Ольга Соловьева
Соотношение риска бедности к уровню занятости. Источник: Фонд Бертельсмана
Увеличение занятости в развитых странах парадоксальным образом не приводит к снижению бедности. Этот удивительный эффект обнаружили немецкие ученые при подготовке очередного выпуска «Индекса социальной справедливости». Между тем россияне уже много лет живут в условиях подобной несправедливости: в РФ есть и бедные работающие, и множество нищих с высшем образованием. И это при том, что российские и западные критерии бедности принципиально различаются. В России бедным считается гражданин с доходами ниже прожиточного минимума, а в развитых странах – с доходами ниже половины среднего по стране показателя.
Вопреки улучшению ситуации на рынке труда риск бедности во многих промышленно развитых странах не снижается. К такому выводу пришли эксперты немецкого Фонда Бертельсмана в своем исследовании «Индекс социальной справедливости». Спустя почти 10 лет после начала мирового финансового кризиса средний уровень безработицы примерно в 41 стране ЕС и ОЭСР впервые опустился немного ниже докризисного уровня 2008 года. Однако в 25 странах, где проводился опрос, риск бедности сохранился на прежнем уровне или даже увеличился.
Свой индекс социальной справедливости исследователи рассчитывают на основе шести аспектов: предотвращение бедности, рынок труда, образование, здравоохранение, недискриминация и баланс между поколениями.
За последнее десятилетие лет средний уровень безработицы в 40 развитых странах впервые снизился до 5,3%, что ниже докризисного уровня 2008 года (5,7%). Однако рост занятости мало повлиял на распространение бедности, замечают ученые. В Испании, например, уровень занятости в период с 2013 по 2018 год вырос с 55 до 62%. В то же время риск бедности увеличился на пять процентных пунктов (п.п.) – до 14,6% – за тот же период. В Люксембурге риск бедности за тот же период увеличился на 5,3 п.п., в Эстонии – на 2,4 п.п., в Швеции – на 2,3 п.п.
Если смотреть в целом по странам ЕС и ОЭСР, то наибольшие шансы избежать неблагополучия у северных стран, таких как Исландия, Норвегия, Дания и Финляндия. Германия занимает по этому показателю 10-е место, Великобритания – 11-е, а Франция – 15-е. В конце списка оказались США (36-е место), за которыми следуют Чили, Болгария, Румыния, Турция и Мексика. Именно там люди в большей степени подвержены риску бедности: в Израиле почти 18% населения, в США – 17,8%.
Примечательно, что несовершеннолетние чаще становятся бедными, чем пожилые люди. «Дети и подростки в возрасте до 18 лет более подвержены риску бедности в 27 из 41 страны ЕС и ОЭСР, чем женщины старше 65 лет. Это также относится к государствам с хорошо развитыми социальными системами, такими как Швеция или Норвегия.
Так, в Швеции риск бедности для детей и подростков более чем в два раза выше, чем у пожилых людей: 4,8% против 12,3%. В Норвегии дети и подростки даже в шесть раз больше рискуют попасть в разряд бедных (7,2%), чем люди в пенсионном возрасте (1,2%).
Однако бедность среди пожилых людей продолжает оставаться серьезной проблемой во многих странах ЕС и ОЭСР. Яркий пример – это благополучная Германия, где в разряд бедных попадают около 10% пожилых, или 7,6% молодежи. Но в остальном в ФРГ наблюдаются те же тенденции, что и в остальном мире. «Высокий уровень занятости не ведет автоматически к снижению уровня бедности. В то время как уровень занятости вырос с 73,5 до 75,9% в период с 2013 по 2018 год, риск бедности увеличился с 9,4 до 9,8% за тот же период», – следует из данных фонда. К бедным исследователи причисляют тех, чьи доходы составляют менее половины от среднего дохода в каждой конкретной стране. Собственно, это является основным критерием риска бедности в странах развитого мира. К примеру, Евростат в своих замерах использует показатель риска бедности, который равен доле граждан с доходами ниже 60% от среднемедианного показателя в данной стране. И число граждан, рискующих стать бедными, последние годы в ЕС увеличивалось. Так, если в 2010 году рисковали стать бедными 16,5% европейцев, то в 2018 году – уже 17,1%.
Примечательно также, что в относительно благополучном Люксембурге общая доля бедных граждан поднялась выше 19% от всего населения. Схожая картина роста бедности наблюдается и в Великобритании: здесь доля малообеспеченных жителей выросла за год с 14,8 до 15,8%. В Бельгии риск нищеты среди населения оценивается на уровне 15,3%. Бедность грозит 14% населения Дании. Аналогичная картина наблюдается и в Нидерландах (см. «НГ» от 24.01.19).
