Противоядие Эльвиры Набиуллиной не спасает от кризиса

В Центробанке допускают, что умеренно жесткая денежно-кредитная политика скоро станет нейтральной. Фото Reuters

В этом году Центробанк (ЦБ) отпразднует пятилетку зачистки банковского сектора. Но даже после нескольких лет борьбы с недобросовестными организациями выясняется, что соответствие выживших банков всем формальным требованиям регулятора ничего не гарантирует: эти банки тоже могут скрывать «дыры» в капитале. При этом, по оценкам Института Гайдара, новый механизм оздоровления банков не улучшил, а ухудшил финансовый результат сектора. И самое главное – все эти действия пока не привели к бурному росту кредитования предприятий: регулятор как будто оздоравливает отрасль, но экономике это почти не помогает.

Зачистка банковского сектора продолжается в России не первый год – в июле 2018-го можно будет говорить о пятилетке банковского оздоровления. За этот период было отозвано почти 400 лицензий: по данным ведомства Эльвиры Набиуллиной, на конец 2017 года в РФ действовали 567 кредитных организаций вместо 956, зафиксированных в середине 2013-го. 

Но, как предупреждают специалисты Института экономической политики (ИЭП) им. Гайдара, даже у выживших банков, которые, казалось бы, соответствуют требованиям регулятора, тоже могут обнаружиться серьезные проблемы. Об этом свидетельствуют события второй половины прошлого года.

Завлабораторией финансовых исследований Института Гайдара Михаил Хромов напоминает, что «в 2017 году был разработан новый механизм финансового оздоровления банков при участии фонда консолидации банковского сектора, подконтрольного Банку России». «По сравнению с прежним механизмом… была сокращена цепочка посредников, что должно повысить эффективность процедуры санации, – поясняет Хромов на сайте ИЭП. – Во втором полугодии 2017-го были приняты решения о начале процедур финансового оздоровления в отношении таких крупных частных банков, как «ФК Открытие», Бинбанк и Промсвязьбанк».

«Резкое ухудшение финансовых показателей этих банков в процессе санации говорит о том, насколько глубокими могут оказаться проблемы у банков, удовлетворявших всем формальным требованиям регулятора», – объясняет Хромов.

К похожему выводу приходили и другие аналитические центры. «Главным событием уходящего года можно признать крах таких крупнейших частных российских банков, как «Открытие», Бинбанк и Промсвязьбанк. Если падение одного банка такого размера еще можно объяснить частными причинами, то последовательное принятие Банком России на санацию двух системно значимых кредитных организаций и одной просто значимой (Бинбанк) наводит на вполне естественную мысль о системности проблемы», – сообщали в конце года специалисты Центра развития Высшей школы экономики.

«В результате санации крупнейших банков резко ухудшился финансовый результат банковского сектора, – обращает внимание Михаил Хромов. – Если до осени 2017-го совокупная прибыль сектора заметно превосходила траекторию предшествующего года (уже по итогам августа прибыль была больше, чем за 2016-й), то выявление некачественных активов в крупнейших банках привело к необходимости сформировать значительный объем дополнительных резервов, что резко обрушило банковскую прибыль».

По данным ЦБ, прибыль банковского сектора в 2016-м составила 930 млрд руб., что почти в пять раз превосходило результат 2015 года. А в 2017-м прибыль была уже 790 млрд руб., по отношению к 2016-му она снизилась примерно на 15%.

Но и при растущей прибыли, и тем более при снижающейся банки не торопились резко наращивать кредитование предприятий. «Если говорить о корпоративном кредитовании, то совокупные темпы роста по итогам года оказались невелики – в пределах 3%. При этом заметное увеличение наблюдается по рублевым кредитам, где темпы роста стали двузначными. Одновременно происходило значимое сокращение валютной задолженности. В результате разнонаправленные тенденции в этих двух сегментах рынка привели к тому, что общий кредитный портфель практически не вырос», – сообщает Хромов.

Как следует из декабрьского отчета ЦБ «О динамике развития банковского сектора», за 2017 год кредиты нефинансовым организациям выросли на 3,7% после снижения на 1,8% в 2016-м. Данные приводятся «с исключением влияния валютного курса по кредитным организациям, действовавшим на последнюю отчетную дату (включая ранее реорганизованные банки)». В номинальном выражении динамика скромнее: в 2017-м объем кредитов нефинансовым организациям вырос лишь на 0,2% – до 30,2 трлн руб. – после сокращения на 9,5% в 2016-м.

Ранее специалисты Центра макроэкономического анализа и краткосрочного прогнозирования (ЦМАКП) тоже указывали на «стагнацию корпоративного кредитования», объясняя ее «как высоким уровнем ставок для предприятий (по-прежнему превышающим уровень рентабельности), так и сохраняющимися существенными рисками кредитования корпоративных заемщиков».

При этом в ЦМАКПе подчеркивали, что хоть Центробанк в последнее время и снижал ключевую ставку, однако уровень именно реальной ставки (с учетом инфляции) в конце прошлого года «фактически оставался неизменным – более 5% годовых», что можно было назвать «рекордом жесткости процентной политики среди средних и крупных экономик, не находящихся в состоянии кризиса» (см. «НГ» от 29.01.17).

В минувшую пятницу совет директоров ЦБ снизил ключевую ставку с 7,75 до 7,5% годовых, при этом годовая инфляция в январе составила 2,2%. Тем самым реальная ставка все так же превышает 5% годовых. Но в самом ЦБ предпочитают называть свою денежно-кредитную политику «умеренно жесткой» и допускают, что скоро она станет «нейтральной».

Опрошенные эксперты по-разному оценивают ситуацию с кредитованием предприятий. «Однозначно утверждать, что средства не поступают в реальный сектор экономики, нельзя, – поясняет старший преподаватель Российского экономического университета Владислава Полетаева. – Сейчас кредиты реальному сектору составляют 35% банковских активов. То есть около одной трети. Не следует забывать и о вложениях банков в ценные бумаги предприятий реального сектора».  «Другое дело, что кредиты компаниям не растут столь быстрыми темпами, как населению», – признает экономист. Также заметны отраслевые диспропорции, добавляет Полетаева.

Но, как говорит директор Института актуальной экономики Никита Исаев, «сейчас идет перекачка средств из малых банков в крупные»: «Банки, не входящие в ТОП-30, достаточно быстро теряют свои позиции и ухудшают финансовые показатели».

«Все большая доля рынка концентрируется в руках государственных или близких к государственным структурам банках, которые санируют коммерческие банки, получают их клиентские базы и офисы, льготное финансирование, а также «зарабатывают» на санации, – продолжает аналитик компании «Алор Брокер» Кирилл Яковенко. – Таким образом, в банковской системе накапливаются системные риски, их пока возможно заливать бюджетными деньгами, спасая банки, которые «слишком большие, чтобы упасть», но, возможно, настанет момент, когда денег на такое спасение не хватит».

При этом, как поясняет Яковенко, столь крупные банки «очень консервативно подходят к кредитованию реального сектора экономики, особенно малого и среднего бизнеса». «Полагаю, эта ситуация не изменится, пока регулятор не перестанет стерилизовать денежную массу, отзывая лицензии коммерческих банков, пока ключевая ставка не снизится до 5–6%, демонстрируя, что деньги в экономике есть и что кредит может быть дешевым, – перечисляет эксперт. – Еще одно препятствие – административное и фискальное давление на производство, которое никуда не делось, а в кризис стало еще более жестким».