Эффекта от нацпроектов три года ждут

Фото агентства городских новостей "Москва"

Каких‑либо положительных моментов от реализации нацпроектов, а значит, и сколько‑нибудь видимого ускорения экономики не следует ожидать ранее 2021–2022 годов, говорят в Минфине. И неудивительно: на фоне колоссального профицита бюджета власти не торопятся тратить даже запланированные средства. В Счетной палате (СП) указывают на самый низкий за последние 10 лет уровень исполнения бюджета. По итогам года не будет потрачен как минимум 1 трлн бюджетных рублей, предупреждают аудиторы.

Российская экономика пока демонстрирует сдержанные темпы роста. По итогам второго квартала текущего года рост ВВП составил 0,9%, следовало из данных Росстата. В Счетной палате считают, что по итогам года отечественная экономика вряд ли ускорится выше 1%, тогда как в Минэкономразвития уверены в росте на 1,3%.

«Целый ряд косвенных показателей говорит о том, что пока серьезного ускорения экономики не происходит, и наращивания спроса тоже… Я не вижу серьезных основ для оптимистичного прогноза по росту ВВП», – сказал в среду глава СП Алексей Кудрин, выступая в Госдуме. Он, в частности, напомнил, что прогноз по обороту розничной торговли был снижен с 1,6 до 1,3%. При этом рост инвестиций за первое полугодие составил 0,6% вместо прогнозируемых 2%. «Пока нам это не позволяет говорить об оптимистичном варианте завершения этого года», – полагает аудитор.

В Минфине считают, что на слабый экономический рост давят низкие темпы реализации национальных проектов. Напомним, по оценке СП, на реализацию нацпроектов в текущем году израсходовано лишь 52% от запланированных средств. При этом по некоторым нацпроектам финансирование оказалось еще ниже.

В ведомстве Антона Силуанова хоть и признают низкие темы реализации нацпроектов, но считают результаты вполне «ожидаемыми». «В этом году мы понимали, то есть это был не риск, а скорее базовый прогноз, и правительство еще к осени прошлого года в своем макроэкономическом прогнозе учитывало, что будут некоторые лаги между эффектами налогово‑бюджетного маневра. То есть налоги (увеличение ставки НДС) повлияют сразу и депрессивно, а бюджетные расходы будут постепенно раскручиваться. В этом была логика замедления экономического роста, который в официальном прогнозе правительства в прошлом году был представлен. Более или менее мы сейчас по этой траектории и идем», – сообщил на конференции рейтингового агентства Standard&Poor’s (S&P) замминистра финансов РФ Владимир Колычев.

По его версии, негативный эффект хоть и исчерпается к 2020 году, однако не принесет внятного дивиденда экономике. «Мы скорее всего в плане реализации нацпроектов выйдем на ту траекторию, которую изначально закладывали в макропрогнозе, то есть со следующего года отрицательный какой‑то эффект здесь мы вряд ли увидим. Начиная с 2021–2022 годов будем все больше видеть такой накопленный положительный эффект (для экономики)», – уверен правительственный чиновник.

То есть нацпроекты, обозначенные в майском указе президента Владимира Путина еще в 2018 году, смогут оказать хоть сколько‑нибудь значимое положительное влияние на экономику РФ не ранее чем через три года с момента их объявления. И это притом, что в 2024 году власти должны будут отчитаться по большинству поставленных целей.

Независимые аналитики также сомневаются в существенном влиянии нацпроектов на рост ВВП РФ. Так, экономисты из консалтинговой компании Oxford Economics ранее отмечали, что стимулирующий эффект нацпроектов на российскую экономику окажет скромные 0,1–0,2 процентных пункта (п.п.) в предстоящие пять лет. Эксперты, в частности, полагают, что возможный позитивный эффект от нацпроектов фактически полностью будет нивелирован недавним повышением налоговой нагрузки. «Даже если темпы финансирования инвестиционных нацпроектов ускорятся по сравнению с уровнями октября 2019 года и достигнут 80% к концу года, чистый эффект на ВВП 2019 года с учетом негативного влияния повышения НДС (с 18 до 20%) предположительно будет близок к нулю. Если уровень освоения не превысит 80% и в последующие годы, выгоды от капиталоемких нацпроектов для краткосрочного экономического роста окажутся примерно равны потерям от повышения НДС», – цитировали СМИ старшего экономиста Oxford Economics Евгению Слепцову. Если же эффективность реализации нацпроектов окажется выше ожиданий, то чистый вклад в рост ВВП может увеличиться до 0,5 п.п., но в любом случае «национальные проекты не дадут прорыва с точки зрения российской модели роста до тех пор, пока институциональная среда продолжает сдерживать производительность, а население в трудоспособном возрасте сокращается»,  резюмировали в компании.

