Продовольственную безопасность оценят доступностью еды

Глава Минсельхоза Дмитрий Патрушев предлагает оценивать продовольственную безопасность по-новому. Фото сайта duma.gov.ru

Минсельхоз сообщил, что разработал проект новой Доктрины продовольственной безопасности России, которая по-новому определяет эту самую безопасность, исходя из усложнившейся международной обстановки. Предыдущий документ готовили в 2010 году, с тех пор РФ вступила в ВТО, потом были международные санкции и ответное эмбарго на импорт продуктов питания. Агропром в целом импортозаместил основные позиции, население не голодает, но ропщет на расплодившиеся суррогаты еды, недоступность для огромного числа населения качественных продуктов. Несмотря на то что обновление доктрины анонсировалось еще летом прошлого года и проходило согласование с экспертным сообществом, эксперты полагают, что в нынешнем виде новый документ мало что изменит для российских потребителей.

Минсельхоз сообщил в понедельник, что разработал проект новой Доктрины продовольственной безопасности России. Основной новацией документа заявлено изменение методики расчета показателей продовольственной безопасности: теперь вместо удельного веса отечественного производства в общем объеме внутреннего рынка предлагают использовать показатель самообеспеченности. Новый показатель будет отражать степень удовлетворения внутренних потребностей рынка за счет отечественного производства, а при превышении 100% – показывать, что сельхозсырье и продовольствие можно отправлять на экспорт без ущерба для внутреннего рынка.

Кроме того, вводятся показатели, характеризующие экономическую и физическую доступность продовольствия для населения. «Показатель экономической доступности отражает возможность приобретения населением продовольствия по сложившимся ценам в достаточном объеме и ассортименте в рамках установленных норм потребления. Физическая доступность отражает достаточность обеспечения населения площадями торговых объектов», – сообщили «НГ» в пресс-службе Минсельхоза. Ведомство Дмитрия Патрушева ожидает, что проект документа будет утвержден после завершения согласования правительством с Совбезом России и администрацией президента.

Несмотря на то что и сам агропром, и розница, и потребители давно адаптировались к новым реалиям, дух окопной психологии, как отмечают эксперты, не выветрился из доктрины, причем все ее новации вряд ли изменят что-то для обычных покупателей.

«Вопросы самообеспеченности населения продуктами неоднократно поднимались в обсуждении вопросов продовольственной безопасности. В то же время не стоит ожидать никаких кардинальных изменений в данной методике, так как продовольственные балансы не отражают реальные процессы в производстве и перераспределении продуктов питания. Более того, введение показателя «физическая доступность» отражает достаточность обеспечения населения площадями торговых объектов и приведет к росту потребности в бюджетных инвестициях, государственной поддержки на развитие сети торговых центров, рынков и так далее, но не приведет к качеству производимой продукции, – сказала «НГ» руководитель Центра отраслевой экономики Научно-исследовательского финансового института Минфина РФ Инна Рыкова. – Критически важным является то, что при расчете экспортного потенциала следует разграничить насыщение внутренних потребностей по разным группам продуктов.

Увлекаясь экспортом зерна, мы имеем проблемы с обеспеченностью мукой в ряде регионов и ростом импорта. При развитии благодаря господдержке садоводства имеем рост импорта яблок и т.д. Аграрная политика России должна быть направлена на стимулирование развития малого бизнеса в сельском хозяйстве, облегчение условий ведения бизнеса, а не только на принятие нормативных документов».

Директор Центра агропродовольственной политики Института прикладных экономических исследований (ИПЭИ) РАНХиГС Наталья Шагайда также считает, что новая доктрина ничего кардинально не изменит в аграрной политике РФ.

«Ничего не изменится. Изменится только набор продуктов, для достижения целей по которым будет предусмотрено финансирование при распределении средств государственной поддержки, – говорит Шагайда. – Для потребителя вряд ли что изменится. Уточнен расчет показателей продовольственной независимости – продуктовых критериев. Раньше при расчете учитывали удельный вес отечественной сельскохозяйственной, рыбной продукции и продовольствия в общем объеме товарных ресурсов. За это РАНХиГС, проводящий мониторинг продовольственной безопасности с 2014 года, критиковал методику Минсельхоза: при таком расчете, во-первых, в стране не могло быть полной обеспеченности, даже если в стране были излишки. Во-вторых, нельзя было говорить об общем уровне продовольственной независимости. Ведь не важно, что страна является импортером, если она является крупным экспортером. В нынешнем проекте учитывают продуктовые показатели по-другому: производство к внутренней потребности. Однако интегрального показателя независимости нет».

Шагайда также считает, что с позиции безопасности потребления вряд ли можно говорить, что в новой доктрине есть какие-то дополнительные серьезные изменения по сравнению с предыдущим документом. «Несмотря на широкую дискуссию в России, даже международные методики оценки состояния безопасности продовольствия  в России не выявляют проблемы: продовольствие в основной массе безопасно. Суррогаты возникают не оттого, что чего-то нет в доктрине, а из-за того, что доходы населения падают. Потребители с хорошими доходами суррогаты не едят», – говорит Шагайда.

«Осталась мантра о рекомендациях Продовольственной и сельскохозяйственной организации ООН (ФАО) о предельной доле импорта. Об этом говорят в некоторых странах постсоветского пространства, однако никто такой рекомендации в первоисточнике найти не может, – говорит эксперт. – В документах ООН и ФАО, которые РФ поддерживает как основной член ООН, говорится о другом: продовольственная безопасность – это когда все граждане страны вне зависимости от своих доходов имеют доступ – физический и экономический – к  безопасному продовольствию для полноценной жизни. А правительство должно этот доступ обеспечить. В новом проекте, как и в доктрине 2010 года, продовольственная безопасность приравнена к продовольственной независимости. А это правомерно только тогда, когда собственная продукция не хуже импортной по качеству и дешевле. В противном случае обеспечение продовольственной независимости может привести к ухудшению продовольственной безопасности, как это понимает ФАО – ухудшению экономическому. Однако в проекте отсутствует норма о необходимости обеспечения конкурентоспособности российской продукции. Таким образом, цель в общепринятом (на уровне ООН и ФАО) понимании продовольственной безопасности – обеспечение экономического и физического доступа к продовольствию – в этой доктрине не обозначена. В новой доктрине это задачи. А цель – продовольственная независимость», – разъясняет Шагайда.

По ее словам, для оценки экономической доступности продовольствия в качестве критерия в новой доктрине определяется отношение среднедушевых расходов населения на продовольствие к стоимости фиксированного набора продуктов питания в потребительской корзине. «Не совсем ясно, как считать и что это даст. Есть общераспространенный показатель – доля расходов на продовольствие в потребительских расходах семьи. Он четко показывает неблагоприятные тенденции в доступе к продовольствию, когда эта доля увеличивается. Но его почему-то не стали использовать, – недоумевает Шагайда. – Для оценки физической доступности продовольствия в качестве критериев определяются процентные отношения фактической обеспеченности населения разными видами торговых объектов по продаже продовольственных товаров и объектами по реализации продукции общественного питания к установленным правительством Российской Федерации нормативам. Этот показатель, его динамику трудно трактовать: площади могут расти, но за счет городов, а число сел, куда трудно добраться автолавкам, может увеличиваться. Так что он не очень удачен».