Анастасия Башкатова
Возможно, на российских прилавках скоро появится мексиканская говядина. Фото Reuters
Статистика продовольственных закупок России на внешнем рынке поражает. Импортозамещения сейчас не видно – наоборот, растет ввоз из разрешенных стран многих видов сельскохозяйственной продукции, причем нередко с опережением отечественного производства. Хуже всего обстоят дела с молоком и говядиной. В этом случае власти, похоже, даже не надеются выйти в обозримом будущем на самообеспечение. Поголовье крупного рогатого скота в РФ сокращается десятилетиями. Одновременно с этим Москва ведет переговоры с Мексикой о покупке Россией до 300 тыс. т говядины.
Москва и Мехико продолжают работу над организацией поставок до 300 тыс. т мексиканской говядины в Россию. Об этом, как передает «Прайм», сообщает Министерство сельского хозяйства Мексики.
Сейчас санитарные агентства обеих стран пытаются конкретизировать сертификацию и протоколы для доступа мексиканского мяса на рынок РФ.
Но и без мексиканского импорта Россия продолжает наращивать закупки мясной продукции на внешнем рынке из стран, не попавших под эмбарго. И это касается не только мяса. Так, по последним данным Росстата, в августе импорт свежего и мороженого мяса вырос в натуральном выражении почти на 9% по отношению к августу 2016-го, рыбы свежей и мороженой – на 21,6%, молока и сливок несгущенных – почти на 14%, картофеля – на 19,2%, томатов – на 12,8%, лука и чеснока – на 85,2%, капусты – на 5,6%, яблок – на 34,5% и т.д. И даже по птице, отечественное производство которой, казалось бы, налажено, ситуация не столь однозначная: в августе ее импорт в годовом выражении сократился на 8%, однако в целом за январь–август импорт вырос на 10,6% к тому же периоду прошлого года.
В некоторых случаях рост импорта заметно опережает динамику собственного производства. Прежде всего это касается животноводства. В августе, по данным Росстата, производство молока в годовом выражении выросло на 1,1%, скота и птицы на убой в живом весе – примерно на 6%. В сентябре годовой рост производства молока составил 1,1%, скота и птицы на убой – 4,6%.
При этом поголовье крупного рогатого скота в хозяйствах всех категорий сокращается в течение без преувеличения десятилетий. Так, на конец 1990 года в стране насчитывалось чуть больше 57 млн голов крупного рогатого скота, из которых на коров приходилось 20,6 млн голов. А на конец 2016-го в России было уже 18,8 млн голов крупного рогатого скота, из которых коров – 8,3 млн голов. В 2017 году сокращение поголовья, судя по Росстату, продолжилось.
Производство молока в хозяйствах всех категорий, несмотря на отдельные всплески, скорее стагнирует, чем растет. В 2013-м оно составило, по официальной статистике, 30,5 млн т, в 2014–2016 годах в стране производилось не более чем 30,8 млн т молока в год.
В сентябре рост в целом сельского хозяйства в годовом выражении ускорился – с 5,1%, которые были в августе, до 8,5%. Как поясняют в обзоре специалисты Центра макроэкономических исследований (ЦМИ) Сбербанка, «основная причина роста – рекордный урожай зерновых». При этом аналитики замечают, что, например, поголовье коров продолжает снижаться: в сентябре снижение составило 0,7% к тому же месяцу 2016-го. «Ограничения на импорт сельхозпродукции не смогли переломить этот тренд. Молочное производство характерно долгим периодом окупаемости, поэтому пока инвестиции в отрасль не пользуются популярностью среди аграриев», – делают вывод в ЦМИ.
Если брать данные за сентябрь, то в годовом выражении сокращение поголовья крупного рогатого скота действительно фиксируется в ряде крупных регионов, говорит эксперт мясного рынка Института конъюнктуры аграрного рынка Анна Кудрякова. Хотя есть и такие регионы, где отмечено увеличение поголовья, но в целом по стране мы все равно имеем минус. Также регионы показывают разнонаправленную динамику по производству мяса.
Негативная тенденция связана прежде всего с сокращением поголовья скота в частных, личных подсобных хозяйствах. «Сейчас мы имеем минимальное за 2014–2017 годы значение по поголовью крупного рогатого скота в личных хозяйствах», – говорит Кудрякова. Хотя минимальное значение демонстрируют и сельскохозяйственные предприятия, несмотря на успехи отдельных холдингов, добавляет эксперт.
«В итоге, когда есть перебои с импортными поставками говядины – это тут же влияет на рынок и на ценообразование внутри страны», – замечает Кудрякова. Эксперт поясняет: «Производство говядины – более сложный, долгий и дорогостоящий процесс, чем производство птицы, по которому мы уже вышли на полное самообеспечение, или чем производство свинины, по которому мы близки к полному самообеспечению».
