Экономику захлестывает новая волна банкротств

В стране зафиксирована «естественная убыль» предприятий и организаций. Фото Интерпресс/PhotoXPress.ru

Центр макроэкономического анализа и краткосрочного прогнозирования (ЦМАКП) предупредил о нарастании новой волны банкротств предприятий в России. По его оценкам, во втором квартале 2017-го было ликвидировано на 5,4% больше организаций, чем годом ранее. Основные причины – стагнация платежеспособного потребительского спроса и медленное восстановление инвестиционной активности. По данным Росстата, уже второй год подряд в России значительно больше ликвидируется предприятий, чем регистрируется новых. Некоторые эксперты считают это признаком кризиса.

ЦМАКП сообщил в конце недели, что «по итогам второго квартала 2017 года число банкротств в экономике вновь увеличилось: на 2,8% относительно предыдущего квартала и на 5,4% – относительно второго квартала 2016-го».

Динамика приводится с очищенной сезонностью. Это самые свежие оценки происходящих в стране банкротств, Росстат пока дает статистику за январь–май этого года.

В ЦМАКПе обращают внимание, что растет не только число банкротств, но и их интенсивность – под ней понимается «отношение числа юрлиц-банкротов к числу действующих юрлиц». «Во втором квартале интенсивность банкротств увеличилась на 2,8% относительно предыдущего квартала. Рост продолжается третий квартал кряду, что похоже на плавное нарастание новой волны банкротств на фоне продолжающейся стагнации в экономике», – поясняют экономисты.

Специалисты ЦМАКПа выделили четыре этапа с точки зрения ликвидации предприятий. Первый этап – с марта 2014-го по март 2015-го. Он характеризовался закрытием внешних финансовых рынков, ростом волатильности рубля, увеличением ключевой ставки Центробанка (ЦБ), сокращением совокупного спроса. Итогом стал рост числа банкротств.

Второй этап – с апреля по октябрь 2015-го: тогда начали снижаться процентные ставки, но все еще сохранялась повышенная волатильность обменного курса и продолжалось сокращение совокупного спроса. Банкротства происходили, но с меньшей интенсивностью.

Третий этап – с ноября 2015-го по декабрь 2016-го. Это период стабильных процентных ставок, которые, однако, многими участниками рынка воспринимались как все еще высокие. При этом наблюдалась стагнация инвестиций в основной капитал. Ситуацию усугубляло затяжное падение доходов населения. В итоге интенсивность банкротств стабилизировалась, но она все равно оставалась выше докризисного уровня.

Наконец, четвертый этап – с января по июнь 2017-го: нарастание новой волны банкротств, происходящее на фоне стагнации платежеспособного потребительского спроса и медленного восстановления инвестиционного спроса. Также для этого этапа характерна политика консервативного снижения ключевой ставки ЦБ.

Некоторые отрасли столкнулись с ощутимым ухудшением ситуации. В металлургии число юрлиц-банкротов выросло на 84% по сравнению со вторым кварталом 2016-го, в сфере коммерческих услуг – на 22%, в машиностроительном комплексе – на 15%, в электроэнергетике – на 8,2%, в строительстве – на 4,6%. В сфере торговли число юрлиц-банкротов выросло лишь на 0,5%, но, как уточняет ЦМАКП, половина крупнейших по выручке банкротов сосредоточена именно в сфере торговли.

Некоторые опрошенные эксперты считают, что по динамике банкротств еще рано судить о негативных тенденциях в экономике. «Для многих небольших предприятий банкротство сейчас – это не финал их деятельности, а просто способ подвести некую черту под деятельностью предыдущего юрлица и открыть следующее, формально никак не связанное с предыдущим, но с теми же бенефициарами», – считает гендиректор компании «Мани Фанни» Александр Шустов. Эксперт полагает, что это можно расценивать даже как признак эволюции малого и среднего бизнеса.

