Сергей Никаноров Федеральный Арбитражный суд Волго-Вятского округа отменил решение двух нижестоящих судебных инстанций о взыскании с ОАО «Русполимет» в общей сложности 854,8 млн руб. в пользу НПО «Авиатехнология». Эта компания со ссылкой на приговор своему бывшему главбуху Лидии Аристовой доказывала, что эмитент должен понести ответственность за отчуждение в 2004 году акций двух кулебакских металлургических заводов.
Ранее в первой и апелляционной инстанциях экс-акционер нижегородского металлургического предприятия взыскал с ПАО «Русполимет» ущерб, причиненный якобы незаконной продажей акций. Как заявил «Российской газете» (см. номер от 09.02.17) председатель совета директоров «Русполимета» Виктор Клочай, за «Авиатехнологией», двое из трех юридических лиц-учредителей которой, по его словам, находятся в стадии ликвидации, стоят физические лица, желающие «прибрать к рукам» успешно работающий завод». Поэтому руководство завода и обжаловало судебные акты нижестоящих судов в кассации.
В декабре 2003 года в ЗАО «НПО «Авиатехнология», как сообщал портал «Право.ру» (20.02.17), состоялись два внеочередных собрания акционеров, по итогам которых был уволен прежний гендиректор Геннадий Мулин, а на его пост назначен Николай Рябыкин. В январе 2004-го новый директор подписал договоры купли-продажи пакетов акций ЗАО «Кулебакский кольцепрокатный завод» (ККПЗ) и ЗАО «Кулебакский металлургический завод» (КМЗ), которые принадлежали «Авиатехнологии» с 1998 года. Реестр акционеров предприятий с 2004 года вел нижегородский филиал специализированного регистратора ЗАО «Партнер», который зафиксировал все изменения.
Суд первой инстанции, а за ним и апелляция в связи с отсутствием в действиях ПАО «Русполимет» и ООО «Партнер» каких-либо нарушений законодательства и отсутствием причинной связи между действиями эмитента и регистратора и возникшими у истца убытками в иске отказали. Однако в мае 2015 года арбитражный суд Волго-Вятского округа направил дело на новый круг, посчитав, что истец не должен был в рамках этого дела доказывать вину ответчиков. По мнению кассации, «Авиатехнология» в подтверждение требований должна была представить документы, подтверждающие, что она владела спорными акциями, а после была исключена из реестра. Ответчикам же в возражениях надлежало доказать, что спорные акции списаны с лицевого счета истца по его распоряжению. Экономическая коллегия Верховного суда, куда пожаловался «Русполимет», дело рассматривать не стала.
Пока не окончательную точку в резонансном споре между «Русполиметом» и московским ОАО «НПО «Авиатехнология» поставил арбитражный суд Волго-Вятского округа. Кассационная инстанция отменила решения Арбитражного суда Нижегородской области и 1-го Арбитражного апелляционного суда в части взыскания с кулебакского предприятия 688 и 166,8 млн руб. убытков акционерного общества «НПО «Авиатехнология».
Напомним, бывший акционер Кулебакского металлургического завода (КМЗ) и Кулебакского кольцепрокатного завода (ККПЗ) более 10 лет судится с «Русполиметом», их правопреемником. В данном деле представители НПО «Авиатехнология» доказывали, что «Русполимет» как эмитент должен возместить убытки, связанные с хищением у акционера в 2004 году ценных бумаг КМЗ (19,66% акций) и ККПЗ (45,9%). Эти пакеты были, по мнению НПО «Авиатехнология», незаконно списаны со счета «Авиатехнологии» в результате мошенничества тогдашнего главного бухгалтера компании Лидии Аристовой. Используя поддельные печати, она изготовила фиктивные протоколы собраний акционеров, назначив себя акционером фирмы, а Николая Рябыкина ее гендиректором. Он и продал пакеты акций «Авиатехнологии» покупателю, российско-германскому СП «Фланцы-Гельдбах», затем они прошли еще через ряд перепродаж. В итоге были конвертированы в акции «Русполимета», образованного на базе двух заводов. Лидию Аристову в 2009 году Лефортовский райсуд Москвы осудил за это мошенничество с акциями, а господин Рябыкин до сих пор числится в розыске.
Позиция бывшего акционера, которую поддержали две судебные инстанции, заключалась в том, что акции выбыли из состава имущества помимо воли владельца, а «Русполимет» как эмитент и его регистратор ЗАО «Партнер» в нарушение закона о ценных бумагах недобросовестно исполняли свои обязанности по ведению и хранению реестра акционеров, что способствовало незаконному списанию акций.
По мнению юриста юридической фирмы «ПБ Лигал» Николая Строева, представляющего интересы ПАО «Русполимет», регистратором ЗАО «Партнер» были выполнены все обязанности и требования, предъявляемые законом при переводе акций, а Рябыкин был легитимным директором на момент перевода акций, поэтому у регистратора не имелось оснований сомневаться в достоверности представленного ему для перевода акций пакета документов. Законность действий регистратора по переводу акций проверялась судами по целому ряду дел между ЗАО «НПО «Авиатехнология» и ПАО «Русполимет», включая Верховный суд. Всеми судами было установлено отсутствие нарушений со стороны регистратора ЗАО «Партнер». Представитель ЗАО «Партнер» также ссылался на более ранние решения судов о правомерности его действий. Реальным причинителем убытков является бывший главный бухгалтер ЗАО «НПО «Авиатехнология» г-жа Аристова. Она была признана уголовным судом виновной в совершении хищения акций ЗАО «НПО «Авиатехнология». В результате коллегия из трех судей Арбитражного суда Волго-Вятского округа решила дело в пользу ПАО «Русполимет».
