Чем грозит передел рыбной отрасли?

13 июня в Министерстве сельского хозяйства должно было состояться совещание, в ходе которого планировали обсудить проблемы рыбной отрасли. Речь должна была пойти о квотах на вылов краба, а в перспективе и всех биоресурсов

Напомним, с осени прошлого года рыбаки бьют тревогу, выступая за сохранение исторического принципа распределения квот. Представители рыбохозяйственного комплекса уверены, если Федеральное агентство по рыболовству (ФАР) не прислушается к мнению большинства, отрасль поглотит экономический кризис.

При этом некоторые интересанты продолжают пытаться доносить до первого лица государства позицию в поддержку аукционов. Написанное ранее анонимное письмо в адрес президента, кулуарные слухи, подковерные игры. По мнению многих экспертов, определённая группа лиц лоббирует личные интересы, не задумываясь о будущем отрасли. В ход идут самые разные «уловки». В «доносах» значится, что якобы только аукционы помогут побороть браконьерство на Дальнем Востоке.

Представители отрасли уверены – такие доводы являются ничем иным, как провокацией. Практика показывает, что аукционы вернут рыбохозяйственный сектор к началу нулевых. Именно тогда размах браконьерства был особенно масштабным. По мнению специалистов, показательными в этом отношении стали 2000-2009 годы. Аукционная система распределения квот создала предпосылки для становления организованного нелегального промысла. Огромные деньги, которые платились за незначительные объемы квот на аукционах, в том числе крабовых (для того, чтобы выйти на промысел), можно было «отбиты» только за счет браконьерства. И даже после того, как аукционы отменили и признали экономически невыгодными, сформированная ими система нелегального промысла продолжала работать.

Ситуацию удалось переломить в 2008 году, когда доли квот были закреплены на десятилетний период по историческому принципу. Началась активная борьба с браконьерами, а отрасль стала «вставать с колен». Согласно статистике, в настоящее время объемы ввезенной крабовой продукции на территории всех стран АТР равняются российскому отчетному вылову, и это показательно.

Кроме того, статистика Федеральной пограничной службы по задержанию браконьерских судов показывает резкое падение этого негативного явления. Два года назад было остановлено 10 судов, в 2017-7, в 2018 – всего 3 (два из которых – совсем мелкие шхуны).

Руководитель департамента береговой охраны, заместитель руководителя ФПС России, адмирал Геннадий Медведев в интервью «Российской газете» подтвердил, что проблема нелегального промысла краба и других видов водных биоресурсов на Дальнем Востоке успешно решается.

При этом общий допустимый улов крабов на Дальнем Востоке существенно увеличился, а крабового браконьерства практически нет. Что касается северного бассейна, то там нелегальный промысел в принципе исключён. Северные краболовные компании имеют сертификацию MSC, которая свидетельствует о качестве краба, а также о том, что он выловлен легально. Этот документ сопровождает экспортную продукцию.

Дальневосточные краболовы прошли предварительную сертификацию по стандартам MSC и в ближайшее время начнут полную по основным крабовым промыслам. Если бы проблема незаконного промысла по-прежнему оставалась актуальной, это не имело бы смысла.

О каком браконьерстве может идти речь?

Те, кто говорит о проблеме как о существующем явлении, намеренно искажают реальное положение вещей в своих корыстных целях. Журналисты, расследуя причины «шторма» в рыбной отрасли, уже называли предполагаемого интересанта. Речь шла о Русской рыбопромышленной компании РРПК, позицию которой, по мнению некоторых экспертов, и продвигает Илья Шестаков.

Это крупное предприятие имеет большие аппетиты и связи, а имена Глеба Франка и Максима Воробьева часто упоминаются в прессе по разным причинам. При этом компания не раз была участником громких скандалов. Недавно в прессе сообщали, что Воробьев продаёт свои активы партнеру и займется другим бизнесом, который до недавнего времени вел совместно с Франком – «Русской аквакультурой», то есть выращиванием лосося и форели в Мурманской области. Название «Русская аквакультура» однажды уже прогремело на всю Россию, когда в Кольском районе были обнаружены залежи гниющей рыбы. Могильник грозил экологической катастрофой. Ветеринарные специалисты ликвидировали свалку, дезинфицировали и замуровали отходы в бетонном отстойнике.

После массовой травли рыбы, которую партнеры устроили в одном из заливов Баренцева моря, «Русская аквакультура» была вынуждена продать дистрибуторское подразделение группы, потеряла 1 млрд. рублей из-за массовой гибели рыбы и 9 месяцев 2015 года завершила с убытком в 3,1 млрд. рублей (РСБУ).

И сегодня рыбопромышленники, вспоминая эту историю, откровенно рассказывают, какие убытки понесла компания, что было причиной гибели лосося и как у них сложились дальнейшие отношения с конторой, которая занималась утилизацией рыбы. Тогда рыбные предприятия Мурманской области по итогам 2015 года понесли убытки в размере 20 тыс. тонн аквакультуры из-за вспышки заболевания рыбы на предприятиях. «На производстве вспышка заболевания, там сейчас карантин, поэтому в ближайшее время использовать эти акватории будет нельзя. Возможно, будут оформляться другие участки для разведения атлантического лосося», – рассказывал Шестаков. «Финансовые потери, которые понесли предприятия, существенные. Одно фактически начало процедуру банкротства, второе предприятие, так скажем, отказалось от ряда дальнейших инвестиций», – сообщал он в 2015 году. «Ведомости» писали, что в первом полугодии 2015 года «Русская аквакультура» получила 325,5 млн руб. чистого убытка из-за лососевых вшей и миксобактериоза.

При этом Глебу Франку и Максиму Воробьеву все равно продолжили инвестировать денежные средства от государства. Тогда же группа компаний «Русское море» получила из Фонда развития промышленности (ФРП) Минпромторга 300 млн рублей. Господдержка, судя по всему, продолжается и по сей день. Позиция ФАР по поводу аукционов полностью соответствует интересам РРПК. При этом данная компания, столь активно жаждущая монополизма на крабовом рынке, сама лично не смогла освоить квоты, купленные ей на аукционе 2016го года, и прибегала к помощи других компаний, в том числе с участием иностранцев. Рыбаки называют это «квотными рантье». Почему так происходит? Не умеют работать? Или захлебнулись в объёмах деятельности? Разве можно при таком подходе допускать компанию к ресурсам? Неужели надеются, что в случае очередной неудачи государство вновь выделит денег на поддержку?

При этом общественность выступает против, активно выражая своё мнение на отраслевых съездах. Исторический принцип поддерживают также многие видные экономисты и политологи. Профессор Никита Кричевский отметил реакцию Минэкономразвития на идею отмены привычного исторического принципа. Министерство с помощью цифр объяснило неэффективность и убыточность аукционного варианта.

«Если завтра решение о возврате к аукционам будет объявлено, это станет первым зримым шагом по скользкой дорожке к макроэкономической пропасти. А победа, как оказывается, не всегда эффективных сословных технократов окажется пирровой. Помяните мое слово», – заключил Кричевский.

Не пора ли прекратить споры и признать, что отрасль нуждается в дальнейшем развитии. И сейчас её будущее под вопросом – все зависит от решения, которое в ближайшее время предстоит принять новому правительству. Рыбаки надеются, что их обращения к президенту не останутся без внимания, и распределение квот будет вновь происходить по историческому принципу.