Россияне зря затягивали пояса

Глава Минфина Антон Силуанов обнаружил в бюджете дополнительные доходы. Фото РИА Новости

В январе федеральный бюджет был исполнен с профицитом 2,8% ВВП, сообщил Минфин. Теперь правительство ждет профицита по итогам всего года. По новым оценкам Минэкономразвития (МЭР), он составит 1,2% ВВП вместо спрогнозированного ранее дефицита 1,3% ВВП. Кажется, это хорошая новость. Правда, игры с бумажными прогнозами, когда сначала показатели занижают, а потом повышают, влияют на конкретные судьбы. Ведь под эгидой борьбы со страшным дефицитом в стране закрывали школы, больницы, увольняли людей и т.д. И даже нарисованный профицит, похоже, все равно не отменит политику затягивания поясов.

Год начался для российского бюджета удачно. За январь в казну поступило доходов почти на 190 млрд руб. больше, чем было израсходовано. Тем самым профицит составил 2,8% ВВП. Такие данные обнародовал в среду Минфин. Для сравнения: в январе прошлого года федеральный бюджет исполнялся с дефицитом 0,4% ВВП.

Судя по обзору «Картина экономики», который опубликовало во вторник Минэкономразвития, Россия резко излечилась от проклятия под названием «бюджетный дефицит». Впервые за шесть лет страна может завершить год в финансовом плюсе, а не минусе: последний раз такое было в 2011-м.

«В 2018 году при сохранении текущего уровня цен на нефть профицит бюджета может составить 1,2% ВВП, при этом в Фонд национального благосостояния может быть направлено 3,5 трлн руб. (около 60 млрд долл. по текущему курсу)», – сообщает МЭР. Если учесть, что в 2018-м ВВП РФ, по прогнозу, составит 97,5 трлн руб., тогда бюджет получит доходов на 1,2 трлн руб. больше, чем будет израсходовано.

Правда, в действующем законе о бюджете, в основу которого легли прошлые прогнозы МЭР, сейчас указаны другие цифры. Судя по нему, в 2018 году дефицит бюджета составит 1,3% ВВП, это эквивалентно почти 1,3 трлн руб. Затем и в 2019-м, и в 2020-м дефицит зафиксируется на уровне 0,8% ВВП – менее 1 трлн руб.

Кроме того, итоги 2017 года тоже оказались лучше, чем изначально прогнозировалось. «Федеральный бюджет в 2017 году был исполнен с дефицитом 1,5% ВВП, который оказался ниже планового значения», – уточняет МЭР. В законе о бюджете на 2017–2019 годы прописывалось, что по итогам 2017-го дефицит составит 2,2% ВВП.

«Росту доходов бюджета способствовала благоприятная конъюнктура цен на мировых товарных рынках. В то же время устойчивое расширение деловой активности создало основу и для увеличения ненефтегазовых доходов федерального бюджета свыше плановых показателей на 192,5 млрд руб., – поясняют в Минэкономразвития. – При этом расходная часть бюджета оказалась ниже уровня, предусмотренного законом, на 302,5 млрд руб. Функционирование системы государственных финансов в рамках новой конструкции бюджетных правил обеспечило снижение ненефтегазового дефицита бюджета до 7,9% ВВП после 9,1% в 2016 году, что стало минимальным значением с 2008-го».

Внешняя конъюнктура действительно помогла. Ведь в правительственном прогнозе социально-экономического развития было заложено, что в 2018-м нефть марки Urals будет стоить в среднем чуть менее 44 долл. за баррель. И этот прогноз верстался и закладывался в проект бюджета тогда, когда нефть Urals уже стоила более 50 долл. за баррель. Затем, в январе 2018-го, средняя цена на нефть марки Urals, по данным ведомства Антона Силуанова, «сложилась в размере 68,46 долл. за баррель, что в 1,29 раза выше, чем в январе 2017-го».

Сразу было понятно, что новый бюджет верстается исходя из заниженного прогноза. Правительство перестраховывалось. 

«Как и ранее, во все три варианта прогноза (базовый, целевой и консервативный. – «НГ») заложена реализация бюджетной политики в соответствии с новой конструкцией бюджетных правил, которая предусматривает фиксацию базовой цены нефти марки Urals на уровне 40 долл. за баррель в реальном выражении (в ценах 2017-го), – пояснялось в тексте правительственного прогноза. – Таким образом, все сценарии прогноза предполагают взаимоувязку первичных расходов федерального бюджета с нефтегазовыми доходами, рассчитанными при базовой цене на нефть».

Другими словами, сверхдоходы, полученные благодаря более высокой стоимости нефти, будут направляться в резервы, а значит, эти деньги в том числе вложат в ценные бумаги других стран, причем под не самые выгодные проценты: Россия на внешнем рынке обычно занимает под более высокий процент, чем сама размещает средства на международных рынках.

Проблема не только в том, что чиновники в своих бумажных прогнозах в течение всего нескольких месяцев играючи переписывают минус на плюс и тем самым окончательно дезориентируют участников рынка. Она еще и в том, что за этими цифрами, которыми так жонглируют, скрываются конкретные судьбы. Ведь нарисованный минус использовался властями как веский и неоспоримый повод оптимизировать расходы в том числе на очень чувствительные сферы.

Один из примеров. «В 2017 году продолжился процесс совершенствования системы образования, направленный на повышение эффективности деятельности организаций… в рамках которого происходило укрупнение (объединение) образовательных организаций в целях оптимизации бюджетных расходов на образование», – сообщил ранее в своем отчете Росстат.