«Механизм банкротства отечественные предприниматели научились приспосабливать под собственные нужды. Например, предприятие банкротится и тут же создается новое с «чистой» историей. Поэтому нужно смотреть статистику по открытым бизнесам и сравнивать ее со статистикой банкротств», – продолжает вице-президент «Деловой России» Татьяна Минеева.

Однако именно это сравнение сейчас как раз и наводит на мысль о кризисе. По данным Росстата, в январе–мае этого года в стране было зарегистрировано 181,3 тыс. новых предприятий (39,3 на тысячу организаций), а официально ликвидировано – 244,6 тыс. (53 на тысячу организаций). То есть ликвидировано на 35% больше, чем создано новых предприятий. При этом в некоторых отраслях разрыв был еще выше: в обрабатывающей промышленности и торговле ликвидировано в полтора раза больше, чем создано; в сфере обеспечения электроэнергией, газом и водой – почти в два раза больше; в сельском хозяйстве – почти в три раза больше.

Более того, как следует из официальной статистики, такая тенденция необычна для современной российской экономики. И в кризис 2008–2009 годов, и в 2014 году, когда случился резкий обвал рубля, – даже тогда в стране больше создавалось новых предприятий, чем ликвидировалось. И только в 2016-м ситуация переменилась. По итогам года было зарегистрировано около 419 тыс. новых предприятий, а ликвидировано – почти в полтора раза больше: более 623 тыс.

Поэтому другая часть экспертов все же встревожена тенденцией, выявленной и ЦМАКПом, и Росстатом. «На мой взгляд, волна банкротств – закономерный результат пути, по которому движется экономика России. Все, что мы сейчас наблюдаем, – это продолжение кризиса, который обрушился на страну с того момента, как были введены санкции», – говорит аналитик компании «Алор Брокер» Алексей Антонов. 

Он считает, что проблема будет прогрессировать, и добавляет, что к одной из причин банкротств также можно отнести «нестабильную ситуацию в банковском секторе»: когда с рынка уходят крупные банки, это становится причиной разорения тех предприятий, которые держали там свои средства. И чем крупнее обанкротившийся банк – тем крупнее пострадавший бизнес.

«Рост числа банкротств – крайне негативный показатель.  Такая динамика отбивает желание у многих стать предпринимателями, открыть свое дело и создать новые рабочие места»,  – полагает член Торгово-промышленной палаты РФ Анна Вовк. Она соглашается, что фактически мы видим «все еще прежнюю очень длинную волну кризиса».

«В настоящее время можно диагностировать так называемую «естественную убыль предприятий», то есть количество открываемых предприятий оказывается значительно меньше числа ликвидируемых», – комментирует ситуацию доцент кафедры экономической теории Российского экономического университета им. Г.В. Плеханова Ирина Комарова.

«Резкое сокращение числа действующих предприятий однозначно ухудшит макроэкономическую ситуацию. Здесь сыграет так называемый мультипликативный эффект. Сократится реальный объем производства, ведь закрываемые предприятия не восполняются в полной мере новыми. Сократится количество рабочих мест и соответственно платежеспособный спрос, предъявляемый данными работниками на конечные товары и услуги. А дальнейшее сужение совокупного спроса опять ударит по предприятиям и их объемам производства», – поясняет Комарова.

Банкротство предприятия также ставит вопрос о выплате зарплат тем гражданам, которые на нем работали и перед которыми у работодателя, как правило, уже были накоплены зарплатные долги. 

В прошлом году премьер Дмитрий Медведев поручил проработать возможность внесения поправок в закон о банкротстве, обязывающий компании-банкроты погашать долги по зарплате прежде долгов по налогам и страховым платежам. А как уточняла вице-премьер Ольга Голодец, правительство также предлагает создать фонды по выплате работникам задолженности по заработной плате, которая возникла в результате банкротства предприятий.

Но, как показали события этого года, например протесты шахтеров из города Гуково Ростовской области, зарплатные долги обанкротившихся предприятий вернуть все так же сложно, как и раньше.