Пенсионная реформа: почему опять получается танк

Иллюстрация Pixabay.com

Минфин и ЦБ в 2021 году в очередной раз перегрузит пенсионную систему: граждане получат «гарантированный пенсионный продукт» (ГПП). Законопроект о ГПП уже внесен в Государственную думу и сулит сохранность накоплений, принцип добровольного участия и т.д. Однако это благое начинание на старте несет все признаки прошлых провалов.

Задача с двумя неизвестными

В основе текущего этапа пенсионной реформы лежит два стремления. Первое, жестко, но наглядно продемонстрированное в 2018 году, – сбалансировать расходы и поступления в Пенсионный фонд РФ. Второе – сформировать инструменты формирования ощутимой прибавки к базовой пенсии тем гражданам, кто в состоянии откладывать часть текущего дохода на будущие выплаты.

Удалось или нет реализовать первую задумку, мы увидим в ближайшие несколько лет. Эта задача и ее решение носят бухгалтерский характер: Минфин и Минтруд сводят «дебет с кредитом». Даже если что-то пойдет не так, есть универсальный ответ – баллы, от которых исчисляется пенсия, имеют «цену», определяемую как сумма средств на выплаты всем получателям пенсий. Иными словами, рост обязательств – сумма пенсионных выплат в этой модели носит управляемый характер.

А вот с прибавкой все гораздо сложней. Что мы имеем на сегодняшний день? Те, кто получает прибавку за счет сделанных ранее отчислений в накопительную часть пенсии, видят, что ее размер с трудом выходит за границы нескольких сотен рублей. Те, кто должен получить ее в будущем, знают, что она заморожена на неизвестный срок. Более того, львиная доля этих замороженных средств ушла на строительство моста в Крым.

Финансовый блок правительства и ЦБ, трезво оценив ситуацию, решили, что гражданам придется доплачивать за прибавку к будущей пенсии. Однако в обязательном порядке граждане на это не согласны, на что, в частности, указал президент Владимир Путин. А необязательный характер ИПК делает эту модель столь же бессмысленной, как и накопительная часть пенсии в действующей модели пенсионной системы.

Разговоры о гарантированном пенсионном продукте пока носят крайне неопределенный характер. Ясно только, что добровольность исключит часть граждан из модели, когда они могут рассчитывать на достойную пенсию по старости.

Пенсии не для всех

Мысль о том, что пора прекратить делать хорошо для всех, а сформировать условия достойной пенсии хотя бы для части будущих пенсионеров, еще ждет громкого и открытого обсуждения. Поведение граждан указывает на то, что они могут быть обижены такой постановкой вопроса, но на практике уже действуют в этой парадигме. Июльский общероссийский опрос ВЦИОМа показал, что в число самых популярных способов накоплений граждан на жизнь на пенсии входят: денежный вклад или депозит в банке (23% от числа опрошенных), личные накопления (18%), вклады в негосударственные пенсионные фонды (14%), а также страхование от неблагоприятных событий и инвестиционное страхование (10%). Еще 6% опрошенных используют накопительное страхование жизни «к определенному сроку».

Те, кто может копить, уже копят сами. Причем лишь в относительно небольшом проценте случаев – 14%, действуют по модели правительства образца нулевых годов – перечисляют средства в НПФ. Эта деталь ускользнула от внимания комментаторов и экспертов в момент публикации данных опроса ВЦИОМа, хотя именно в ней есть ответ на вопрос, как построить гарантированный пенсионный продукт.

О чем просят граждане

Регуляторы финансового и пенсионного рынков не могут в своей работе опираться только на ожидания и оценки граждан. Но они крайне полезны при разработке архитектуры будущих систем. Тем более что требования эти рациональны и непротиворечивы.

По данным ВЦИОМа, граждане готовы рассматривать различные варианты накоплений на старость только при наличии гарантии государства сохранности вложенных средств (31% ответов) и осуществлении жесткого государственного же контроля над деятельностью финансовых организаций (26%). Здесь позиции регуляторов и граждан близки.

Расхождения начинаются, когда разговор заходит о выборе механизмов и способов формирования накоплений (помним, что только 14% граждан, откладывающих на прибавку к будущей пенсии, полагаются на НПФ). Более половины сограждан (53%) выступают за многообразие финансовых инструментов для формирования накоплений после выхода на пенсию. Не просто многообразия, но и наличия свободного выбора механизма накоплений (12%) и обеспечение равенства льгот при использовании разных способов накоплений (10%).

Иными словами, ни модель накопительной части пенсии, ни работа исключительно с НПФ, ни предложения доплатить в ПФР (софинансирование или «покупка» баллов) граждан не устраивает. Они хотят гарантированной модели с участием всех способов сбережений. Как на это отреагируют Минфин и ЦБ – вопрос.

Условия и гарантии

Запрос этот отчасти напоминает историю с банковскими вкладами – есть запрос на гарантию сохранности будущих сбережений. Будет ли это реализовано через формирование очередного агентства страхования вкладов или фонда, куда управляющие будут отчислять процент, – сейчас не так важно. Главное, чтобы такой механизм был предложен. Простые декларации о государственных гарантиях не сработают. Слишком нагляден итог работы в виде заморозки накопительной части пенсии миллионов работающих граждан.

Если эта техническая часть будет прояснена, то следующий вопрос – архитектура ГПП. До сих пор вся работа по формированию накопительной компоненты пенсий (обязательных и добровольных) была возложена на негосударственные пенсионные фонды. Но какие новости мы видим по этой линии? Низкий размер фактической прибавки к пенсии. И, что хуж, – работа Генеральной прокуратуры, которая ведет проверку движения средств накопительных пенсий граждан. По иронии судьбы та часть финансовой системы, которая отвечает за будущее граждан, разбирается с проблемами, которые остались в прошлом у страховых компаний и банков. Там чистка неблагонадежных игроков и вопрос сохранности средств и прав граждан поставлены ЦБ жестко.

ВСС, как представитель страхового сообщества, считает необходимым включение накопительного страхования жизни в перечень инструментов ГПП. Во-первых, так у граждан появляется реальный выбор стратегий – не набор из пяти крупнейших фондов, а они плюс конкурирующие страховые продукты.

Во-вторых, так мы не придумываем новый рынок, а лишь развиваем уже наблюдаемые тенденции финансового рынка. В 2019 году мы ожидаем сборов премий по консервативному накопительному страхованию жизни на уровне в 90 млрд руб., а общий объем средств в продуктах НСЖ приближается к 1,5 трлн руб. Сегодня в России только 1% граждан пользуется этим продуктом, а в ЕС – это 80% работающих. Даже если мы не будем «догонять Запад», у нас есть потенциал вырасти на порядок.

Если же говорить о гарантиях, то нельзя не упомянуть о том, что рынки ДМС и ОСАГО научили страховые компании работать с текущими рисками российской экономики, прогнозировать, инвестировать и резервировать средства так, чтобы интересы клиента не страдали от экономической конъюнктуры. Этот опыт шире, чем у управляющих НПФ просто в силу специфики работы.

Если не допускать в пенсионную систему новых игроков мы будем обречены ходить по кругу, описанному в известном анекдоте, когда хотели собрать паровоз, но опять получился танк.