Власть не готова к разговору о негативных последствиях контрсанкций / Экономика / Независимая газета

В России начнется очередной этап замещения импорта – на 1 триллион рублей

экономика, андрей белоусов, импортозамещение, контрсанкции Максим Орешкин вместе со всем правительством еще шесть лет назад закрыл тему влияния контрсанкций на цены. Фото Reuters

В США в условиях рекордного роста цен производители подняли вопрос о негативном влиянии тех ограничений импорта, которые несколько лет назад ввел Дональд Трамп и до сих пор не отменил Джозеф Байден. По мнению компаний, закупающих облагаемую тарифами продукцию, сейчас ограничения импорта создают больше проблем, чем стимулов. Аналогичного анализа требует ситуация и в России по итогам почти семи лет контрсанкций. Но такой анализ не вписывается в избранную властями концепцию России как осажденной крепости. Первый вице-премьер Андрей Белоусов анонсировал новую волну импортозамещения товаров на 1 трлн руб. Вопрос: не приведет ли это к новым ограничениям?

На фоне инфляции, ускорившейся до максимального за 12 лет значения, американские производители поставили вопрос о влиянии на цены такого фактора, как пошлины на импорт товаров из Китая и ряда других стран. Прежде всего речь идет об импорте стали, пиломатериалов, полупроводников и т.д.

Не всем местным производителям эти меры помогли увеличить собственное производство, нарастить доходы и создать больше рабочих мест. Те компании, которые закупают облагаемую тарифами и ставшую дефицитной продукцию, наоборот, столкнулись со снижением конкурентоспособности, ростом издержек и были вынуждены сократить расходы на оплату труда. Эти пошлины приводили к росту цен для закупщиков на десятки процентов, что уже стало ощутимой проблемой в строительстве как инфраструктуры, так и жилья.

Как пишет Wall Street Journal, часть экспертов не видят экономического смысла в подобных налогах и сборах в ситуации, когда внутреннего предложения продукции недостаточно. Хотя часть экспертов уточнили, что ограничительные меры действуют с 2018 года и какого-то особенно сильного инфляционного давления они до последнего момента не оказывали, а тот рост цен, который наблюдается сейчас, обусловлен последствиями пандемии. Однако именно в таких нестабильных условиях ограничения импорта и начинают приносить больше проблем, чем пользы, полагает другая часть экспертов.

Аналогичного анализа требует ситуация и в России. В августе страна отметит уже семь лет действия так называемых контрсанкций, что либо сопоставимо, либо в ряде случаев даже больше по сравнению с теми переходными периодами, которые, например, давались России при присоединении к Всемирной торговой организации для адаптации отраслей экономики. У отечественного производителя было достаточно времени для того, чтобы встать на ноги, окрепнуть и даже приступить к завоеванию внешних рынков.

В частности, как сообщили «НГ» в пресс-службе Минсельхоза, «действие продовольственного эмбарго придало импульс развитию агропромышленного комплекса России, способствовало притоку инвестиций, созданию дополнительных рабочих мест как в сельском хозяйстве, так и в смежных отраслях».

В условиях, когда цены на продукты питания растут вопреки действиям Центробанка и вынуждают власть переходить к административному вмешательству, возникает вопрос: не пришло ли время вернуть баланс на рынке за счет существенного увеличения предложения товаров, в том числе товаров из-за рубежа?

Здоровая конкуренция помогла бы избежать труднообъяснимых скачков цен. Опасения же, что импорт сразу вытеснит из магазинов отечественные товары, кажутся сейчас не такими обоснованными, как раньше. Ведь теперь у отечественных производителей сильны экспортные амбиции: они чувствуют в себе потенциал для того, чтобы вступить в конкурентную борьбу на внешних рынках, значит, они смогут ее выдержать и на внутреннем рынке.

А если не смогут – тогда на что были потрачены семь лет форы? При этом в российском правительстве как будто всячески избегают признавать хоть какую-то взаимосвязь между растущими ценами и действием контрсанкций. Официальная позиция сводится к тому, что негативное влияние продовольственного эмбарго на цены было исчерпано практически сразу после его введения – чуть ли не в 2015 году, о чем ранее заявлял Максим Орешкин, когда он еще занимал пост замминистра финансов.

«Риторика на тему вреда от контрсанкций, вероятно, находится под негласным запретом, потому что не может сосуществовать с концепцией экономики как осажденной крепости, которую нужно защищать барьерами», – полагает главный аналитик компании «Алор Брокер» Алексей Антонов.

«Контрсанкции, несмотря на противоречие принципам свободной торговли, стимулируют внутреннее производство и переход на поставки из стран, в отношении которых не введены ограничения. Нельзя говорить, что мы запретили весь импорт, мы запретили только часть. Поэтому анализ, вероятно, и не проводится. Так как всегда есть, кем заместить», – считает директор Института экономики роста им. П.А. Столыпина Антон Свириденко.

В то же время Антонов уточнил, что больше, чем контрсанкции, на цены продолжает влиять курс рубля. И влияет он даже в условиях ограниченного импорта, потому что большая часть товаров отечественного производства все равно зависима от импортных поставок сырья, комплектующих, оборудования и т.д. Отмена продовольственного эмбарго не окажет значимого воздействия на динамику цен в долгосрочном периоде, считает аналитик компании «Фридом Финанс» Александр Осин. Но, по его словам, возможен точечный эффект «сглаживания» инфляции в результате отмены эмбарго на отдельные виды товаров в краткосрочном периоде.

«Сейчас время отхода от принципов свободной торговли, увы. Углеродный налог сделает возможным любые контрмеры», – уточнил Свириденко. Поэтому всем участникам глобального рынка придется сталкиваться с протекционизмом. И как следует из комментария эксперта, вполне оправданным может быть принцип максимального содействия инвестициям и импорту технологий, которых в стране нет, и максимального выстраивания барьеров для импорта товаров сверхпотребления.

Первый вице-премьер Андрей Белоусов анонсировал в стране новую волну импортозамещения. По его словам, в пандемию «мы очень сильно ощутили зависимость от импорта в некоторых областях экономики». «У нас было несколько волн импортозамещения, тем не менее это все не до конца реализовалось. У нас в промышленности сейчас оценки критического импорта составляют около 1 трлн руб. в год, то есть это импорт, где его трудно заместить, – сообщил Белоусов в интервью РБК TV. – Сейчас как раз в этой связи активизируется снова программа импортозамещения».

«Я сейчас даже безотносительно санкций говорю. Это просто тонкая такая паутина взаимоотношений, которую сверху и не видно. Но когда эта паутина начинает рваться, то мы сразу видим, где на самом деле возникают риски», – добавил он. Ключевой вопрос в том, какими мерами власти будут стимулировать новую волну импортозамещения, не перейдут ли они к уже испробованному методу запретов.