Юрист Николай Строев убежден, что постановление кассационного суда является абсолютно справедливым и законным. Кассационный суд качественно разобрался в споре. В «Русполимете» считают, что данным судебным актом предотвращена попытка рейдерского захвата градообразующего предприятия ПАО «Русполимет» и его потенциального банкротства. Руководство предприятия уверено, что Верховный суд в случае дальнейшего обжалования со стороны ЗАО «НПО «Авиатехнология» также разберется в данном споре и вынесет законный и справедливый судебный акт.
В кассационной инстанции металлургическое предприятие ПАО «Русполимет» указывает, что суды предыдущих инстанций не установили фактов нарушения ответчиком и регистратором каких-либо законных или договорных обязательств и противоправности их действий или бездействия, что подтверждается позицией арбитражей по ранее рассмотренным делам об оспаривании сделок по продаже акций и признании недействительными договоров их купли-продажи. Кроме того, по мнению «Русполимета», не установлена причинно-следственная связь между действиями эмитента, регистратора и негативными последствиями для ответчика, а размер взысканных убытков установлен произвольно и противоречит имеющимся в деле доказательствам.
Судебные акты, принятые кассационным судом в данном деле, отмечает Николай Строев, предотвращают опасную правовую тенденцию. Если представить, что регистратор и эмитент отвечают перед акционером в отсутствие правонарушения за правомерное исполнение своих обязанностей, то это породит опасную практику. Акционеры смогут мошенническим образом переводить акции подставным лицам, после чего взыскивать стоимость этих акций с добросовестных регистраторов и эмитентов в виде убытков. Указанный риск существенным негативным образом повлияет на бизнес регистраторов и реестродержателей, которые в итоге окажутся под ударом со стороны недобросовестных акционеров.
«Довольно масштабный спор по рейдерскому захвату предприятия в итоге был сведен к вопросу: кто должен компенсировать убытки акционеру, лишившемуся акций, и на ком лежит бремя доказывания неправомерного поведения, на акционере или на эмитенте и регистраторе, списавшем акции?», – говорит руководитель антимонопольной практики «ФБК право» Сергей Ермоленко. – Если суды первоначально решили, что бремя доказывания лежит на акционере, то кассация указала: бремя доказывания следует распределить иначе, эмитент и регистратор обязаны доказать, что списание акций осуществлялось без нарушения».
«То есть суд выразил мнение, что обязанность эмитента и регистратора по надлежащему ведению реестра (проверка полномочий лиц, подписывающих передаточные документы) имеет в данном деле большее значение, чем обязанность акционера следить за тем, кто действует от его имени (акции были выведены директором, который был назначен на должность по подложным документам)», – уточняет юрист.
По его мнению, такая позиция в целом является верной. Регистратор, нанятый эмитентом по своему усмотрению, является профессионалом и обязан обеспечивать осуществление операций таким образом, чтобы это не нарушало интересы акционеров. Вместе с тем регистраторы подчиняются регламенту, устанавливаемому финансовым регулятором, поэтому для правильного разрешения дела необходимо в первую очередь установить, какая процедура списания акций действовала на момент совершения операций, была ли эта процедура нарушена и имелась ли у эмитента и регистратора (в соответствии с действовавшей процедурой) объективная возможность установить, что операция совершается вопреки воле акционера. Если эмитент и регистратор действовали в рамках процедуры, добросовестно, не имели возможности выявить признаки злонамеренного перевода акций, то в этом случае взыскание убытков выглядит необоснованным.
В свою очередь, старший юрист практики разрешения споров «Дебевойз энд Плимптон ЛЛП» Евгений Самойлов считает, что «выводы апелляции преимущественно основаны на некорректном тезисе о том, что п. 4 ст. 44 Закона об акционерных обществах (в редакции, применимой к спорным правоотношениям) во всех случаях относит риск, связанный с утратой акционером прав на акции в результате хищения исключительно на эмитента и регистратора». Однако, полагает эксперт, на последних не может быть возложена безусловная гражданско-правовая ответственность за противоправные действия третьих лиц.
Кроме того, в постановлении 1-го Арбитражного апелляционного суда (ААС) совершенно не исследован вопрос о том, находятся ли конкретные действия (бездействия) ответчиков в непосредственной причинно-следственной связи с убытками истца. При рассмотрении дела необходимо было не только установить нарушение ответчиками норм законодательства и положения о ведении реестра владельцев именных ценных бумаг, но и исследовать вопрос о том, привело ли данное конкретное нарушение к утрате истцом принадлежавших ему акций и тем самым причинению ему убытков. В том случае, если апелляция исходила из-за отсутствия или недоказанности истцом таких элементов, как противоправность действий ответчиков и причинно-следственная связь между их действиями и убытками истца, это должно было стать однозначным основанием для отказа в иске.
Если же 1-й ААС просто не исследовал данные вопросы, то вынесенное им постановление основано на неполном установлении ключевых обстоятельств, имеющих значение для дела и влияющих на исход спора. «Совершенно очевидно, что в обоих случаях добиться устранения этих существенных недостатков постановления можно путем его отмены судом кассационной инстанции с последующим направлением дела на новое рассмотрение», – считает Самойлов.
