Правительственные чиновники хотят сохранить зарплаты при смене места работы

Первый вице-премьер Игорь Шувалов посетовал, что переход из одного ведомства в другое чреват зарплатными потерями. Фото РИА Новости

Неразвитая инфраструктура тормозит экономический рост страны, но для ее модернизации не хватает инвестиций. Правительство планирует оценивать регионы по «упущенным инвестициям». Из чего можно сделать вывод, что федеральный Центр хотел бы переложить ответственность за инвестиционный голод на уровень ниже. При этом в новом политическом цикле чиновники обсуждают судьбу не только экономики, но и собственных зарплат. Эксперты Аналитического центра при правительстве расставляют другие акценты, призывая предоставить российским регионам больше финансовой самостоятельности. Также они отмечают, что в России предпринимательская инициатива снизу нередко наталкивается на сопротивление сверху.

Россия отстает от других стран по уровню развития инфраструктуры. Об этой проблеме подробно рассказал на вчерашнем заседании итоговой коллегии Минэкономразвития (МЭР) министр Максим Орешкин.

Чтобы продемонстрировать масштаб проблемы, министр привел такие данные: в 2017 году в нормативном состоянии находилось около 78% федеральных автомобильных дорог и лишь 39% – региональных. При этом, судя по материалам министерства, доля федеральных дорог составляет лишь 3% от общей протяженности, а региональных – 97%.

По длине существующих высокоскоростных магистралей Россия уступает не только Германии (38 км на 1 млн человек), Японии (22 км на 1 млн человек), Китаю (16), Корее (12), но и Турции – 9 км на 1 млн человек. В России этот показатель составляет, по данным Минэкономразвития, 5 км на 1 млн человек.

Еще пример – средний возраст энергомощностей. В России он составляет, по данным МЭР, 34 года, а в США – около 30 лет, в Германии – 23 года, в Корее – 17 лет, в Турции – 14 лет, в Китае – 11 лет.

Инвестиции в инфраструктуру за последние десять лет ни разу не превысили уровень 4% ВВП. При этом в 2016-м доля инвестиций в инфраструктуру была 3% ВВП, следует из доклада МЭР. При таких скромных вложениях трудно модернизировать инфраструктуру, а при таком качестве самой инфраструктуры не простимулировать экономический рост.

«Единственный способ демонстрировать темпы подушевого роста выше, чем в развивающихся странах, – это значительный рост инвестиционной активности. По нашим оценкам, увеличение доли инвестиционных расходов в структуре ВВП должно произойти до уровня 25–30%», – сказал министр.

По оценкам главы Российского фонда прямых инвестиций Кирилла Дмитриева, в России ежегодно недостает 2 трлн руб. инвестиций в инфраструктуру: потребность российской экономики в инфраструктурных инвестициях оценивается в 5% ВВП ежегодно, сейчас мы имеем лишь 3%. По мнению Дмитриева, одним из финансовых источников мог бы стать госдолг. «Мы считаем, что можно привлекать больше госдолга под проекты. Рынок гособлигаций в России – менее 10% ВВП, в Китае – более 25% ВВП», – сказал Дмитриев. Также он указал на резервы как на еще один источник.

При этом, как можно судить по заявлениям других представителей МЭР, в российском правительстве, возможно, хотели бы переложить ответственность за инвестиционный голод на регионы.

На выездном рабочем совещании в Уфе директор департамента МЭР Дмитрий Вахруков сообщил: «Мы сегодня пытаемся создать систему оценки деятельности регионов не по инвестициям, которые регионы привлекают, а по объему инвестиций, которые регион мог привлечь, но не привлек. Мы их называем «упущенные инвестиции». Процесс этот мы запустим (думаю, запустим в этом году), когда будем понимать, сколько инвестпроектов заявлялось в регион и сколько было фактически доведено до стадии инвестиционного соглашения. Таким образом, мы очень легко посчитаем объем «упущенных инвестиций».

