Экономика провалилась, но не так глубоко, как прогнозировали

Председатель Центробанка Эльвира Набиуллина контролирует восстановление российской экономики.  Фото РИА Новости

Российские чиновники и экономисты гордятся тем, что падение ВВП на пике кризиса измеряется единицами, а не десятками процентов. Во втором квартале российская экономика провалилась «всего» на 8,5%, а экономика еврозоны – на 15%. Оптимисты уверяют, что от более глубокого падения нас уберегли мудрые действия Центробанка, который ослабил свою денежно-кредитную политику. А также большая бюджетная помощь федерального правительства. Но есть и менее восторженные объяснения: российская экономика вошла в коронакризис уже в придушенном состоянии. А лежачему, как известно, и падать особенно некуда.

Российская экономика достигла дна в мае и с тех пор начала восстановление, заявил директор департамента денежно-кредитной политики Центрального банка Кирилл Тремасов. В понедельник коллеги Тремасова с Telegram-канала Russianmacro (MMI) сообщили, что экономика РФ прошла дно кризиса гораздо лучше большинства стран.

Про «лучше большинства» – весьма спорное утверждение, поскольку многие прогнозы годового спада российского ВВП выглядят сейчас хуже, чем для глобальной экономики. Но еще более интересными выглядят объяснения успехов российской экономики. «Объяснение довольно простое – наша экономика не была перегрета до начала кризиса и демонстрировала траекторию роста на уровне потенциала. Поэтому и спад оказался ограниченным. Существенную роль сыграли и бюджетные стимулы правительства, и резкое смягчение денежно-кредитной политики Банком России», – пишут коллеги Тремасова. Тезис о росте на уровне потенциала – любимый аргумент главы ЦБ Эльвиры Набиуллиной.

Но с этим объяснением согласны далеко не все. «По нашим оценкам, антикризисные меры правительства во втором квартале добавили к темпам экономического роста 0,3–0,5 процентного пункта. То есть при их отсутствии спад составил бы не 8,5, а до 9%. В принципе такой вклад можно признать незначительным. В целом по году вклад антикризисных мер может возрасти до 1 процентного пункта, но многое будет зависеть не только от выделения средств, но и от оперативности их использования. Пока можно говорить о том, что антикризисный пакет России (в % от ВВП) уступает тому, что мы видим в крупнейших мировых экономиках», – говорит замдиректора Института народнохозяйственного прогнозирования РАН Александр Широв.

Источник: t.me/russianmacro

Особенность структуры российской экономики – чуть меньшая доля услуг в структуре ВВП, чем в Европе. Поэтому закрытие сферы услуг меньше сказалось на итоговом спаде ВВП. «И, наконец, наша экономика подошла к кризису в условиях крайне ограниченного спроса, как инвестиционного, так и потребительского, соответственно и потенциал падения экономики за счет его сокращения был относительно невысок», – говорит Широв. «До кризиса наша экономика почти 10 лет стагнировала. Инвестиционная активность и потребительский спрос были на крайне низком уровне, отсутствовал нормальный спрос на кредит. Конечно, ни о какой траектории роста на уровне потенциала речи и не шло. Об этом свидетельствовало как снижение уровня загрузки конкурентоспособных производств, так и торможение динамики цен по большинству товарных позиций», – считает экономист.

Менее глубокий спад в России, чем в Европе, во многом объясняется низкой долей услуг в ВВП, соглашается Петр Пушкарев, шеф-аналитик компании «ТелеТрейд». В странах с высоким уровнем доходов добавленная стоимость услуг формирует до 75% ВВП. В России же, по данным Ernst & Young за 2018 год, вклад экономики сервиса в ВВП составил не более 54%, с ежегодными темпами прироста в пределах 1–2%. «Естественно, что тотальный обвал сервисного сектора в России внес в падение ВВП куда меньший вклад, чем в Европе или Америке», – объясняет Пушкарев.

Глава Минэкономразвития Максим  Решетников зафиксировал спад ВВП  во втором квартале в 8,5%. Фото РИА Новости

«Бюджетные стимулы правительства и смягчение денежно-кредитной политики – это скорее меры на среднесрочную перспективу. Спад ВВП во втором квартале ограничили снятие карантинных мер, оживление потребительской активности, а также постепенное восстановление в некоторых отраслях промышленности», – считает Алиев Аяз Аладдин оглы, доцент Российского экономического университета им. Г.В. Плеханова.

«Уровень падения российского ВВП в целом соответствует среднему по развивающимся странам. В значительной мере более низкие уровни падения, чем в развитых странах, на наш взгляд, во многом связаны с низкой долей малого и среднего бизнеса в экономике – это самые пострадавшие сегменты в мировом масштабе, которые были закрыты полностью, и многие никогда не откроются», – считает Андрей Русецкий, управляющий активами компании БКС.