По его данным, общее число образовательных организаций высшего образования и научных организаций, осуществляющих образовательную деятельность по программам бакалавриата, специалитета, магистратуры, в 2017-м по сравнению с 2016-м сократилось на 6,4%, или на 52 единицы, – до 766. Это произошло после сокращения числа таких учреждений на 8,7% в 2016-м. Число организаций, осуществляющих образовательную деятельность по программам начального, основного и среднего общего образования, сократилось на 3,6%, или более чем на 1500 единиц, – до 41,1 тыс. Судя по Росстату, в прошлом году в стране увеличилось только число образовательных организаций, осуществляющих деятельность по программам подготовки квалифицированных рабочих, служащих и специалистов среднего звена, – на 0,6%, почти до 4 тыс.

Также долгосрочной стала тенденция сокращения числа больниц, коек и численности врачей. Правда, в этом случае официальные свежие данные пока не публиковались, можно оперировать статистикой лишь за 2016 год. Из отчетов Росстата следует, что, например, с 2005 по 2016 год число больничных организаций в РФ сократилось в 1,8 раза – примерно до 5,4 тыс. Число коек в больничных организациях сократилось за указанный период на 26% – примерно до 82 штук на 10 тыс. жителей РФ. На 5% снизилась численность врачей всех специальностей – до 46 человек на 10 тыс. жителей. А, например, численность педиатров за тот же период сократилась уже в 1,6 раза – почти до 20 человек на 10 тыс. детей. Не исключено, что на показателях могли сказаться изменения методики подсчета, но тенденция оптимизации тоже налицо.

Возможно, в ряде случаев такая оптимизация действительно оправданна, объективно необходима и помогает повысить эффективность. Но точно так же можно предположить, что если бы перед регионами не стояла задача по урезанию бюджетных расходов, тогда часть этих организаций продолжила бы работать до сих пор.

Политика затягивания поясов сказывается не только на социальной сфере, но и на деловой среде. Ведь когда с высоких трибун говорится о бюджетном дефиците, участники рынка начинают готовиться к худшему – в том числе к повышению налоговой нагрузки, даже если с тех же высоких трибун обещают не спешить с увеличением налогового бремени. Предчувствие налоговых ужесточений, опасения из-за общей неопределенности гасят экономическую активность в стране. Да и нарисованный теперь профицит тоже вряд ли убедит участников рынка, что пришло время активизироваться.

Опрошенные «НГ» эксперты не ждут от правительства существенных корректировок бюджетной политики. «Если говорить о дополнительных доходах бюджета, связанных с нефтяными котировками, то очень вероятно, что наш экономический блок постарается такие изменения проводить крайне осторожно или вообще пока оставить все без изменений», – считает президент международной сети «ФинЭкспертиза» Нина Козлова.

«Сейчас существует две парадигмы экономической политики в России, которые противоречат друг другу», – говорит управляющий партнер экспертной группы Veta Илья Жарский. С одной стороны, власти борются с бюджетным дефицитом, в том числе сокращая расходы. Причем, по мнению эксперта, в образовании и здравоохранении «действительно есть избыточность, дублирование функций, которые нужно постоянно подчищать».

Но, с другой стороны, у государства появляются дополнительные деньги благодаря более высоким ценам на нефть. При этом, как говорит Жарский, «в стране остаются неиспользованными многие возможности для роста экономики, которые требуют реформ и денежных средств». «Например, можно было бы существенно ослабить налоговую нагрузку на крупный, а также малый бизнес, чтобы подстегнуть производство и повысить реальные доходы населения за счет микропредприятий и самозанятости», – поясняет эксперт. Но тогда возникает вопрос, что делать, если цены на нефть упадут. На этот случай нужны резервы. Так что любой подход в итоге можно и критиковать, и хвалить.

Сейчас оптимизм правительства основан исключительно на прогнозах динамики нефтяных цен, «но давно известно, что прогнозировать цены на нефть – неблагодарное занятие», обращает внимание депутат Михаил Щапов. По его словам, проблема в том, что все ставки делаются только на нефтяные поступления: «Это очень рискованная игра. Мы уже увидели ее последствия в 2014–2017 годах и продолжаем верить в нефть. Других мер, направленных на повышение доходов бюджета, мы от правительства не видим». «Зато мы видим оптимизацию бюджетных расходов, и, к сожалению, идет она за счет будущего нашей экономики», – добавляет Щапов. «Нужно вкладывать деньги в реальный сектор, образование, здравоохранение. Необходимо повышать эффективность бюджетных расходов, искать дополнительные источники доходов: жестче работать с госкорпорациями, вводить прогрессивную шкалу подоходного налога», – считает депутат.

Некоторые профильные ведомства обратили внимание на то, что в социальных сферах все же происходили изменения к лучшему. «В 2016 году построено и введено в эксплуатацию 556 медицинских объектов, из них – 420 фельдшерско-акушерских пунктов и 55 офисов врачей общей практики. За 2017 год введено в эксплуатацию 360 новых фельдшерских пунктов, фельдшерско-акушерских пунктов и офисов врачей общей практики. 3а 2017 год приобретен 55 мобильный диагностический комплекс для жителей сельских населенных пунктов. В 2016 году зафиксировано увеличение численности врачей, участвующих в оказании медицинской помощи в амбулаторных условиях», – перечислили в пресс-службе Минздрава.