Независимые эксперты фактически предупреждают: даже при 100-процентном и эффективном расходовании бюджетных средств это окажет мизерное влияние на рост ВВП. Однако даже этого власти не могут гарантировать. В Счетной палате указывают на низкое исполнение расходов бюджета‑2019. Так, выступая в среду в Госдуме, Алексей Кудрин указал, что на 1 ноября исполнен только 71% запланированных расходов госбюджета. То есть за два месяца предстоит потратить 30% всех средств. Отметим, ранее в СП сообщали, что за девять месяцев этого года траты казны составили всего 63% от годового плана, что оказалось самым низким показателем с 2010 года.

По мнению главы СП, «серьезные колебания» при исполнении бюджета ведут к рискам, что часть расходов так и не будет проведена. По его оценкам, в текущем году государство в итоге рискует не потратить почти 1 трлн руб. Эту оценку подтверждают и в Минфине.

«У нас обычно из года в год недоисполнение (бюджета. – «НГ») составляло 600–700 млрд, это и в прошлом году было так, и в позапрошлом. 200–300 млрд руб – это недоисполнение сверх обычного недоисполнения, то есть всего около 1 трлн руб.», – подчеркивает Колычев.

Как считает Кудрин, характер и качество госуправления становятся препятствиями к реальному исполнению «многих обязательств государства и поддержки бизнеса и активности в экономике». «Почему мы не тратим 1 трлн (руб. – «НГ»), не даем заказов предприятиям, малому бизнесу, они не вливаются в экономику, не поддерживают экономическую активность?» – задается вопросами глава СП. Мало того, продолжает аудитор, за последние три года в процентах ВВП расходы уменьшились на 3% ВВП. «И даже сокращенные расходы не можем теперь потратить в размере 1% ВВП», – сетует он.

Что примечательно, рост недофинансирования происходит на фоне колоссального профицита бюджета. Так, только по итогам девяти месяцев этого года профицит казны составил почти 3 трлн руб., притом что планировался профицит на уровне 1,8 трлн. А размер Фонда национального благосостояния (ФНБ) приближается к отметке в 8 трлн руб.

Можно только гадать, по какой причине при стагнирующей экономике правительство отказывается расходовать даже запланированный объем средств.

Ускорения ВВП и дальше ждать не приходится, и причина не только в медленном раскручивании нацпроектов, но и в падении реальных доходов населения, считают эксперты «НГ». «Это ведет к снижению потребительского спроса, от которого страдает торговля, а показатели торговли влияют на темпы роста экономики в целом», – говорит главный стратег компании «Универ Капитал» Дмитрий Александров, подчеркивая, что потребительская активность и дальше будет снижаться.

«Кроме того, растет налоговая нагрузка, снижаются покупательская способность и реальные доходы населения. Все это на сложном геополитическом фоне, когда очередные санкции или цены на нефть способны нанести серьезный урон российской экономике. Нашему правительству, наверное, в такой ситуации ничего другого и не остается, как обещать эффект от нацпроектов. Ну не в следующем году, так через год. Или позже», – рассуждает Александров.

Не то чтобы отодвигается перспектива восстановления экономики, экономика попросту буксует на месте, продвигаясь вперед слишком медленными темпами для того, чтобы можно было говорить о скором выходе на те темпы, которые необходимы для преодоления большинства трудностей, продолжает аналитик компании «Финам» Алексей Коренев. По его мнению, существует ряд факторов, негативно сказывающихся на самих основах быстрого и сбалансированного восстановления отечественной экономики.

«Это в первую очередь существенные перекосы в структуре самой экономики, проявляющиеся в чрезмерной ориентированности на экспорт ресурсов. Это крайне низкий уровень производительности труда (более чем вдвое ниже, чем в среднем по планете, и в несколько раз меньше, чем у развитых государств). Это критический износ оборудования на значительной части отечественных предприятий, малое количество высокотехнологичных, наукоемких производств, способных генерировать добавленную стоимость. Это и несовершенство законодательства, препятствующее притоку инвестиций. Это и засилье государства в бизнесе, где правят бал гигантские и не слишком эффективные корпорации. Есть и целый ряд вопросов, касающихся правовой системы, из‑за чего частная собственность и капиталы в России в значительной степени незащищены, что делает инвестирование средств в любое производство чрезмерно рискованным», – перечисляет он. «Мешает и крайняя зависимость отечественной экономики от внешних факторов, таких как цены на нефть, санкции, состояние и динамика общемировой экономики, что делают нашу страну крайне чувствительной к любым внешним шокам», – резюмирует аналитик.