Как сказал «НГ» руководитель Центра международного агробизнеса Академии при президенте (РАНХиГС) Анатолий Тихонов, «трехлетний период санкций и контрсанкций положительно сказался на развитии сельского хозяйства». «Что касается мясного скотоводства, здесь тоже был колоссальный потенциал для развития, но, к сожалению, мы за три года его не до конца реализовали», – добавил эксперт. Судя по его комментарию, отдельные крупные компании показывают хорошие результаты, но этого недостаточно, особенно если учесть, что «у мясного скотоводства самый длительный срок окупаемости (более 15 лет)», и привлечь в него так называемые длинные деньги непросто.
«Со странами Латинской Америки наш Минсельхоз может договариваться о поставках тропических фруктов, а в обмен мы поставляем им зерно. Это нормально и разумно», – продолжает Тихонов. Однако у него вызывает удивление новость про переговоры о поставках 300 тыс. т мексиканской говядины. «Это большой объем – около 20% нашего рынка», – говорит эксперт. С учетом платежеспособности населения сейчас такие закупки вряд ли оправданны. «Если рассчитать, что 300 тыс. т говядины будут закупаться по цене в 6–7 долл. за килограмм (таковы мировые цены), то с учетом логистики цена будет не совсем конкурентоспособна на нашем рынке», – считает Тихонов. Он предполагает, что, возможно, поставляться будет «низкопробная говядина, предназначенная для мясокомбинатов». «Тогда это может нехорошо сказаться на качестве мясной продукции, а также на закупочных внутренних ценах», – предупреждает эксперт.
В свою очередь, ведущий аналитик Центра изучения молочного рынка (ЦИМР) Екатерина Захарова замечает, что поголовье коров действительно снижается, но при этом производство молока все же увеличивается – за счет роста продуктивности.
Однако Захарова считает, что ставку сельхозорганизаций на увеличение продуктивности нельзя назвать единственно верным путем развития. Эксперт приводит такое сравнение: «В России на 1 кв. км приходится 0,26 коров, в Нидерландах – 38. В странах Европы возможностей для экстенсивного развития молочной отрасли нет. У нас же есть все ресурсы для наращивания поголовья (земельные, водные и т.д.), нужно просто этим воспользоваться».
«В молочном животноводстве действительно долгий срок окупаемости, однако нельзя сказать, что в эту отрасль не приходят инвестиции», – добавляет Захарова. По данным ЦИМР, в развитие вкладываются как крупные производители и переработчики молока, так и средние и даже небольшие организации.
«Если говорить о влиянии эмбарго, то оно скорее стало импульсом, привлекло дополнительное внимание к отрасли, – поясняет Захарова. – Но не эмбарго – драйвер развития молочного рынка».
«Сельское хозяйство в последние годы развивалось крайне неравномерно. Различные программы правительства были направлены на формальное повышение урожая, а не на увеличение производства дефицитной продукции. Например, у нас действительно нет проблем с производством зерна – есть только проблемы с его реализацией. А вот масличными культурами занялись слишком поздно: до сих пор отечественные маслобойни загружены отечественной продукцией не более чем на 75%, – говорит член Торгово-промышленной палаты Анна Вовк. – Свининой, разведение которой не слишком требовательно к инвестициям, мы себя обеспечиваем почти полностью. А вот с говядиной и молочной продукцией есть проблемы». «Одна из главных бед - то, что декларируемые успехи в производстве продуктов питания объясняются снижением качества продукции», – считает также Вовк.
Как следует из комментария пресс-службы Минэкономразвития, многое зависит от того, с каким периодом сравнивать динамику импорта. «С 2014 по 2016 год объемы импортных поставок продукции сельского хозяйства и пищевой промышленности снизились на 37,4%», – сообщает ведомство. Речь идет о сокращении импорта в денежном выражении.
В Минэкономразвития сообщают об успехах мясной отрасли, но за исключением производства говядины: «По мясной группе товаров наблюдается устойчивое вытеснение импорта и укрепление позиций российских сельхозпроизводителей на внутреннем рынке, обусловленное финансовой поддержкой государства, действующей таможенной защитой и ограничительными мерами. Производство свинины за 2016 год выросло на 13,5%, птицы – на 2,8%. Доля импорта в потреблении в 2016 году по свинине снизилась до 10,4% против 13,3% в 2015-м, по птице – до 4,9% против 5,6%». Также снизилась доля импорта в потреблении сливочного масла, овощей, картофеля, перечисляют в ведомстве.
Гендиректор компании «ФинЭкспертиза» Нина Козлова также приводит данные не по одному году, а сразу за несколько лет. Как она вчера сообщила «НГ», по результатам их исследования, за 2015-2016 годы импорт основных продуктов питания сократился: «Лидером падения закупок стала капуста – минус 75,5%. Импорт яблок был сокращен с 793 до 383 тыс. т, картофеля – с 665 до 257 тыс. т».
