Обновленную лесную стратегию экологи встретили в штыки

Жонглирование уровнями надзора может не остановить превращение девственных лесов в деловую древесину. Фото Reuters

Правительство РФ обещает в четверг рассмотреть новую Стратегию развития лесного комплекса до 2030 года, основные параметры которой были озвучены на совещании главы правительства Михаила Мишустина с вице-премьерами в понедельник. Экологи сомневаются, что новый документ сможет без серьезной финансовой поддержки изменить ситуацию в лесном хозяйстве. Лесные ресурсы страны пока воспринимаются как неограниченный и малоконтролируемый ресурс для зарабатывания денег – как для «черных лесорубов», так и для местных и региональных чиновников.

Обновленная Стратегия впервые объединила две составляющие: экономическую, связанную с переработкой леса, и природоохранную, экологическую, связанную с воспроизводством лесных ресурсов, сообщила в понедельник вице-премьер Виктория Абрамченко.

Основной акцент сделан на повышении прозрачности отрасли за счет цифровизации. С 1 января этого года проводится эксперимент по внедрению системы прослеживаемости за движением древесины (см. «НГ» от 18.01.21). На втором этапе хотят создать единый электронный госреестр лесов. Уже модернизирована существующая информационная система ЛесЕГАИС.

Еще одним важным направлением, по словам Абрамченко, является внедрение федерального лесного надзора. Планируется наделить Рослесхоз надзорной функцией, а в субъектах Федерации появятся главные федеральные государственные лесные инспекторы, которых обещают снабдить современными гаджетами для наблюдения. Это позволит значительно снизить ущерб от незаконных рубок и других лесонарушений, который достигает несколько десятков миллиардов рублей в год, сказала вице-премьер.

Стратегия должна переломить ситуацию и в восстановлении лесов. В стране накопилось более 35 млн га, на которых не проведено лесовосстановление, и ежегодно их становится еще на 450 тыс. га больше. Усиление роли региональных гослесучреждений, по мысли Абрамченко, должно исправить ситуацию.

Также вице-премьер упомянула важность контроля за лесопользованием и обеспечением справедливого доступа к сырьевой базе. По ее словам, за счет создания наиболее благоприятных условий для внутренней переработки произойдет увеличение вклада лесного сектора в ВВП страны вдвое от сегодняшнего уровня. «Добавленная стоимость, создаваемая лесным комплексом, должна возрасти более чем на 70%. Мы сможем увеличить объемы производства пиломатериалов на 55%, древесно-стружечных плит – на 30%, фанеры – на 40%, бумаги и картона – на 30%, деревянных домокомплектов – на 60%. При этом мы сохраним и восстановим лесные ресурсы, достояние и гордость нашей страны. Лесистость территории Российской Федерации возрастет на 3%», – заявила Абрамченко.

Рослесхоз в понедельник сообщил, что по результатам проводившейся с 2007 года инвентаризации установлено, что общий запас древесины в стране превышает 102 млрд куб. м. При этом, по данным ведомства, «расчетная лесосека», то есть объем древесины, которую допустимо заготавливать, чтобы обеспечить неистощительность лесов, за последние несколько лет в среднем составляет менее 1% от общего запаса (то есть 1 млрд куб. м. – «НГ»). В 2020 году, например, объем фактической заготовки древесины достиг примерно 220 млн куб. м.

Сплошная рубка леса, особенно вблизи населенных пунктов, продолжает волновать население,. На днях в Карелии представители Минприроды объясняли взволнованным жителям двух поселков, что все в порядке, вырубка – не сплошная, все согласовано, никаких «черных лесорубов» нет.

«Нелегальные рубки – это проблема-обманка, спойлер, широко рекламируемая для отвлечения внимания общества от более острых проблем лесного комплекса. На самовольную заготовку древесины в коммерческих целях без разрешительных документов, без ведома и согласия контролирующих органов приходится примерно 3% от общего объема заготовки древесины в России, а основной ущерб российским лесам причиняют рубки законные, проводимые при наличии всех разрешительных документов, с ведома и согласия контролирующих чиновников, но при этом совершенно бесхозяйственные», – сказал «НГ» руководитель лесного отдела «Гринпис» России Алексей Ярошенко.

