Спад прекратился. И снова начался (1)

Министр Максим Орешкин находит оригинальные объяснения происходящим в экономике процессам. Кадр из видеозаписи Министерства экономического развития РФ

Президент определил, какое событие надо считать главным итогом года, – выход российской экономики из рецессии. О завершении рецессии Путин говорил на встрече с рабочими, журналистами, бизнесменами. «Это очевидно. За январь–ноябрь ВВП вырос, по оценке Минэкономразвития (МЭР), на 1,4%», – сказал в конце года президент. Страна, по его словам, перешла «в стадию уверенного развития».

Глава МЭР Максим Орешкин, в свою очередь, объявил, что мы находимся в «моменте завершения качественных структурных реформ в макроэкономической политике». Правда, под такими реформами министр, похоже, понимает не диверсификацию экономики, не развитие институтов и конкуренции, а инфляционное таргетирование, плавающий курс, новые бюджетные правила. Словом, все то, чем занимались Центробанк и Минфин, а не Минэкономразвития, получившее в этом году неформальный статус штаба реформ.

Но не успел президент похвалиться экономическими достижениями, как Росстат сообщил, что в ноябре промпроизводство сократилось на 3,6% по отношению к ноябрю 2016-го. И это стало худшим значением года (в феврале, напомним, промышленный спад был 2,7% в годовом выражении).

Эксперты, в том числе бывшие правительственные прогнозисты и экс-советники президента, предупредили об угрозе новой рецессии.

При этом, как сообщил бывший директор департамента макроэкономического прогнозирования МЭР Кирилл Тремасов, судя по динамике базовых отраслей, снижение ВВП в ноябре «могло составить до 0,5%» по сравнению с ноябрем 2016-го.

А в Центре макроэкономических исследований Сбербанка сообщили, что в ноябре промпроизводство в месячном выражении сократилось с учетом сезонности на 1,3%, и, «таким образом, промышленность падает уже шестой месяц подряд».

В 2017-м продолжилось падение реальных доходов населения, январская единовременная выплата пенсионерам не переломила эту тенденцию. В январе–ноябре падение доходов составило 1,4% к тому же периоду 2016-го. По оценкам Российской академии народного хозяйства и госслужбы, по сравнению с докризисным уровнем января–октября 2013-го доходы населения, зарплаты и пенсии сократились в реальном выражении на 9,1%, 4% и 2,5% соответственно.

Наша экономика весь год демонстрировала парадоксы. Например, Росстат (кстати, переданный в этом году в ведение МЭР) фиксировал рост ВВП и даже оборота розничной торговли на фоне хронического падения доходов населения. Но как такое возможно? Чтобы ответить на этот вопрос, ответственное за экономику ведомство занялось разоблачением провальных показателей, которые портили общую картину.

Когда в феврале упало промпроизводство, в этом обвинили 2016-й високосный год. Когда доходы населения продолжили падать, «виноват» оказался сам показатель – «во многом технический». «На самом деле доходы растут, это вопрос методологический», – пояснял Орешкин, ссылаясь на динамику зарплат и пенсий. Когда в ноябре промпроизводство снова обвалилось, МЭР рассчитало по своей методике медианный темп роста обрабатывающих отраслей. И по альтернативным расчетам получилось, что зафиксированный спад обрабатывающего производства на 4,7% год к году – это на самом деле рост на 2,8%.

Такой свежий взгляд на экономику получает одобрение сверху. «В четвертом квартале наметилось некоторое замедление роста, но все-таки тренд очевиден – вперед», – заявил в конце года Владимир Путин.