Можно ли вывести нотариат из серой зоны российского права

Цифровизация всех сфер нашей жизни носит глобальный характер. И Российская Федерация демонстрирует поступательное движение по формированию новой реальности. Пандемия лишь придала этому процессу дополнительные скорости. Не случайно в кабинете Михаила Мишустина появляется позиция вице-премьера «по цифровой экономике», которую сегодня занимает Дмитрий Чернышенко. Очевидно, что развитие электронных госуслуг позитивно влияет и на эффективность работы многочисленных служб, и на формирование постоянно расширяющейся зоны недоступной воздействию коррупции.

Среди тех, на ком отразится вступление в эпоху «цифры» - старинный институт нотариата. Защищенная государством уникальная электронно-цифровая подпись гражданина постепенно изживает витиеватые росчерки и печати нотариусов. Наши подписи и копии может заверить отдел кадров по месту работы, выписки из домовой книги и копии ФЛС визируются в соответствующих центрах по месту жительства. Всё вышеназванное имеет одинаковую юридическую силу с нотариальным заверением. Более того, распискам и доверенностям в простой письменной форме суд придает одинаковую значимость наряду с теми же бумагами, составленными и подписанными в присутствии нотариуса. И так далее, и тому подобное.

Получается, что нотариат становится своего рода атавизмом, рудиментом прошлых эпох, когда документы о праве собственности писались на пергаменте. А основой наследования служило завещание, хранившееся у нотариуса.

Понятно, что подобное положение устраивает далеко не всех. В настоящее время в Госдуме рассматривается законопроект о «цифровом нотариате», который, судя по публикациям в СМИ, например, на отраслевом портале "Право.ру", лоббируемый Константином Корсиком, главой Федеральной и Московской нотариальных палат. В соответствии с этим законопроектом нотариусы остаются незаменимыми и обязательными фигурами в правовой жизни государства и граждан, хотя ряд услуг будет предоставляться удаленно.

Большинство российских нотариусов являются частнопрактикующими, они объединены в нотариальные палаты – аналог НКО. Основная функция отечественного нотариата – регистрация и визирование юридических документов. И здесь, в рамках предлагаемого законопроекта, возникает ситуация, когда государство обязывает граждан обращаться за платными юридическими услугами к частным специалистам, приобретшим у него лицензию. То есть, к откупщикам.

Это еще не все. В силу несовершенства правовых норм, нотариусы не всегда несут ответственность за свои профессиональные действия. Ни за ошибочные, ни за преступные. Например, в последнее время по результатам ряда инициированных депутатами Госдумы проверок, появились реестры удивительных нотариальных кейсов. В их числе бывают удостоверения документов с высокими правовыми рисками, подготовка документов на недвижимость без учета актуальных данных ЕГРН в части запретов и арестов, она же без учета данных в части уже зарегистрированных прав (двойные подачи) и многое другое.

Эзопов язык аналитических выкладок можно перевести на русский очень просто: перед нами процесс, похожий на юридическое сопровождение «черного риэлторства»: именно в его поле необходимы подобные деяния. А ведь Константин Корсик является ещё и членом Общественного совета Росреестра. 

В советское время нотариат выполнял скромные регистраторские функции. Его значимость резко выросла в девяностые годы прошлого века, когда махровым цветом цвели практики криминального отъёма движимого и недвижимого имущества. Тогда же лоббистским группировкам удалось продавить гуттаперчевые правовые нормы, позволяющие нотариусам абсолютно в любых случаях перебрасывать ответственность от себя к заказчикам, госорганам, к кому угодно, а самим оставаться в стороне.

Сегодня отечественный нотариат больше походит на закрытую корпорацию, связанную круговой порукой. 8000 человек на всю страну. По таинственности внутренней жизни ее можно сравнить, пожалуй, лишь с ритуальным бизнесом. Сора из избы не выносит никто. На выборах руководителей голосуют дружно, новичков принимают в свою среду также фактически единогласно – можно только догадываться почему.

Между тем, поинтересоваться можно очень многим. И странной запараллеленной структурой московской и федеральной нотариальных палат под единым руководством, и своеобразными обстоятельствами ряда квалификационных экзаменов, и тем, были ли серьезно наказаны лица, заверявшие сомнительные сделки, и, самое главное, теми, кому именно выгодно любой ценой сохранить для себя «островок безопасности» в лице иногда сговорчивого и ловкого нотариуса.

В рамках обсуждения законопроекта о цифровом нотариате необходимо не только признать недопустимость попыток монополизировать рынок регистрации имущества и сделок кастой сертифицированных откупщиков-нотариусов.

Представляется, что основной задачей данного закона должно стать четкое определение границы ответственности нотариусов, в том числе уголовной, за подтасовки при подаче, подготовке, заверении документов, за пособничество криминалу, за использование в корыстных целях персональных данных. Очевидно, что курирующий нотариат Минюст не обеспечивает должного механизма правового контроля. А идея, что контролировать себя будет руководство Палаты, вызывает пока грустный смех.

Конечно, какая-то часть нотариальных заверений сохранится, но почему бы это не производить через личный кабинет на сайте Госуслуг или в замечательно зарекомендовавшей себя службе одного окна МФЦ. Хотя хочется верить, что беспристрастный электронный нотариус, находящийся в исключительном ведении государства, уже скоро окончательно закроет все возможности для махинаторов.