Продовольственное эмбарго не стало козырем

Фото pixabay.com

Положительный эффект продовольственного эмбарго для отечественного сельского хозяйства, похоже, сошел на нет. Хоть в секторе значительно больше прибыльных предприятий, однако наметилась тревожная тенденция: начиная с 2017 года их суммарная прибыль падает. И происходит это на фоне стремительного роста суммарных убытков неуспешных представителей сектора. В целом отрасль пока выходит в плюс. Но инвестиционного бума так и не случилось. И скоро проблемы могут усугубиться.

Специалисты Института комплексных стратегических исследований (ИКСИ) сообщают, что, с одной стороны, сельское хозяйство – один из тех секторов, в котором в прошлом году сложилось наиболее благоприятное соотношение между прибыльными и убыточными организациями: лишь около 19% предприятий были убыточными, остальные – прибыльные. В январе–феврале 2018-го доля прибыльных предприятий составила 76,5%, убыточных – 23,5%.

Но с другой стороны, сельское хозяйство – один из тех секторов, где зафиксирована наиболее неблагоприятная ситуация с финансовыми результатами предприятий.

На первый взгляд может показаться, что поводов для беспокойства нет. Ведь сальдированный финансовый результат (разница между прибылью и убытком) в целом в отрасли положительный. В 2017-м он составлял 270 млрд руб., в январе–феврале 2018-го – 39,2 млрд руб.

Однако одновременно с этим неуспешные организации стремительно наращивают свои убытки, а «передовики» больше не могут увеличивать прибыль. Так, в 2017 году в сельском хозяйстве и смежных сферах суммарная прибыль прибыльных предприятий сократилась почти на 15% к уровню 2016-го, а суммарные убытки убыточных предприятий выросли сразу на 52%. То же самое происходило в начале в 2018-го. В январе–феврале суммарная прибыль сократилась на 4,4% к тому же периоду 2017-го, а суммарные убытки выросли за указанный период на 16,2%.

Напомним, до этого – в 2014–2016 годах – финансовое положение сельхозпредприятий, судя по Росстату, улучшалось: суммарная прибыль росла, причем в отдельные периоды на десятки процентов, а суммарные убытки, казалось, начали сокращаться. Похоже, российский агросектор извлек из продовольственного эмбарго все, что мог, и положительный эффект импортозамещения сходит на нет.

«При расчете соотношения прибыльных и убыточных организаций не учитывается размер организаций. В то время как на величину суммарной прибыли или убытка в большей степени влияют крупные компании, – пояснил «НГ» ведущий специалист отдела аналитических исследований ИКСИ Дмитрий Плеханов. – Теоретически суммарный убыток может наблюдаться даже при одной убыточной организации в отрасли».

«Компании, ориентированные на внутреннего потребителя, столкнулись со снижением спроса у населения, что не так сильно отразилось на экспортерах. Внутренний рынок корпоративного кредитования очень «дорого» обходится отечественному бизнесу, что снижает конкурентоспособность российских производителей, не имеющих доступ к дешевому иностранному финансированию», – говорит, в свою очередь, профессор Российского экономического университета Константин Ордов.

«Резкий рост прибыли за счет экстенсивного развития более невозможен. Для дальнейшего роста нужны дополнительные усилия и ресурсы», – поясняет гендиректор Института региональных проблем Дмитрий Журавлев.

Убытки же, по его словам, растут потому, что положительный эффект антисанкций (отказа от импорта) «уже использован». Теперь нас догоняют негативные эффекты: «сложности с получением техники, запчастей, семенного материала из-за рубежа». «Часть наших производителей расслабилось в благоприятных условиях», – считает Журавлев. Он добавляет: «Преодолеть негативную тенденцию можно только за счет развития высокотехнологичного сельского хозяйства. Но для этого возможностей самой отрасли явно не хватит. Нужны усилия государства».

«Есть две основные причины сокращения прибыли и роста убытков. Это низкая покупательная способность населения. И нарастающее технологическое отставание, отсутствие доступного и современного отечественного оборудования, современных овоще- и зернохранилищ», – говорит член Торгово-промышленной палаты Анна Вовк. «Все это снижает эффективность аграрных предприятий, а меры поддержки государства направлены в первую очередь на увеличение объемов производства сырья, но не на развитие хранения и переработки», – добавляет эксперт.

«Судить о запасе прочности по финансовым результатам во всем секторе нельзя: направления сельского хозяйства слишком неоднородные. Например, мясное животноводство обладает достаточным запасом прочности. Производители пшеницы традиционно могут рассчитывать на поддержку государства. А вот производители молока и картофеля уже сейчас находятся на грани: любое колебание рынка или непродуманные действия правительства могут привести к массовым банкротствам», – считает Вовк.

Аналитик отдела исследований ИКСИ Надежда Каныгина поясняет: «Себестоимость производства продукции сельского хозяйства за это время выросла. Речь идет, в частности, о стоимости оборудования, горюче-смазочных материалов, электроэнергии, минеральных удобрений. В условиях падения доходов населения возможности компенсировать возросшие затраты повышением конечных потребительских цен особо нет. Спрос на многие виды продукции не платежеспособен».

«При этом на некоторых рынках наблюдается сильный рост конкуренции: например, в производстве мяса птицы и свинины. Согласно оценкам участников рынка, высокие показатели доходности здесь отмечаются только в больших компаниях, зарабатывающих на больших оборотах, и способных быть в прибыли даже при падении цен на продукцию, в то время как мелкие и средние компании зачастую вынуждены работать в убыток», – говорит Каныгина.

«Кроме того, по многим видам продукции сельского хозяйства внутренний рынок уже достаточно насыщен (например, по мясу птицы, свинине, гречке, сахару и т.д.), – добавляет эксперт. – В такой ситуации экспорт продукции мог бы быть решением проблемы для агробизнеса, однако для многих участников рынка выход на внешние рынке достаточно затруднен из-за высоких логистических затрат, зачастую неурегулированных норм сертификации сельскохозяйственной продукции». «В итоге рентабельность многих отраслей в сфере сельского хозяйства падает», – замечает Каныгина.

«В сельском хозяйстве... инвестиции на протяжении последних лет (как и в 2017 году) стагнировали. С учетом возможностей, открывшихся в том числе благодаря ограничению ввоза отдельных продовольственных товаров (еще в 2014-м), такую ситуацию следует оценивать как негативную», – сообщают в своем обзоре специалисты Центра макроэкономического анализа и краткосрочного прогнозирования.

По Росстату, инвестиции в основной капитал в сельском хозяйстве и в 2014-м, и в 2015-м сокращались – на 5,3% и почти на 12% соответственно в годовом выражении. Прирост сразу на 12% в 2016 году сменился вялой динамикой 2017-го: по итогам прошлого года инвестиционный рост в сельском хозяйстве и смежных отраслях составил лишь 1,3%.

По словам Каныгиной, при определенном стечении обстоятельств возможна ситуация, когда даже сальдированный финансовый результат в сельском хозяйстве станет отрицательным. Это возможно «при плохом урожае, сохранении жестких финансовых условий, продолжении падения доходов населения и ограниченном доступе отечественной продукции сельского хозяйства на внешние рынки». Однако Каныгина уточняет, что сейчас «пока рано об этом говорить».