Ольга Соловьева
Вице-премьер Татьяна Голикова уверена, что нацпроект «Демография» улучшил ситуацию с рождением детей. Фото сайта kremlin.ru
Президент Владимир Путин выяснял в четверг у правительства, как оно реализует его предыдущие Послания Федеральному собранию. Глава государства хотел узнать, «к каким качественным изменениям в жизни людей наша совместная работа привела». Социально-экономическое положение России ухудшается уже не один год: в стране сокращаются инвестиции, не растет ВВП, идет депопуляция, снижается доля РФ в мировой экономике. И это ни для кого не секрет. Но российские министры умеют красиво отчитываться. Однако в стране есть и экономисты, которые бьют тревогу. Академик Абел Аганбегян утверждает, что очевидных результатов от национальных проектов не наблюдается, а Россия наверняка останется в затяжной стагнации без кардинального изменения экономической политики.
Президент Владимир Путин провел в четверг совещание с правительством об итогах реализации Посланий Федеральному собранию 2019 и 2020 годов. «Надо оценить, к каким качественным изменениям в жизни людей наша совместная работа привела, какой получен эффект для развития территорий, городов, районов, для экономики и социальной сферы», – сформулировал цель обсуждения глава государства.
Примеры качественных изменений в жизни страны привела вице-премьер Татьяна Голикова. Благодаря программе материнского капитала и национальному проекту «Демография» «удалось существенно замедлить темпы снижения числа рождений – с 8% в 2019 году до 3% в 2020 году», рассказала Голикова. По ее словам, с момента запуска программы более 11 млн семей получили маткапитал. Большинство из них направили эти средства на улучшение жилищных условий.
Благодаря мерам по увеличению выплат пособий на детей до трех лет охват поддержки семей с первыми и вторыми детьми возрос на 2020 год в 1,8 раза. «В общей сложности выплаты на первого и второго ребенка в размере прожиточного минимума получили практически 1,3 млн семей, на это было потрачено 132,7 млрд средств бюджета», – рассказала Голикова, отметив, что в этом году на эти цели заложено около 160 млрд руб.
Не менее тревожное положение в экономике также удалось представить президенту в более-менее оптимистическом свете. «В прошлом году падение инвестиций составило 1,4%, это примерно вдвое меньше, чем ожидалось еще осенью. Причем в четвертом квартале темпы роста инвестиций вышли в положительную область, то есть объемы инвестиций оказались больше соответствующего периода 2019 года на 1,2%. В текущем году прогнозируется увеличение инвестиций на 3,1%, а начиная с 2022 года необходимо добиться выхода на траекторию роста инвестиций на 5–6% в год», – объяснил президенту первый вице-премьер Андрей Белоусов.
Совершенно другое описание российских реалий содержится в новой статье академика РАН Абела Аганбегяна в журнале «Экономическое возрождение России». «Нужны экстренные меры для преодоления текущего кризиса, но и перехода к социально-экономическому росту», – утверждает экономист. По его словам, антикризисный план правительства и нынешний бюджет не позволяют перейти к социально-экономическому росту.
Во время пандемии 2020 года РФ вступила в демографическую катастрофу, пишет академик Аганбегян. «Впервые за последние 15 лет в России смертность в 2020 году увеличивается до более 300 тыс. человек по сравнению с 2019 годом (до этого она сокращалась в среднем на 30 тыс. человек в год). Из-за этого депопуляция населения (превышение смертности над рождаемостью. – «НГ») превысит 600 тыс. человек», – сообщает ученый. Увеличение смертности ожидаемо привело к сокращению ожидаемой продолжительности жизни в России впервые с 2005 года. Так, если еще в 2019 году этот показатель составлял 73,6 года, то в прошлом году опустился до 72 лет.
|
|
Существенный рост смертности в РФ сложно назвать положительным достижением нацпроектов. Фото Reuters |
Ухудшение демографической ситуации явно не говорит об эффективной реализации как минимум двух нацпроектов: «Здравоохранение» и «Демография». При этом «Демография» остается самым дорогим нацпроектом: в текущем году на него выделено 825 млрд руб. из запланированных 2,4 трлн руб. Но интенсивное расходование средств не всегда можно назвать эффективным. Так, в Росфинмониторинге ранее сообщали, что практически каждый четвертый рубль, выделенный из бюджета на реализацию нацпроектов, оказался в руках «недобросовестных исполнителей». Объем контрактов, доставшихся сомнительным организациям в прошлом году, составил 500 млрд руб. Это 23% от суммы, которую выделил на нацпроекты федеральный бюджет, – 2,149 трлн руб.
Еще до пандемии Россия отличалась низкими тратами на экономику знаний, куда обычно включают научно-исследовательские и опытные конструкторские работы (HИOKP), oбpaзoвaниe и здравоохранение, напоминает Аганбегян. Так, только в 2019 году расходы РФ на экономику знаний составили 15 трлн руб., или 14% ВВП. Таким образом, мы уступаем в 1,5 раза Китаю, бoлee чем в два раза – Западной Европе и почти в три раза – CШA.
Не лучше выглядят расходы бюджета и на образование. В последнее десятилетие расходы на образование в постоянных ценах заметно сокращаются, признает академик. Сейчас РФ тратит на этот сегмент всего 4% ВВП. Для сравнения: развитые страны направляют на финансирование образования 8% ВВП. Сегодня по расходам на образование Россия занимает 120-е место в мире, рассказывает экономист.
