Чрезвычайный ущерб природе будут снижать штрафами

Стоимость мероприятий по ликвидации последствий аварии в Норильске может превысить 10 млрд руб. Фото Reuters

В понедельник Росприродназдор планирует обнародовать полные результаты проверки аварии в Норильске. Минприроды готовится изменить законодательство и выступает за увеличение штрафов. Но пока, несмотря на прошлое ужесточение ответственности и рекордное количество случаев высокого и экстремально высокого загрязнения, общая сумма экологических штрафов в РФ «не дотянула до миллиарда, это в 100 с лишним раз меньше, чем годовые штрафы автомобилистов», выяснила FinExpertiza. Важнее не размер штрафа, а неотвратимость наказания. Но, как считают эксперты, создается впечатление, что до возникновения чрезвычайной ситуации и чиновники, и лоббисты сохраняют статус-кво.

В понедельник, 6 июля, должны стать известны полные результаты проверки аварии в Норильске. Их планирует обнародовать Росприроднадзор. В конце мая на территории ТЭЦ-3 Норильско-Таймырской энергетической компании в результате просадки бетонной площадки и разрушения резервуара разлилось более 21 тыс. т нефтепродуктов на 180 тыс. кв. м грунта и в водоемы, передавали информагентства.

«Масштаб аварии серьезно оцениваю. Не только для местных жителей, но и для всей страны это не просто чрезвычайная ситуация, а беда. Нанесен серьезный ущерб уникальной природе, нарушен уклад жизни коренных народов, которые ведут в этих местах охотничий и рыболовный промысел», – сообщил министр природных ресурсов и экологии Дмитрий Кобылкин. Сейчас разлив дизельного топлива в Норильске локализован, теперь предстоит работа по рекультивации земель, восстановлению водных экосистем, уточнил Интерфаксу министр.

Ранее, в начале июня, президент «Норникеля» Владимир Потанин оценивал мероприятия, связанные с устранением последствий аварии в Норильске, в 10 млрд руб. и более – без учета штрафов. Затем, в конце июня, Потанин уточнил, что «на сегодняшний день профинансировано около 5 млрд руб.». «И в дальнейшем мы… будем финансировать это, ни одного бюджетного рубля потрачено не будет», – пояснял он на совещании с главой государства Владимиром Путиным. Также компания проводит внеплановую ревизию объектов, в том числе совместно с Ростехнадзором. «Выделены на это дополнительные средства: в этом году планируем освоить 2,5 млрд руб. И на следующий год – еще 11 млрд», – уточнял бизнесмен.

На фоне этих событий Минприроды подготовило предложения по изменению законодательства в части установления новых требований для организаций, осуществляющих деятельность по обороту нефти и нефтепродуктов, а также об усилении ответственности за их нарушение.

«Уверен, ответственность за экологические правонарушения должна быть усилена, особенно когда речь идет об Арктике. Сейчас штрафы, установленные Кодексом административных правонарушений за причинение вреда окружающей среде, достаточно низкие.

Санкции за нарушения экологического законодательства должны быть усилены, а штрафы – увеличены», – заявил Кобылкин.

Между тем, как сообщают специалисты аналитической службы международной аудиторско-консалтинговой сети FinExpertiza, в прошлом году, «несмотря на ужесточение ответственности для нарушителей, общая сумма экологических штрафов не дотянула до миллиарда, составив 975 млн руб. – это в 100 с лишним раз меньше, чем, например, годовые штрафы автомобилистов».

«Как следует из судебной статистики, наиболее распространенной карательной мерой для эконарушителей остается административный штраф (более 90% среди всех наказаний). Значительно больший ущерб предприятию может нанести приостановка деятельности – однако эта мера применяется редко. И если для малых предприятий денежные санкции могут быть крайне обременительны, то крупные производства, загрязняющие окружающую среду, в большинстве случаев выплачивают штрафы, несопоставимые как с нанесенным уроном природе, так и с размерами своих оборотов», – пояснили исследователи.

По их уточнению, ситуация мало изменилась и «после того, как в 2019 году был повышен размер материальной ответственности для юридических и физических лиц за вред окружающей среде». За нарушения в области охраны природы в 2019 году были наказаны около 59,3 тыс. предприятий и физических лиц, «это самый низкий показатель за трехлетний период», уточнили исследователи.

Большая часть штрафов, по их данным, «не связана непосредственно с загрязнением окружающей среды: лидируют нарушение регламента деятельности во внутренних водах, незаконная рубка, а также нарушение правил пользования объектами животного мира и правил добычи водных ресурсов».

При этом на фоне сокращения наказаний за вред природе «в 2019 году зарегистрировано рекордное за пять лет число случаев высокого и экстремально высокого загрязнения атмосферного воздуха и водных объектов – за год гидрометеорологической службой зафиксировано почти 3,2 тыс. таких инцидентов», добавили авторы обзора.

