Сергей Никаноров
Фото пресс-службы
С момента, когда экономикой России рулила (именно «рулила», а не управляла) так называемая команда Егора Гайдара, прошло четверть века. Многое, конечно, изменилось, но, похоже, не в политике денежных властей страны.
К истории вопроса
Как известно, Егор Тимурович руководствовался модель «Вашингтонского консенсуса», разработанной в основном в МВФ для бывших соцстран. Тогда пришедшие к власти либералы сделали ставку на иностранные инвестиции, полагая, что только так и можно обеспечить развитие экономики страны. Кстати, их даже можно было понять, пусть и в некоей долей условности. Как пишет известный экономист Михаил Хазин в своей статье «Политика 90-х», «на тот момент страна, во-первых, остро нуждалась в валюте, а, во-вторых, уж коли было принято решение присоединяться к мировой долларовой (бреттон-вудской) системе, спорить о правилах, которые предлагали руководители этой системы, было бы по меньшей мере странным».
Странно, но и через четверть века денежные власти страны уповают именно на иностранные, в основном западные инвестиции. При этом финансовые «либералы» почему-то убеждены как тогда, так, похоже, и сейчас, что для получения иностранных денежных вливаний достаточно всего лишь обеспечить финансовую стабильность (читай – бездефицитный бюджет и низкую инфляцию).
К чему это привело тогда, в 90-х, общеизвестно. Борьба за финансовую стабильность, напоминает Михаил Хазин, «привела к резкому сокращению социальных расходов и государственных программ». То есть к закрытию предприятий, безработице и т.д. А борьба за низкую инфляцию свелась к сокращению наличной денежной массы. Потому что «и Гайдар, и Чубайс, и Дубинин, и Кудрин считали, что инфляция носит исключительно монетарный характер». Хотя это было, подчеркивает Михаил Хазин, не так.
В итоге резко упала собираемость налогов, что либеральные экономисты пытались компенсировать выпускам государственных ценных бумаг с высокой доходностью, что высосало все резервы из реальной экономики. Закончилась вся эта финансовая «афера» известно чем – дефолтом 1998 года.
Еще раз о монетизации
В период, когда Центральным банком РФ руководил Виктор Геращенко (1998-2002 годы), ситуацию удалось подправить, снизилась инфляция, экономика начала расти (до 15% в год). Но Виктора Геращенко на посту главы ЦБ сменил Сергей Игнатьев, один из руководителей Минфина перед дефолтом, который, напоминает Хазин, вернулся к политике «Вашингтонского консенсуса». В экономике опять начались проблемы и спас ее только рост нефтяных цен в середине 2000-х годов.
При этом уровень монетизации был ниже нормальных значений в 2-2,5 раза, что привело снижению кредитования оборотных средств предприятий и (в связи с падением реального курса рубля) к потере ими конкурентоспособности. В тот период ЦБ, по сути, вводил в экономику только обеспеченное валютными резервами количество рублей. Хотя уже было ясно, что высокие цены на нефть не вечны (особенно на фоне безудержной эмиссии долларов в США). В итоге экономика России просела в 2008 году, чуть выровнялась в ближайшие три года и опять стала падать в конце 2012 года¸ когда, как напоминает Михаил Хазин, «механизм роста за счет иностранных инвестиций исчерпал свой потенциал». Финансовых вливаний из-за рубежа уже не хватало для простого воспроизводства экономики, и она перешла к спаду.
Но правительство этого словно не замечало. С высоких трибун не раз говорилось о том, что отечественная экономика демонстрирует рост, пусть и небольшой. Когда Росстат попытался соблюдать «правила приличия», то есть давать хотя бы минимально соответствующую истинному положению дел статистику, ведомство тут же перевели из прямого подчинения правительству под контроль Минэкономразвития. Впрочем, отмечает Хазин, «колоссальное количество косвенных данных, от предоставленных общественными организациями до внутренних противоречий Росстата между его главными показателями и данными «второго уровня», показывают, что последние 5 лет экономика России устойчиво сокращается». По мнению эксперта, этот спад составляет примерно 2-2,5% ежегодно. И для его преодоления категорически необходимо отказаться от политики «Вашингтонского консенсуса». В частности, перестать надеяться на рост иностранных инвестиций (в условиях санкций это практически невозможно) и перейти к политике превращения рубля в инвестиционную валюту.