Обещания чиновников, что Россия будет прорываться в цифровую экономику, также не имеют достаточных оснований. «Доля суммарных затрат на цифровую экономику в России составляет 3,9% ВВП», – сообщает Аганбегян, напоминая, что в майском указе президента 2018 года было дано поручение увеличить эту долю в три раза. Для сравнения: траты США на цифровую экономику составляют 11% ВВП, Китая – 10%, в Европе – 8% ВВП.
«Валовое накопление основного капитала – расширенные инвестиции, которые в период стагнации снизились на 5,6% и во втором-третьем квартале 2020 года, когда развернулась пандемия, снизились еще на 9%, – потребует для восстановления докризисного уровня два года напряженной работы», – считает Аганбегян.
«Розничная торговля, платные услуги и реальные располагаемые доходы населения упали примерно на 10% в годы стагнации и сокращаются еще на 6–7% в кризисные 2020–2021 годы. Конечное потребление домашних хозяйств во втором-третьем кварталах 2020 года упало на рекордные 15%, так что восстановить их докризисный уровень вряд ли удастся за два года, а может быть, даже и за три», – считает академик. Самое трудное, продолжает он, сократить резко выросшую в кризис смертность. Для этого, по его мнению, потребуется как минимум в 1,5 раза увеличить расходы на здравоохранение вплоть до 2025 года. И даже удвоить к 2030 году при принятии новых крупных социальных мер, подчеркивает экономист.
Пересматривать придется не только антикризисный план, но и федеральный бюджет. «Поскольку в принятом бюджете общие расходы, а также финансирование национальной экономики, образования и здравоохранения не растут, а сокращаются. Так, объем средств на национальную экономику за 2021–2023 годы сокращается в номинале (на 2%) и в реальном выражении (на 12%),еще сильнее падают расходы на здравоохранение – соответственно на 7 и на 17%», – указывает академик, задаваясь вопросом, как при таком сокращении возможно будет бороться с возросшей смертностью.
Ученый не понимает как с таким сокращением бюджетных расходов возможно перейти к восстановлению экономики после кризиса и добиться 3-процентного роста ВВП. Текущий анткризисный план и федеральный бюджет, по его мнению, не позволяет перейти к устойчивому экономическому росту. Мало того, продолжает он, высок риск, что после кризиса РФ вновь окажется в стагнации с негативными трендами – снижением инвестиций, оттокам капитала, прогрессирующим технологическим отставанием, дальнейшим развитием демографического кризиса. Все эти тренды, как считает академик, будут усиливаться на фоне запланированных сокращающихся в реальном выражении расходах федерального бюджета. «Не помогут в этом случае и нацпроекты, которые на три четверти финансируются из бюджетных средств, и доля этого финансирования составляет не менее 10% от общих вложений в социально-экономическое развитие страны», – предупреждает Аганбегян.Однако академик полагает, что при существующей системе управления не поможет даже простой пересмотр финансирования бюджетных расходов. Он предлагает перейти к составлению пятилетних планов. Первый на 2021-2025 годы обозначить с ключевыми показателями до 2023 года.
Кроме того, продолжает он, кардинально скорректировать нацпроекты, дополнив их проектами по технологическому перевооружению и сокращению бедности вдвое. Финансирование самих нацпроектов при этом он предлагает увеличить в два-три раза. Для этого ученый предлагает использовать низкопроцентный кредит, средства частных компаний, которых, впрочем, нужно серьезно заинтересовать такими тратами.
«Форсированные инвестиции позволят поднять их долю в ВВП и в экономику знаний до 25% к 2025 году, что будет гарантировать при их эффективном использовании 3-4-процентный ежегодный экономический рост», – рассуждает Аганбегян. После 20205-го, по его мнению, прирост инвестиций в основной капитал можно будет снизить до 8-10%, тогда как их доля в ВВП к 2030 году увеличится до 30%, что позволит обеспечить ускорение экономики на 5-6% ежегодно.
Одной из проблем реализации нацпроектов является нечеткость формулировок конкретных целей, соглашаются эксперты «НГ». «Общие формулировки редко касаются жизни обычных граждан. Соответственно, вместо упорного наполнения бюджета проектов стоит конкретизировать цели и задачи, что позволит повысить эффективность отдачи от вкладываемых средств. Без этого увеличение бюджетных расходов будет походить на разбрасывание денег с вертолета без видимого эффекта», – рассуждает ведущий аналитик «Открытие Брокер» Андрей Кочетков. Можно долго спорить о том, насколько достаточны те немалые объемы инвестиций (25,7 трлн. рублей), которые государство планирует влить в реализацию программы национальных проектов, для того, чтобы обеспечить, в конечно итоге, запланированный рост ВВП, продолжает управляющий партнер компании «Эксперт Разведка» Иевенко София. «Однако именно об освоении запланированного бюджета чаше рапортуют в контексте исполнения нацпроектов с подачей отдельных иллюстративных примеров», – рассказывает она.
Категорично говорить об отсутствии видимых эффектов для населения от реализации нацпроектов тоже было бы неверно, считает эксперт «БКС Мир инвестиций» Михаил Зельцер. «Нацпроекты носят длительный характер и оценку их действенности проводят как с точки зрения социальной эффективности, так и экономических выгод. Если программы газификации регионов объективно улучшают условия жизни граждан, то проекты здравоохранения в дальнейшем призваны снизить заболеваемость, смертность, в конечном счете – повысить производительность человека.
комментарии(0)