Анастасия Башкатова
На черном валютном рынке в Иране доллар резко дорожает. Фото Reuters
Поступление иностранной валюты в Россию может оказаться под вопросом из-за нарастающих санкций. Иранский сценарий, еще недавно казавшийся «страшилкой», больше не выглядит преувеличением, ведь международные долларовые расчеты становятся все затруднительнее. Иранская реальность сейчас выглядит следующим образом: страна отказывается во внешнеторговых операциях от долларов, в дополнение к этому местный Центробанк с целью стабилизировать финансовую ситуацию запрещает гражданам владеть наличной иностранной валютой свыше установленного лимита. Первые шаги к иранскому сценарию в РФ уже делаются.
Иран решительно настроен заменить в этом году доллары на евро во внешнеторговых операциях. Об этом сообщил глава Центробанка Ирана Валиолла Сеиф. В начале недели иранский риал упал до рекордного минимума 60 тыс. за 1 долл. на нерегулируемом черном рынке, передает агентство Iran.ru. Иранский регулятор при этом установил единый официальный курс – 42 тыс. риалов за доллар. Сеиф связывает валютную нестабильность с антииранскими действиями других стран.
Но это не единственное решение. Центробанк Ирана ввел ограничения на владение наличной иностранной валютой. Как сообщается на сайте регулятора, лимит на одного человека – сумма, эквивалентная 10 тыс. евро. Граждане должны в течение месяца либо продать, либо положить на счет в банке все наличные валютные сбережения сверх этого лимита. В противном случае неподчинившимся грозит судебное преследование.
Такова иранская реальность в условиях санкционного давления и финансовой дестабилизации. Еще недавно иранский сценарий применительно к России рассматривался скорее как страшилка. Но на фоне нового витка американских санкций он не выглядит таким уж преувеличением. Особенно если вспомнить, что российское руководство уже не раз заявляло о стремлении перейти с некоторыми странами во взаиморасчетах на национальные валюты.
Как сказал в минувшую пятницу глава Минэнерго РФ Александр Новак, «есть общее понимание, что надо двигаться в сторону использования национальных валют в расчетах». «Потребности в этом есть, как и пожелания сторон. Это касается и Турции, и Ирана», – сказал он.
«Последние санкции – это переход на новую ступень. Это уже конкретный шаг к иранскому варианту», – поясняет в своем блоге по поводу антироссийских санкций США управляющий директор компании «Московские партнеры» Евгений Коган.
Как замечает директор аналитического департамента компании «Локо-Инвест» Локо-Банка Кирилл Тремасов, еще больше опасений возникает, когда «очередные правительственные делегации приезжают из Тегерана и рассказывают, как там все отлично, как растет и развивается экономика».
Тремасов приводит показатели, по которым можно судить о проблемах в иранской экономике: «Курс риала по отношению к доллару упал за последние полгода более чем на 23%, заметьте – на фоне резко подорожавшей нефти. После введения санкций в 2012 году иранская валюта потеряла 70% своей номинальной стоимости (девальвация началась в середине 2013-го), или, чтобы было понятней, доллар вырос к риалу в 3,4 раза».
«Инфляция в Иране в 2013 году достигала 45%. Последние три года держится на уровне 9–10%, – продолжает эксперт. – Экономика после введения санкций сократилась в 2012 году на 7,7% в реальном выражении. В 2013-м наблюдалась стагнация, в 2014-м – рост на 3,2%, в 2015-м – снова провал». «В 2016-м после снятия запрета на продажу нефти рост ВВП Ирана составил 12,5% в реальном выражении, после чего стабилизировался на уровне 3,5–4%. ВВП Ирана в 2011 году приближался к 600 млрд долл., в 2015-м он составлял 375 млрд долл., в 2016 году превысил 400 млрд долл.», – добавляет он.
«Основные цифры и факты показывают, что экономика Ирана остается одной из самых неблагополучных в мире, сильно зависящей от экспорта нефти. При этом катастрофы с экономикой даже на фоне самых жестких санкций – запрета на поставку нефти в США и Европу – не произошло. Тем не менее к устойчивому росту она смогла вернуться только после снятия запретов на торговлю нефтью», – поясняет Тремасов.
Некоторые ограничения – например, на долларовые расчеты – технически обойти несложно, считает доцент Российской академии народного хозяйства и госслужбы (РАНХиГС) Сергей Хестанов. «Здесь действительно иранский опыт может пригодиться, – пояснил он «НГ». – Можно выбрать евро, японскую йену, теоретически можно избрать даже китайский юань».
Есть, однако, и другие мнения. «Перевести расчеты с покупателями в евро или другую валюту в принципе можно, если это прямые продажи. В сделках с глобальными трейдерами ситуация сложнее, там проблема уже не в валюте расчетов, а в нежелании трейдеров самим подпасть под санкции США. Поэтому без потери части трейдеров и, следовательно, части рынков не обойтись», – считает эксперт компании «Финам» Алексей Калачев. Как, в свою очередь, поясняет директор Института актуальной экономики Никита Исаев, «многим потребителям в случае отказа России от доллара в расчетах проще будет перейти на сырье от других поставщиков».
При этом Исаев считает, что ограничения на наличные деньги в руках населения – это «вполне реальная перспектива»: «Правительство сейчас идет по пути повышения контроля над доходами и сбережениями населения ради увеличения налоговых поступлений. И в данном случае любая неподконтрольная наличность выступает серьезным ограничением. В первую очередь ограничения могут быть введены относительно валютных сбережений, чтобы поддерживать спрос на рубли». Калачев же полагает, что «ограничение валюты может стать вынужденной мерой, но на уровне принятия тактических решений».
Хестанов добавляет, что в любом случае «важно не обольщаться», поскольку ограничение долларовых расчетов – это только малая часть проблем. «Опасность санкций заключается в том, что многие контрагенты – покупатели российской продукции не важно за какую валюту могут испугаться поддерживать контакты из-за опасений самим подпасть под санкции. Это гораздо важнее», – говорит он.
По мнению Хестанова, если иранский сценарий и будет реализовываться, то уже после 2020–2021 годов. «Связано это с тем, что Россия контролирует до трети газового рынка Евросоюза. И этот факт делает введение каких-то жестких санкций иранского типа извне крайне маловероятными», – поясняет эксперт. Он указывает на рубеж 2020–-2021 годов как на тот период, когда на европейском рынке может появиться конкурент для российского газа – в частности, американский сжиженный природный газ.
При этом если в России «будет принято решение идти по иранскому пути, то это вызовет обвал целых секторов экономики, сильное снижение бизнес-активности внутри страны и очень большой спад российской экономики», перечисляет Хестанов. Эксперт надеется, что если руководство страны учтет такие последствия, то оно попытается избежать реализации иранского сценария.
комментарии(0)