Как уже писала «НГ» (см. номер от 25.05.20), в этом году страна установила антирекорд по загрязнению воздуха. Итоги января–марта стали худшими квартальными показателями с 2015 года – даже с учетом отопительного сезона. За первый квартал 2020-го было зафиксировано 44 случая высокого загрязнения воздуха, что на 57% превышает количество существенных выбросов в атмосферу за аналогичный период 2019 года, сообщила FinExpertiza со ссылкой на официальные данные.

Положительной же новостью первого квартала было то, что число случаев высокого и экстремально высокого загрязнения воды упало в среднем на 30% в первом квартале, хотя сам список водных объектов, пострадавших от экстремально высокого загрязнения, все равно выглядит внушительным. И теперь эта ситуация, очевидно, ухудшится.

Существующее законодательство имеет ряд изъянов, которые не позволяют снизить загрязнение окружающей среды. Оно экономически не мотивирует компании инвестировать в наилучшие технологии», – считает проектный директор Российского отделения Greenpeace Владимир Чупров. Как он пояснил «НГ», причина такого положения «лежит в политике правительства, которое ориентирует законодательство на щадящее отношение к хозяйствующим субъектам, а надзорные органы – на минимизацию экологического контроля». «У руководства страны есть предположение, что если убрать экологические барьеры, то бизнес будет развиваться быстрее и лучше. Но опыт последних 20 лет показал, что это не сработало», – отметил Чупров.

По его мнению, иногда чиновники могут даже «закрыть глаза на экологические нарушения крупных налогоплательщиков и получить взамен лояльного налогоплательщика в лице этого крупного бизнеса» – по крайней мере до тех пор, пока ситуация окончательно не выйдет из-под контроля.

Крупный бизнес, несмотря на обвинения в его адрес по поводу отходов, ранее сообщал об опасениях, что экологическая повестка может стать поводом для спекуляций и что борьба с климатическими изменениями затмит цели по росту экономики. «Несмотря на то что мы сейчас озабочены больше проблемами климата, не хотелось бы, чтобы климат оказался единственной целью устойчивого развития, ради которой мы работаем», – говорил, например, президент Российского союза промышленников и предпринимателей Александр Шохин на форуме «Общее будущее», посвященном целям устойчивого развития.

«Нужно понимать, что штрафы – только часть экономической истории, описывающей отношения компании и природной среды, – продолжил Чупров. – Есть еще платежи за пользование ресурсами, есть компенсация нанесенного вреда (то, что идет сверх установленных платежей) и есть штрафы – если нарушено законодательство в части сокрытия информации об экологическом правонарушении или невыполнении предписания органа экологического надзора». «Если и поднимать ставки, то поднимать нужно все: и платежи, и компенсационные вещи, и штрафы», – считает эколог.

«Система штрафов не дифференцируется в зависимости от того, какое юридическое лицо нарушило закон. Поэтому и трудно говорить в целом об эффективности штрафов. Кому-то легче заплатить, причем многократно, чем выполнить требования законодательства, а кого-то единократное незначительное нарушение может привести к разорению. А для качества окружающей среды это не будет иметь никакого значения», – отметила директор по экономическим и правовым вопросам охраны природы WWF России Екатерина Хмелева. Но, по ее словам, ответственность за нарушение экологического законодательства может быть не только административная: «Компенсация вреда окружающей среде, то есть гражданско-правовая ответственность – более важная часть. И необходимо большее внимание уделять именно этому».

«Крупные предприятия работают преимущественно на старом советском оборудовании, которое к 2020 году устарело и технически, и морально. Чем дальше, тем больше сбоев это оборудование будет давать, – полагает президент некоммерческой организации «Право на защиту» Андрей Тютюнин. – Государство должно стимулировать предприятия модернизировать оборудование».

«Раньше экология не была предметом такой тотальной государственной политики и контроля. С одной стороны, пока не пригрозишь огромным штрафом, изменений не случится. Разом взять и заменить постсоветские производства – не хватит никаких денег. С другой стороны, штраф – это всего лишь последствие, которое никак не предотвращает катастрофы. При этом со стороны госорганов не сделано ничего, чтобы не приходилось впоследствии применять санкции и ликвидировать последствия аварий», – считает зампредкомитета «Деловой России» по переработке отходов Наталья Беляева.

По мнению Тютюнина, увеличение штрафов за нарушения, приведшие к экологическим катастрофам, – это в теории полезная мера, «но кроме нее необходимо обеспечить неотвратимость наказания и честный подход к поиску виновных». Член президиума «Опоры России» Ирина Капитанова указывает на коррупционную составляющую. «Первоочередная задача – борьба с коррупцией, – соглашается Тютюнин. – В условиях, когда строгость российского закона нивелируется необязательностью его исполнения, повышение штрафов приведет лишь к увеличению сумм взяток».

Регулирование, в основу которого заложены только карательные механизмы, работать не будет, добавляет Беляева. По ее словам, нужно предоставлять мягкие условия при жестком контроле.