Роста зарплат и пенсий не хватило для социального чуда

У части российских семей после покупки товаров первой необходимости почти не остается лишних денег. Фото Интерпресс/PhotoXPress.ru

Около 30% домохозяйств в РФ хотя бы по одному из критериев попадают в категорию хронически бедных. Это данные исследования Российской академии народного хозяйства и госслужбы (РАНХиГС), которое обнародуют на Апрельской конференции Высшей школы экономики (ВШЭ). Эксперты ВШЭ отметили, что зарплаты и пенсии превысили значения относительно благополучного 2013-го, но это не вывело в целом доходы населения на докризисный уровень.

Бедность остается ключевой социальной проблемой РФ, и особенно тревожно то, что в стране велика доля домашних хозяйств, которые по некоторым критериям могут быть отнесены к хронически бедным. Этой проблеме посвящено исследование РАНХиГС, результаты которого будут обнародованы на Апрельской международной научной конференции ВШЭ, аннотация доклада размещена на сайте мероприятия. Авторы – старший научный сотрудник Института социального анализа и прогнозирования РАНХиГС Александра Бурдяк и ведущий научный сотрудник этого института Елена Гришина – рассматривают три признака немонетарной бедности: ограниченные возможности в обеспечении базовых потребительских нужд, низкая субъективная оценка материального положения, высокая доля расходов на еду и, как следствие, нехватка доходов на остальные товары и услуги.

Под длительной или хронической бедностью исследователи понимают пребывание домашнего хозяйства в указанных состояниях в течение последних трех лет. В основу исследования легли результаты репрезентативного социодемографического обследования, проведенного в период со второй половины марта по первую половину мая 2020 года среди 9,5 тыс. респондентов.

По данным опросов, не могут обеспечить свои базовые потребительские нужды 26% семей – «им либо не хватает денег даже на еду, либо на еду доходов хватает, но они затрудняются покупать одежду и оплачивать жилищно-коммунальные услуги». Из них около двух третей семей не могут позволить себе расходы на что-то еще кроме еды длительное время – по крайней мере последние три года.

При этом 24% домохозяйств оценивают свое материальное положение как плохое. Точно так же примерно две трети из них постоянно, три года и более, живут в состоянии, когда материальное положение плохое или очень плохое.

Наконец, примерно для каждой четвертой опрошенной семьи характерна высокая доля расходов на питание (более половины) в суммарном доходе домохозяйства. Из них хронически в состоянии бедности по данному критерию пребывают опять-таки две трети семей.

«В целом 30% домашних хозяйств хотя бы по одному из критериев попадают в категорию хронически бедных, – делают вывод исследователи. – Все три признака хронической бедности присутствуют у 4% домашних хозяйств (ядро хронической бедности)».

Еще один неожиданный вывод исследования: «Если рассматривать хроническую бедность по группам семей согласно наличию в них людей пенсионного возраста и несовершеннолетних детей, то самыми неблагополучными выступают семьи, где есть пенсионеры и нет детей».

Итак, на момент входа страны в вызванный пандемией кризис примерно каждое третье домохозяйство уже испытывало тяжелые хронические проблемы с материальным обеспечением.

В этом году исследователи пока не задавали вопросов про длительную бедность, поэтому сопоставимых оценок за 2021 год нет. «Однако опрос, проведенный в начале 2021 года, показал, что 53% респондентов считают, что материальное положение их семьи за 2020 год ухудшилось, а данные Росстата показывают, что доля населения с доходами ниже прожиточного минимума в январе–сентябре 2020-го была выше уровня такого же периода 2019-го (13,3% против 13,1%)», – сообщила «НГ» Елена Гришина.

Также она уточнила, что масштаб хронической бедности, определенный в представленной работе, «существенно зависит от используемой методики».

Динамика показателей доходов населения в реальном выражении, в процентах. Источник: Центр развития ВШЭ

«В периоды социально-экономических кризисов политика государства в области поддержки доходов населения является важным фактором, заметно влияющим на то, будут ли падать реальные располагаемые доходы, и если да, то насколько глубоко», – пояснили в одном из своих бюллетеней специалисты Центра развития ВШЭ. Они напомнили, что после кризиса 2008–2009 годов фактором, способствовавшим поддержанию доходов населения, «стали быстрые темпы повышения размеров пенсий и их валоризация в 2010-м».