«Проблема действующей модели лесопользования заключается в том, что при ней лес рассматривается как природное месторождение древесины, а лесной комплекс – как отрасль добывающей промышленности. Новая Стратегия ничего в этом отношении принципиально не меняет, практически значимых мер по переходу от бесхозяйственного лесопользования к полноценному лесному хозяйству в проекте новой Стратегии практически нет», – говорит Ярошенко.

«Экономическая составляющая Стратегии все так же использует в своей основе экстенсивную модель лесопользования, которая господствует в России с 30-х годов XX века. Эта модель направлена на пионерное лесопользование – получение древесины из малонарушенных лесов – и ведет к полному подрыву экологических функций лесов. Планируется поддерживать создание новых производств в регионах Сибири и Дальнего Востока и освоение сохранившихся первозданных лесов», – сказал «НГ» директор Лесной программы WWF России Андрей Щеголев.

«В малодоступных малонарушенных, девственных лесах не нужно проводить учет деревьев, там не нужны сотрудники лесной охраны. Главное – не мешать там естественным процессам. Эти леса растут тысячелетиями и процветали без Рослесхоза и Минприроды. А таких лесов у нас около 250 млн га», – сказал «НГ» директор Лесного попечительского совета FSC России Николай Шматков.

В ответе на запрос «НГ» в Рослесхозе подтвердили, что в новой редакции Стратегии предусматривается усиление федеральной составляющей в надзоре за лесами. Кроме введения должности главного федерального государственного лесного инспектора по субъекту РФ планируется ввести правовой институт административного обследования лесных участков, распространить федеральный надзор на отношения в сфере транспортировки, хранения и переработки древесины. «Вместе с тем лесная охрана и деятельность по патрулированию лесов останется на уровне регионов», – заявили в ведомстве. Делать выводы о размерах дополнительных затрат для осуществления федерального надзора там не взялись до подведения итогов проведения эксперимента.

«Новая Стратегия представляет собой очередную фантастическую показуху и на практике скорее натворит новых бед, чем приведет к какому-нибудь позитивному развитию. Ни о каком возврате к советской модели охраны лесов речи не идет: на начало нулевых в стране было 100 тыс. человек, чьи должностные обязанности были связаны с охраной лесов. Сейчас численность инспекторов немногим больше 20 тыс., но в лесу они бывают гораздо реже, чем в прежние времена, – необходимо готовить отчеты, в том числе и в электронном виде», – отмечает Ярошенко.

При старой модели лесники фактически совмещали функции сторожей и лесных рабочих. Основную часть средств лесхозы получали за счет доходов от разнообразной лесохозяйственной деятельности. При нынешней модели, как бы ни делились полномочия между центром и регионами, лес охраняют инспектора-чиновники – работники или органов управления лесами, или подведомственных им учреждений. Это значит, что все затраты, связанные с их работой и содержанием, заведомо ложатся на бюджет, говорит эксперт.

«По нашим оценкам, чтобы обеспечить минимально необходимое исполнение переданных регионам лесных полномочий, включая охрану лесов, суммарный размер лесных субвенций из федерального бюджета (то есть тех денег, которые даются регионам на исполнение этих полномочий), должен составлять не менее 100 млрд руб. в год. Однако в 2021 году суммарный размер лесных субвенций субъектам РФ (согласно закону о федеральном бюджете) составляет 24,9 млрд руб., плюс 8,6 млрд руб. регионы должны получить на лес в рамках нацпроекта «Экология» (примерно на те же цели, что и субвенции). То есть не хватает для минимально приемлемого исполнения переданных регионам лесных полномочий, включая лесную охрану, примерно 80 млрд руб. И это только для минимально приемлемого уровня. Значимого увеличения финансирования переданных субъектам РФ лесных полномочий в ближайшие три года, согласно трехлетнему федеральному бюджету, не планируется – значит, и улучшать охрану лесов будет в целом не на что. От того, что над этой системой появится некоторый федеральный лесной надзор, что-то, может быть, и изменится, но вряд ли существенно. Саму охрану лесов (патрулирование) в любом случае пока предполагается оставить регионам, федеральный центр возвращать эту головную боль себе не хочет (регионы, думаю, тоже отдали бы ее с удовольствием)», – говорит Ярошенко.