Как уточнил Вахруков, активизации инвестиционной деятельности в регионах мешают «предполагаемая коррупция, саботаж властями интересов бизнеса, закрытая процедура принятия решений по инициативам инвестора, необоснованные отказы при заключении инвестсоглашений, предъявление бизнесу невыполнимых требований, невыполнение властями своих финансовых обязательств».

Кстати, на правительственных мероприятиях не обошлось вчера без похвальных слов в адрес нового министра экономического развития. Первый вице-премьер Игорь Шувалов особо отметил работу с кадрами в МЭР. «С самого начала, когда Максим Станиславович был назначен министром, все службы и агентства, которые входят в семью Министерства экономического развития, все было так сделано, чтобы не просто формально организовать кадровый состав и его обучение, а чтобы это все имело совершенно современное прочтение, чтобы люди чувствовали себя, во-первых, причастными к масштабным и ежедневным задачам и, во-вторых, чтобы (сейчас министр обсуждает это с администрацией президента и с руководителем аппарата правительства) сотрудники всех звеньев этой огромной семьи могли бы конкурентно перетекать из одного ведомства в другое без потери в зарплате», – сказал Шувалов.

«У нас, к сожалению, так устроена система, что люди могут при этом потерять, – посетовал первый вице-премьер. – Чтобы этого не допустить, надо добиться определенных решений. Это и в целом правильно по отношению к другим министерствам и ведомствам. Сотрудники министерства ожидают, что мы этого результата добьемся».

В то же время, обсуждая проблемы регионального и инвестиционного развития, некоторые аналитики расставляют немного другие акценты. В понедельник Аналитический центр при правительстве обнародовал подготовленный совместно с Всемирным банком доклад об оценке экономического потенциала регионов.

Авторы доклада отмечают, что «сегодня бюджетная система России отличается крайне высокой централизацией». «Для многих регионов характерна высокая зависимость от межбюджетных трансфертов, субсидий и субвенций из федерального бюджета. Большая часть налогов, собираемых в регионах, направляется в федеральный бюджет и перераспределяется в целях выравнивания бюджетной обеспеченности. Большая часть региональных бюджетов расходуется на исполнение социальных обязательств, а также на исполнение переданных полномочий или спускаемых с федерального уровня указов», – пишут аналитики.

Как они отмечают, «в среднем регионы расходуют на обслуживание существующего государственного долга 10% своих доходов». «По прогнозам, к началу 2018 года в 60 регионах объем государственного долга должен был превысить 60% собственных доходов бюджета, а в семи регионах он уже превышает 100% годовых доходов бюджета. По международным меркам это довольно низкий уровень долга; в развитых странах он зачастую бывает в несколько раз выше, – сообщает аналитический центр. – Но в отличие от западных стран долговые обязательства российских регионов носят весьма краткосрочный характер. Это значит, что даже при небольшой долговой нагрузке значительная часть бюджета выделяется на обслуживание и погашение кредитов». «В сложившихся условиях регионы не имеют возможности для осуществления долгосрочных капитальных вложений без поддержки федерального Центра», – поясняют исследователи.

«Чтобы у региональных правительств было больше возможностей осуществлять экономическую политику, им необходима финансовая стабильность, – продолжают эксперты. – Это потребует пересмотра бюджетных обязанностей и источников доходов регионов. Для достижения этой цели федеральный Центр может передать больше функциональных обязанностей на федеральный уровень – например, осуществлять финансирование заработной платы учителей не из регионального, а из федерального бюджета или освободить регионы от ответственности за исполнение целевых показателей, касающихся повышения заработной платы государственных служащих. Кроме того, целесообразно продумать меры по увеличению доходов регионов за счет увеличения той части расщепляемых федеральных налогов, которая зачисляется в региональный бюджет или же за счет увеличения блочных дотаций».

Аналитический центр продолжает: «Попытки регионов стимулировать экономический рост за счет улучшения условий для предпринимательской деятельности и оптимизации регулирования нередко встречают препятствия в виде нормативных актов, принятых на федеральном уровне, а также практики ведения контрольно-надзорной деятельности региональными представительствами федеральных инспекций, неподконтрольных региональным властям».