У Минсельхоза обнаружились самые любимые регионы

Бюджетные средства государственной поддержки аграриев распределяются крайне неравномерно как среди регионов, так и среди хозяйств-получателей. Одна Белгородская область получает сельхозсубсидий в семь раз больше, чем весь Дальневосточный федеральный округ. И фермеры по-прежнему не могут тягаться с крупными аграриями в доступе к бюджетным деньгам. Мелким хозяйствам не достается даже десятой части госсредств, выделяемых на поддержку агропрома в целом. Таковы результаты раздачи сельскохозяйственных субсидий, которые обнаружили в Институте комплексных стратегических исследований (ИКСИ).

В России сохраняется проблема несвоевременного и неравномерного доведения средств государственной сельхозпомощи до получателей, говорят в ИКСИ. Отмечается также и низкий процент освоения средств федерального и регионального бюджетов, направленных на поддержку сельхозтоваропроизводителей. По данным Минсельхоза, по состоянию на 4 июля 2019 года этот процент в среднем по России – около 50. При этом в 39 субъектах РФ уровень освоения средств ниже среднего по РФ. Например, Ярославская область осваивает лишь 30% бюджетных средств, Ростовская область – 24%, Амурская область – 20%, а Ингушетия – лишь 5% бюджетных средств.

Топ-14 субъектов РФ – главных получателей субсидий по льготным краткосрочным кредитам в 2018 и 2019 годах. Источник: ИКСИ

Абсолютным лидером среди получателей субсидий по льготному краткосрочному кредитованию в текущем году в очередной раз стала Белгородская область. Для белгородских аграриев в этом году предусмотрены субсидии в размере 3,35 млрд руб. «Это сопоставимо с объемом субсидий, выделенных всему Южному ФО (3,49 млрд руб.)», – рассказывают в ИКСИ. Для сравнения: выделяемая на Белгородскую область господдержка в итоге почти вдвое больше объемов субсидий для всего Уральского ФО (1,68 млрд руб.), Северо-Кавказского ФО (1,29 млрд руб.) или Северо-Западного ФО (1,37 млрд руб.) и в 7,5 раза больше, чем было выделено Дальневосточному ФО (0,45 млрд руб.). Таким образом, увеличение объемов поддержки происходит при практически неизменной ее региональной структуре.

Аналогичная картина наблюдается и при распределении субсидий по льготному кредитованию по типу хозяйств – непосредственных получателей средств. Только с января по июнь текущего года Минсельхоз утвердил перечень заемщиков, претендующих на получение льготных краткосрочных и льготных инвестиционных кредитов. Согласно перечню, за указанный период были одобрены субсидии в целом на сумму 13,7 млрд руб. При этом на крестьянско-фермерские хозяйства (КФХ) и индивидуальных предпринимателей (ИП) приходится всего около 8,5% средств. Эту статистику не меняют показатели отдельных федеральных округов. К примеру, в Южном ФО половина всех КФК и ИП являются получателями субсидий, однако в денежном выражении им достается всего 15,5% всех средств.

В ряде регионов субсидии по льготному кредитованию и вовсе не были одобрены. Подобная ситуация, к примеру, наблюдалась в Ненецком автономном округе (АО), Ямало-Ненецком АО, Чукотском АО и Камчатском крае.

В настоящее время российские аграрии предпочитают краткосрочное кредитование. «Более двух третей (72%) субсидий были одобрены по кредитам, предоставляемым на срок до одного года, и лишь 28% – на инвестиционные кредиты, предоставляемые на срок свыше двух лет», – сообщают в ИКСИ.

Кроме общей неравномерности распределения бюджетных средств заметна и чрезмерная концентрация льгот у отдельных игроков. Так, более 60% всех средств, получаемых в рамках инвестиционных кредитов, приходится на трех крупнейших игроков. Около 60% субсидий по краткосрочным займам приходится на 10 крупнейших аграриев, отмечают эксперты.

К примеру, в Курской области 70% всех субсидий по инвестиционным кредитам пришлось на компанию «Курскагротерминал». При этом в целом регион получил около 409 млн руб. Аналогичная ситуация наблюдается и в Смоленской области, где из 59 млн бюджетных средств 85% получила компания «Русский лен», говорят в ИКСИ.

Примеров концентрации господдержки в льготном краткосрочном кредитовании также немало. Например, в Псковской области 97,9% субсидий приходится на «Великолукский свиноводческий комплекс», а в Республике Коми почти 90% всех субсидий получили две компании – «Пригородный» (80,8% субсидий) и «Племенное» (9,1%).

Сами экономисты высокую степень концентрации господдержки объясняют вероятностью предоставления нескольких кредитов одному сельхозпредприятию. «Одна и та же организация может получать господдержку одновременно в различных регионах (иногда наблюдается присутствие одной организации в пяти соседних регионах)», – продолжают в ИКСИ.

Эксперты «НГ» считают, что такая неравномерность в распределении бюджетных средств может быть связана в том числе и с неспособностью мелких аграриев наравне с крупными сельхозпроизводителями участвовать в гонке за субсидиями. К примеру, у крупных компаний может быть специальный аппарат, который занимается составлением и продвижением заявок на участие в программах господдержки, чего может не быть у мелких производителей, рассуждает гендиректор Института региональных проблем Дмитрий Журавлев.

Глав регионов интересуют те, кто реально принесет в местную экономику деньги, налоги и рабочие места за счет господдержки, продолжает доцент Российского экономического университета им. Плеханова Александр Тимофеев. В этом смысле агрокомплексы выглядят для властей более перспективными.

О проблемах неравномерного распределения бюджетных средств в сельском хозяйстве ученые сообщали и ранее. Так, два года назад Центр стратегических разработок совместно с РАНХиГС представлял доклад о состоянии сельского хозяйства, из которого следовало, что сектор сталкивается с риском растущей монополизации и вымывания мелких производителей. «50% сельхозорганизаций не получают господдержку вообще либо получают ее в размере до 1 млн руб., но при этом их доля в производстве больше, чем в господдержке», – рассказывала автор доклада, директор Центра агропродовольственной политики РАНХиГС Наталья Шагайда. При этом на 1% крупнейших сельхозорганизаций пришлась почти половина всех субсидий, говорили авторы. (см. «НГ» от 04.12.17).