Росрыболовство делит миллионы "на коленке"

Фото пресс-службы Росрыболовства

На днях Росрыболовство разослало руководителям рыбохозяйственных ассоциаций письмо по результатам совещания в ведомстве, которое прошло 14 мая с.г. (копия имеется в редакции). На нем, и я лично тому свидетель, обсуждалась целесообразность изменения механизма распределения квот добычи (вылова) краба. Совещание это, заметим, было более чем удивительным. Во-первых, сложно было понять, придя на мероприятие, почему на нем отсутствовал глава Росрыболовства и заместитель министра сельского хозяйства Илья Шестаков. Во-вторых, на обсуждение столь важной темы (а речь идет о сотнях миллионов рублей) не пустили журналистов. Впрочем, оно и понятно. Незадолго до мероприятия в «Российской газете» прошел «круглый стол», на котором представители рыбной отрасли, видные экономисты, политологи и общественные деятели категорически высказались против замены «исторического принципа» распределения квот на вылов краба и рыбы аукционами.

Всем собравшимся было очевидно, что в итоге пострадает не только отрасль, поскольку квоты могут быть выкуплены так называемыми квотными рантье. Пострадают и рядовые потребители.

Несмотря на единогласное мнение собравшихся, похоже, в ведомстве стоят на своем и не желают слышать предложений участников отрасли. В общем, ситуацию можно охарактеризовать очень просто. После двух выше обозначенных встреч хочу представить анализ представленного Росрыболовством документа, позволяющий сделать следующие выводы:

Итак, крабы: возможные подходы к распределению квоты

1. Анализ данного документа говорит о том, что сделан он был «на коленке» после совещания в понедельник, потому что ничего не показывать уже стало бы неприличным. То есть не существовал до него, как утверждало ФАР (Федеральное агентство по рыболовству). Проработка темы на крайне низком уровне. Аргументов нет, кроме того, что в подходах аукционов есть некая «выгода казны» (вообще словосочетание «прямые поступления в казну» вызывают ощущение, что ты находишься в какие-то петровские времена, а не в современной экономической дискуссии), а в других подходах ее нет. (Как будто «налоги», как прямые, так и косвенные, как на предприятиях непосредственно занятых в отрасли, так и их подрядчиков, не являются «выгодой казны»).

2. Тезис о том, что если из отрасли забрать явочным порядком 1-2 млрд долл., – это не повредит инвестиционным программам, судостроителям и банкам, является очевидно абсурдным и незащищаемым. Расчетов, почему это так, не приведено. Аргумент один – «краб все окупит», сколько овцу эту не стриги. Ничего себе «государственный подход»!

То есть вопрос, который стоял в понедельник, так и не решился – РАСЧЕТОВ КАК НЕ БЫЛО, ТАК И НЕТ. Утверждение, что, потеряв 1-2 млрд долл., отрасль будет все равно инвестировать в суда – неочевидно и сложнозащищаемо, поэтому регулятор просто вменяет это без аргументов: «Будут и будут». То же самое касается и взаимоотношений рыбаков и финансового сектора, хотя позиция банкиров прямо противоположная, они с аргументами доказывают, что отношения отрасли и банков драматически изменятся.

3. При расчете не учитываются следующие очевидные вещи: потери в налоге на прибыль – в основном в региональном налоге.Т.е. вопрос к ФАР должен звучать так: сколько потеряют региональные бюджеты, если прибыль краболовов уменьшится драматически – как в абсолютных цифрах, так и в процентах от бюджетов.

КАК МИНИМУМ РАСЧЕТ «ПРИБЫЛИ КАЗНЫ» СЛЕДУЕТ СЧИТАТЬ ТАК: «Аукционная сумма минус прямые потери региональных бюджетов за счет уменьшения налога на прибыль» (это как минимум, потому что по уму надо закладывать и уменьшение НДФЛ, то есть основного муниципального налога, и еще много чего). Утверждение, что все, «взятое на аукционе», является «доходом казны» – прямые ложь и манипуляция.

4. Никак не исследуется «социальный эффект» от изъятия денег из отрасли. Социальные инвестиции компаний, рабочие места, сфера образования – что произойдет с ними. Для регулятора, судя по всему, рабочих мест и социальных условий рыбаков не существует.

5. Утверждение, что «строительство нового флота» (как и другие инвестиции в основные фонды) не несет никаких экономических преимуществ и «не влияет на ВВП» – абсурдно и возмутительно, и указывает либо на низкий профессиональный уровень авторов бумаги, либо на желание манипулировать отраслью в чьих-то интересах. На важность инвестиций в смежные отрасли, прежде всего судостроение, указывала позиция Минпромторга, которая исключена ФАРом из рассмотрения.

6. Строительство новых судов в рамках подхода, связанного с инвестиционными квотами – яркий пример «пространственного развития», межотраслевого и межрегионального взаимодействия, о котором говорил президент в Послании Федеральному собранию и писал в майском «суперуказе». Одномоментное «изъятие» из отрасли – прямо противоречит принципам государственной политики, предложенным президентам.

Таким образом, ключевыми слабыми местами предложенного документа являются:

– обилие неаргументированных и прямо ложных утверждений об отсутствии связи одномоментного изъятия денег из отрасли с инвестициями и финансовой устойчивостью предприятий;

– отсутствие расчетов долгосрочных социально-экономических последствий для «казны» аукционного подхода (мы забрали деньги здесь и сейчас, ура-ура, а больше нас ничего не волнует);

– отсутствие «региональной составляющей» – ФАР не рассматривает экономическую модель отрасли, как, в том числе, градо– и субъектообразующей, ФАР озабочено тремя взятыми с потолка цифрами – миллиард туда, миллиард сюда;

– учитывая это, можно предположить, что внедрение аукционной модели как минимум подорвет разворачивающееся вокруг отрасли пространственное развитие, связанное с развитием смежных отраслей (судостроение, образование, социальная сфера), а также существенно уменьшит региональные налоговые поступления, а как максимум вызовет существенный рост социальной напряженности в регионах, связанных с промыслом.