Шелковый путь усыпан шипами

Лидеры России и Китая обсудят в Пекине возможности расширения сотрудничества. Фото Reuters

Власти Китая и России на фоне общей неприязни к США демонстрируют полное взаимопонимание и радушие, в том числе по экономическим вопросам. Объявленный в России поворот на Восток после начала западных санкций поддерживается участием в различных форумах и даже ростом товарооборота международной торговли. Однако Россия с осторожностью относится к масштабной экономической и инфраструктурной экспансии Китая, которая проходит в рамках провозглашенного в 2013 году проекта «Один пояс, один путь» (ОПОП), известного также как Новый шелковый путь.

Накануне второго форума «Один пояс, один путь», который пройдет в Пекине 25–27 апреля с участием лидеров четырех десятков государств, включая президента Владимира Путина, китайцы прилагают значительные усилия, чтобы рассказать об успехах проекта. Чрезвычайный и полномочный посол КНР в РФ Ли Хуэй объяснил накануне в «Российской газете», каким важным сторонником и партнером Китая в продвижении инициативы ОПОП является Россия. Эксперты «НГ», однако, обращают  внимание, что формально РФ пока не является участником проекта «Новый шелковый путь», а поворот на Восток так и не сдвинулся с декларативной стадии.

Россия формально не является участником проекта, но она является членом ЕАЭС, который в мае 2018 года подписал соглашение о торгово-экономическом сотрудничестве с Китаем. О стыковке ЕАЭС и ОПОП Владимир Путин и председатель КНР Си Цзиньпин договорились еще в мае 2015 года. «Сопряжение» проектов преподносилось как выход на новый уровень партнерства и чуть ли не создание общего экономического пространства на континенте. Чиновники позиционировали это как поворот России на Восток в пику западным санкциям.

Российские и китайские чиновники рапортуют об успехах сотрудничества, о росте в 2018 году впервые в истории объема двусторонней торговли до 107 млрд долл., что на 27,1% больше по сравнению с 2017 годом. Китайцы радуются, что Россия будет по графику поставлять газ по восточной ветке китайско-российского газопровода, подписаны соглашения о сотрудничестве в ядерной сфере, идет совместная разработка широкофюзеляжного пассажирского самолета, отгружается сжиженный природный газ проекта «Ямал-СПГ» с китайскими инвестициями и идут переговоры по расширению этого сотрудничества в Арктике.

Специалисты отмечают, что чем шире распространяется в мире концепция «Пояса и пути», тем менее ясной она становится (см. «НГ» от 21.04.19). Получается, что любое взаимодействие с Поднебесной можно записать в реализацию идеи «Шелковый путь». Да и сама идея, как оказывается, требует переупаковки, разъяснения ее целей, детализации, чем, как ожидается, и займется на форуме Си Цзиньпин.

В логике Шелкового пути в России идет создание первых трансграничных железнодорожного и автомобильного мостов, прошли тестовые железнодорожные рейсы по маршруту Китай–Европа через территорию России. В Комплексном плане модернизации и расширения магистральной инфраструктуры до 2024 года, утвержденном российским правительством, планируется за счет модернизации старых железных дорог сократить сроки доставки транзитных контейнерных перевозок на направлении Европа – Западный Китай с нынешних 3,2 суток до 1,6 суток в 2024 году. Зато от идеи строительства высокоскоростной магистрали из Москвы в сторону Китая, даже до Нижнего Новгорода, похоже, власти РФ совсем отказались, во всяком случае Владимир Путин определил новое ее направление – на Санкт-Петербург.

Россия, похоже, не готова превратиться в часть китайского мегарегиона или просто предоставить свою территорию для транзита китайских грузов в Европу. РФ пытается (или по крайней мере пыталась) создать свой мегарегион в виде ЕАЭС, один из участников которого – Казахстан – ушел далеко вперед по Шелковому пути. 

Танкеры перевозят в Китай сжиженный природный газ из российской Арктики. Фото Reuters

По мнению Маслова, у России достаточно осторожное отношение к проекту. Хотя широковещательные декларации о повороте на Восток, по его мнению, дезориентировали бизнес. Он считает, что это связано с низким уровнем отечественной экспертизы по российско-китайскому сотрудничеству.

«Россия не хочет быть просто мостом, транзитной территорией. Китай рассматривает проект как возможность создания макрорегиона с участием пограничных стран, однако Россия пытается создать свой макрорегион, она хочет, чтобы товары создавались на ее территории. В настоящее время мы продолжаем оставаться на этапе декларативных заявлений. Причем в лозунге поворота на Восток бизнесмены услышали то, чего там нет, они были уверены, что Китай будет покупать их продукцию, но этого не происходит», – сказал «НГ» Маслов.

«России необходимо повышать свой статус в этом проекте, и, что самое главное, возможности для этого есть, – сказал «НГ» президент Русско-азиатского союза промышленников и предпринимателей (РАСПП) Виталий Манкевич. – Сейчас основной сухопутный маршрут китайской инициативы проходит через Казахстан и на российскую территорию выходит лишь в районе Кургана. В результате Восточная Сибирь и Дальний Восток России оказываются отрезанными от одной из основных сухопутных транспортных артерий китайского мегапроекта. Высокоскоростное железнодорожное сообщение по территории РФ может это исправить. Логистическая развязка в северо-восточном Китае более эффективна. Промышленный потенциал КНР сосредоточен на восточном побережье страны, и грузы не нужно вести через весь Китай. Кроме того, за счет выхода сразу на прямой транзитный путь через РФ не нужно будет проходить дополнительные таможенные процедуры в Казахстане.

Важно, что с политической точки зрения Россия участвует в инициативе не как отдельное государство, а как представитель ЕАЭС», – считает Манкевич, ведь соглашение о торгово-экономическом сотрудничестве было подписано именно между ЕАЭС и Китаем. «Вместе с тем у этих инициатив есть определенные расхождения. В частности, ЕАЭС предполагает защиту внутренних рынков стран-участниц, тогда как китайский проект ориентирован на более широкие зоны свободной торговли. И Россия для КНР является ключевым партнером в вопросах интеграции обеих инициатив», – поясняет Манкевич.

«Казахстан участвует и в ЕАЭС, и в Шелковом пути, размещая китайское производство в своих южных регионах. В свою очередь, Казахстан поставляет в КНР не только нефть, но и ширпотреб, производство которого у них даже дешевле, чем в Китае», – говорит Маслов. По словам эксперта, это приводит и к противоречиям, внутренним спорам между северными районами, где влияние Китая меньше, и южными, которые упрекают в том, что они попадают в зависимость от соседа.

«Есть риски от неучастия РФ в китайском проекте, но нужно опасаться и слишком большой зависимости. У многих частных малых и средних предпринимателей создается иллюзия, что торговля с Китаем развивается, они пытаются попасть на этот рынок, но только зря тратят время», – предупреждает Маслов.

Он отмечает, что китайцы ставят требования выделять их среди других партнеров, просят предоставлять государственные гарантии инвестиций, чего в нашей стране сейчас просто нет. «Россия не согласна работать так, как с Китаем работают страны Центральной Европы, Центральной Азии, мы не готовы полностью открываться, что, на мой взгляд, правильно. Для нас важно не наращивать торговлю с ними, а создавать высокотехнологичные стартапы, совместные производства для реализации продукции в третьи страны», – считает Маслов.