследовательских команд. Для создания и развития этих моделей привлекаются эксперты с высоким уровнем научной и академической подготовки», – сказала Радченко. «Если посмотреть на данные о научных публикациях (в российских научных журналах), то Банк России в числе лидеров как по числу научных публикаций, так и по цитируемости», – добавила эксперт.
В России применение современной экономической теории началось с 90-х годов, и с тех пор экономическая политика РФ следует в ее русле, пояснил «НГ» замруководителя Центра истории и методологии экономической науки НИУ ВШЭ Денис Мельник. «Современная экономическая политика в подавляющем большинстве стран базируется на определенном консенсусе, который часто называется неолиберальным и опирается на стандартный набор инструментов, правил и принципов, – уточнил эксперт. – С точки зрения экономической политики Россия никаким образом не выпадает из этого консенсуса, сложившегося в мировой экономической теории с 1980-х годов».
Например, как пояснил Мельник, «политика макроэкономического блока правительства с учетом опыта других стран – экспортеров сырья шла начиная с 2000-х годов по пути формирования и поддержания стабилизационного фонда за счет выручки от экспорта сырья, с одной стороны; а с другой стороны – проводилась стандартная практика таргетирования инфляции и других макроэкономических параметров».
Но при этом внутри РФ согласие между ведомствами и непосредственными участниками экономической деятельности по ключевым вопросам наблюдается далеко не всегда. Как сказал «НГ» начальник отдела аналитических исследований Института комплексных стратегических исследований Сергей Заверский, в случае с Центробанком действительно заметна его вовлеченность в современную экономическую науку. «Другое дело, что есть и вопросы, в отношении которых нет четкого консенсуса о том, какая именно политика была бы наиболее оптимальной для России, – уточнил эксперт. – В результате здесь есть некоторый простор для того, чтобы в первую очередь опираться на результаты именно тех работ, которые согласуются с выбранной позицией».
Что касается других ведомств, то они, по словам Заверского, конечно, не могут оставаться совсем в стороне от науки, но, по его оценкам, использование достижений именно современной экономической науки у них ограничено. «Сказывается определенная инерционность многих программных документов, как и самой экономической политики, а также недостаточная амбициозность ставящихся целей, – пояснил эксперт. – Часто наблюдается неготовность к чему-то новому, поскольку это подразумевает определенный риск. И в принципе высокая роль государства в российской экономике ограничивает применимость многих концепций».
«Конечно, министерства и ведомства используют услуги экспертов для формирования прогнозов, стратегий, в том числе услуги международных консалтинговых агентств. А они, свою очередь, опираются на научные результаты мировых научных школ, – говорит директор Института народнохозяйственного прогнозирования РАН Александр Широв. – Проблема одна. К сожалению, большая часть нобелевских результатов последних лет имеет крайне слабую связь с особенностями развития российской экономики».
Исследования же национальной экономики в нашей стране, по оценкам эксперта, ведутся в недостаточной мере. При этом, как предупредил Широв, прямое копирование готовых методик из-за рубежа далеко не всегда приносит положительный результат.
Кроме того, в отношении российской экономической мысли эксперты указали на кризис воспроизводимости и кризис доверия к результатам современных научных исследований. «Потенциал для увеличения прикладного значения экономических исследований, безусловно, есть – перенос генерируемого академического знания в государственные программы и стратегии мог бы быть выше, – отметил старший экономист «ВТБ Капитала» Александр Исаков. – На мой взгляд, к сожалению, эта ситуация имеет объективные предпосылки в виде так называемого «кризиса воспроизводимости» в социальных науках. Этот кризис выражается в том, что значительное число научных находок и результатов исследований, опубликованных в рецензируемых журналах, впоследствии сложно или не вполне возможно воспроизвести независимо. В такой ситуации некий уровень скептицизма (возможно, избыточный) к результатам исследований неизбежен». По его словам, одна из инициатив, которая может помочь поправить эту ситуацию, состоит в том, чтобы стимулировать публикацию полных расчетов, исходного кода количественных исследований в области социальных наук и прежде всего экономики.
«В настоящее время принято говорить больше о кризисе экономической теории, вызванном проявлением таких тенденций, как нерешенность фундаментальных, базовых проблем на фоне исследований несущественных деталей и чрезмерная математизация экономики», – говорит профессор кафедры экономической теории РЭУ им. Г.В. Плеханова Майя Дубовик. Поскольку экономическая наука сегодня шагнула на территорию других наук (появились эконофизика, зеленая экономика, биоэкономика, цифровая экономика), то, как считает эксперт, «необходимо в базовых экономических вузах прекратить сокращать программы фундаментальной экономической теории», а также расширить образовательные программы в сторону междисциплинарности.
комментарии(0)