Сохранение относительно высокой бедности на Западе отчасти напоминает ситуацию в России, где уже давно высокая занятость оказывает малое влияние на уровень бедности. Российские чиновники неоднократно рассказывали об «уникальной бедности» в РФ, при которой нуждающимися зачастую оказываются работающие граждане или люди с высоким образованием. «Та бедность, которая в стране есть и фиксируется, – это бедность работающего населения. Это уникальное явление в социальной сфере – работающие бедные», – говорила два года назад вице-премьер Ольга Голодец. Такую «уникальность» она объясняла большим количеством работающих, чьи заработки оказываются на уровне минимального размера оплаты труда.
Тема бедности для России болезненная, ведь в РФ уровень бедности измеряется не доходами в 60% от средних заработков по стране, а уровнем прожиточного минимума, который составляет около 11 тыс. руб. в месяц. По итогам первого полугодия этого года за чертой бедности в результате проживали почти 20 млн человек, или 13,5% населения страны.
Это при том, что средний уровень номинальной заработной платы в стране достиг 46 тыс. руб. в месяц, средний уровень доходов населения – 33 тыс. руб. И в случае применения к России европейского показателя бедности точкой отсечения было бы уже не 11 тыс. руб., а 19,8 тыс. По определению Всемирного банка, экономически уязвимое население – это те, кто живет менее чем на 11 долл. (примерно 700 руб.) в день. То есть, по оценке ВБ, уязвимыми можно считать тех россиян, кто живет менее чем на 21 тыс. руб. в месяц. И такими социально уязвимыми в результате оказывается почти половина россиян. По данным Росстата, около 40% населения страны только в прошлом году имели доходы ниже 20 тыс. руб. в месяц.
При этом российские власти ставят своей целью двукратное снижение уровня бедности в стране. В результате к 2024 году численность населения с доходами ниже прожиточного минимума должна составить 6,6%. Достичь этой цели власти намерены за счет предоставления семьям денежных выплат в связи с рождением детей, содействия занятости женщин, воспитывающих детей, расширения адресных мер поддержки и организации учета бедных семей.
За увеличение именно адресной поддержки выступают и экономисты ВБ.
Идея адресной помощи нуждающимся похвальна, но если вспомнить, что к потенциально бедным можно отнести почти 40% населения, возникает вопрос: так уж ли поможет снижение бедности до 6%? Не лучше ли стимулировать экономику, рост которой увеличивал бы доходы всех категорий граждан?
Бедность и безработица в умах большинства граждан - это взаимосвязанные понятия, говорят эксперты «НГ». «Но даже будучи занятым, можно иметь статус бедного», - замечает доцент Российского экономического университета им Плеханова Ольга Лебединская.Данная проблема в полной мере касается и России, продолжает аналитик «Финам» Алексей Коренев. «Причем, у нас это все еще и характеризуется такой неприятной вещью, как ростом числа бедных среди тех, кто имеет стабильную и высококвалифицированную работу. В отличие от многих других государств, где подавляющее число нищих относится к категории безработных, у нас концы с концами едва сводят люди, работающие с утра до вечера на весьма востребованных направлениях. Это своеобразная «нищета работающих» является тяжелейшим препятствием для выхода значительной части наших сограждан из хронической бедности», - отмечает он.
Далеко не всегда высокая занятость приводит к снижению безработицы, соглашается начальник отдела инвестидей «БКС Брокер» Нарек Авакян. «Нужно всегда смотреть на структуру занятости и на зарплаты. В случае с Россией, к сожалению, качество занятости оставляет очень много вопросов. Так, в России много неэффективных рабочих мест с низкой производительностью труда, и как следствие - с низкой зарплатой. Поэтому совершенно бессмысленно говорить о снижении безработицы, если при этом качество занятости оставляет желать лучшего. Чтобы занятость действительно была фактором снижения бедности нужно, чтобы создавалось больше эффективных рабочих мест с высокой зарплатой и производительностью труда», - считает он.
Усилия же государства сегодня направлены не на глубинные реформы экономики, исправления структурных перекосов, создания значительного количества предприятий перерабатывающей отрасли и создающих высокую добавленную стоимость, не на повышение уровня производительности труда, а на социальную поддержку отдельных категорий нуждающихся, продолжает Коренев. «Безусловно, социальная поддержка крайне важна. Целые пласты наших сограждан действительно нуждаются в поддержке со стороны государства и без нее не проживут. Но это латание дыр на тонущем корабле – вместо капитального ремонта мы в ускоренном темпе «ставим заплатки» на вновь открывающихся пробоинах», - резюмирует аналитик.
Константин Ремчуков 
комментарии(0)