В прошлом году меры поддержки внесли свой положительный вклад в социальные трансферты и доходы населения в целом, обратили внимание экономисты. Так, в 2020 году хоть и медленнее, чем в 2019-м, но продолжила расти реальная – с учетом инфляции – заработная плата, «в том числе за счет мер поддержки». «В итоге реальная зарплата на 9,3% превысила уровень 2013 года; превышение началось с 2018-го, а в 2019-м оно составило 6,6%», – сообщили в Центре развития. Кроме того, по данным экономистов, «реальный размер назначенных пенсий наконец превысил уровень 2013 года».

«Тем не менее реальные располагаемые доходы населения сократились на 3,5% и составили 89,4% от их уровня в 2013 году», – обратила внимание ВШЭ. И если раньше динамика зарплат и в целом доходов населения все же коррелировала, то начиная с 2019 года, даже еще до пандемии, произошел резкий разрыв: рост зарплат и пенсий, судя по всему, перестал «вытягивать» доходы населения.

Как уточняет ВШЭ, оценка вклада заработных плат в рост доходов населения осложняется тем, что «рост реальной зарплаты занятых в организациях в последние годы сопровождался снижением численности занятых на крупных и средних предприятиях». «Занятость на малых предприятиях стагнировала. Трудовой доход, включающий помимо зарплат в организациях оплату труда занятых у индивидуальных предпринимателей и физических лиц, в том числе в неформальном секторе, был ниже и рос медленнее, чем средняя зарплата занятых в организациях. И 2020 год не способствовал устранению сложившихся структурных диспропорций рынка труда и заработных плат», – пояснили экономисты.

Причем в структуре денежных доходов населения доля оплаты труда и социальных выплат только увеличивается. По предварительным данным Росстата за 2020 год, на оплату труда в целом в доходах населения приходилось уже почти 59%, а на социальные пособия – 21%. При этом доходы от предпринимательства составляли немногим больше 5%, от собственности – чуть больше 4%, а «прочие денежные поступления» – 10,6%. И несмотря на такой большой вес, ни зарплаты, ни пособия не вытянули доходы граждан в плюс.

И в условиях, когда не помогают ни зафиксированной статистикой рост зарплат, ни увеличение пенсий, какая мера могла бы подтолкнуть доходы населения к росту? Что нужно увеличить или пересчитать и на сколько, чтобы добиться эффекта, сопоставимого, допустим, с тем, который ранее обеспечила валоризация пенсий?

«Что касается валоризации пенсий, то тогда назрел вопрос справедливой оценки пенсионных прав граждан, формировавших пенсию в СССР. Сейчас справедливая оценка приведет только к их уменьшению у части граждан, поскольку миллионы граждан до сих пор в «серой зоне» и получают пенсионные права за счет бюджета, а не пенсионных взносов», – предупредил независимый пенсионный консультант Сергей Звенигородский. Однако, по его мнению, если провести дополнительные меры по увеличению пенсий, вне зависимости от реального наполнения бюджета ПФР, то привязка к потребительскому спросу и развитию отечественного бизнеса даст необходимый эффект.

«Вопрос только в том, как это проводить. Разовые выплаты недостаточны, а постоянные ведут к острому дефициту бюджета уже в течение 2–3 лет, – пояснил эксперт. – Рост зарплат бюджетников на сегодня производится по линии медиков и учителей, на всех сразу выделять средства государство не может по той же причине, из-за острого дефицита бюджета в скором будущем».

«Замещающие социальные выплаты в 2020 году привели к их росту в структуре доходов граждан с 18,9 до 21%, – отметила доцент Российского экономического университета им. Плеханова Ольга Лебединская. – Если эффект от соцвыплат проявляется практически моментально, то в бизнес-секторе присутствует временной разрыв, эффект от государственных мер поддержки проявится только после выхода предприятия на проектную мощность».