Какая смазка нужна для двигателя отечественной экономики
Деньги, как известно, играют в экономике роль смазки (как масло в двигателе). Они должны заполнить все «поры» экономической системы, но их должно быть именно такое количество, чтобы пар не взорвал котел. А так как деньги находятся в постоянном обороте, главной задачей ЦБ является достижение стабильность и устойчивость этого оборота, доступность денег для всех субъектов экономики.
Показателем объема денег является денежный агрегат М2 (объем денежной массы). Исторический опыт показывает, пишет Михаил Хазин, что нормальным значением этого показателя (уровень монетизации экономики) для сбалансированной экономики является примерно 90-110% от объема ВВП страны. Если этот показатель больше, это означает, что роль финансового сектора гипертрофированно велика и в экономике все больше финансовых «пузырей». Кстати, в США показатель М2 составляет 150%, в Японии – 170%). Если этот показатель меньше 90-110% от объема ВВП, это означает, что деньги являются дефицитным товаром, что их стоимость растет и, как следствие, в экономике исчезают наименее доходные отрасли и предприятия
ЦБ и реальный сектор экономики
Но большая часть денег в экономике создана в процессе работы банками (за счет т.н. «частичного резервирования»). Отношение денежного агрегата М2 к денежной базе называется кредитным мультипликатором. Его значение может регулироваться (увеличиваться или уменьшаться) Центробанком независимо от объема денежной базы.
Нормальное значение кредитного мультипликатора находится в интервале от 4 до 6, его превышение означает, что в экономике формируются финансовые «пузыри» (так, в США в 2008 году, перед началом кризиса, кредитный мультипликатор достигал значения 17). Если же мультипликатор меньше 4, то начинается то, что в России 90-х называлось «кризис неплатежей», когда банковская система практически не работала, а кредитный мультипликатор перед дефолтом упал до значения 1.2.
Но это, как говорится, история. А что происходит в России конца 2010-х? А сегодня кредитный мультипликатор в российской экономике составляет около 3. То есть многие предприятия в реальности не работают или работают в теневом секторе. Несмотря на это, полагает Михаил Хазин, ЦБ делает все, чтобы сократить возможности по кредитованию реального сектора экономики, жестко ограничивая объем денежной массы в рамках своей политики снижения инфляции.
Понятно, если бы все эти действия ЦБ хотя теоретически могли привести к росту иностранных инвестиций. Но ведь маловероятно, что в обозримом будущем санкции отменят. Почему же финансовые власти не хотят обратить внимание на другой аспект проблемы: отношение инфляции к нормальной прибыли, образующейся в экономике, прежде всего, в ее реальном секторе. Ведь если инфляция ниже прибыли, то экономика может расти, а если выше - то она сокращается.
Ни создать, ни продать
Снижение инфляции ниже реальной ставки ЦБ, подчеркивает Михаил Хазин, ведет к тому, что банки, фактически, выкачивают оборотные средства предприятий, что ведет к ухудшению их положения. И касается это не только предприятий, работающих на внутреннем рынке, но и крупных сырьевых компаний-экспортеров. Что же удивляться тому факту, что начиная с 2016 года прибыль крупнейших банков превышает прибыль нефтяных компаний, которые находятся под санкциями (то есть не могут рефинансировать оборотные средства по низкой ставке).
Еще один важный аспект. Инвестиции в национальной валюте возможны только в условиях существования «длинных» денег в экономике. Но денежные власти более четверти века не уделяли внимания развитию этого рынка. В итоге источников длинных денег в рублевой экономике практически не осталось. В отличие от зависимости от иностранных инвестиций.
Извечный вопрос - что делать?
«Политика денежных властей России (Минфина и Центробанка), которая основана на тех же принципах, что и в начале 90-ых годов, - делает вывод Михаил Хазин. - Уже тогда она несла серьезный урон российской экономике, однако продолжение этой политики в нынешних условиях становится совершенно недопустимым. Она уже привела к ситуации постоянного экономического спада, который правительство отказывается признавать, несмотря на многочисленные данные по падению промышленного производства, росту банкротств, снижению уровня жизни населения и так далее. В условиях ужесточения санкций (то есть, фактически, дополнительного ограничения иностранных инвестиций) продолжение такой политики неминуемо приведет к ускорению экономического спада и росту социальной напряженности. Переход от политики опоры на иностранные инвестиции к политике превращения рубля в инвестиционную валюту (что сегодня политика Центробанка фактически запрещает использование рубля в инвестиционных целях) позволит резко изменить экономическую ситуацию в стране и перейти к устойчивому экономическому росту».
комментарии(0)