Кудрин посягнул на священную корову Кремля

Глава Центра стратегических разработок Алексей Кудрин советует продать иностранцам акции государственных нефтяных компаний. Фото Reuters

Топливно-энергетический комплекс России – это идол, которому принято поклоняться и от которого зависит судьба всего российского государства. Неразвитость остальных секторов экономики создает критическую зависимость власти от нефтяных доходов. Поэтому идеи приватизации нефтегазовых предприятий воспринимаются в Кремле крайне настороженно. Но сохранение архаичной нефтяной специализации России также угрожает стабильности. Глубокий кризис в Венесуэле – наглядный пример того, что может случиться, когда государство до последнего момента продолжает надеяться на восстановление былого нефтяного благополучия. Сегодня почти любая сырьевая экономика проигрывает странам, в которых нефтегазовая отрасль – не единственный источник дохода.

Государственный статус приносит нефтяным компаниям скорее вред, чем пользу, заявил в четверг на Петербургском международном экономическом форуме глава Центра стратегических разработок Алексей Кудрин. «Нефтяной сектор весь должен быть приватизирован в ближайшие семь-восемь лет. Там не нужно нам сегодня государственных компаний», – сказал он. Большое участие государства в экономике – «наше родимое пятно», считает Кудрин.

По его мнению, к приватизации нужно допустить иностранцев, сняв для них барьеры. Кудрин уверен: желающих работать в этой сфере много, нефтяники в состоянии самостоятельно решать свои проблемы.

Реакция Кремля не заставила себя ждать. Кудрину, посягнувшему на священную корову российской экономики, ответил пресс-секретарь президента Дмитрий Песков. Как он сказал, «у правительства пока таких планов нет». Рассуждения Кудрина – это, по словам Пескова, «его хорошо известная точка зрения», которую «он достаточно аргументированно отстаивает». Но есть и другие точки зрения, обратил внимание пресс-секретарь президента.

Помощник российского президента Андрей Белоусов высказался резко против предложений Кудрина, считая, что волатильная нефть не дает возможности предсказать, каким будет нефтяной рынок через восемь лет, передает Reuters. «Я к этому отношусь остро отрицательно. Ровно потому, что мы не знаем, что будет через восемь лет с нефтью, не знаем, что будет с нефтяными компаниями, как будет развиваться не только конъюнктура, но и стратегия... Через восемь лет мы к этим вопросам вернемся», – пообещал Белоусов.

Центр стратегических разработок, возглавляемый Кудриным, подсчитал, что в 2018 году доходы от приватизации могли бы составить 497 млрд руб. и расти ежегодно до 616 млрд руб. в 2021 году и 758 млрд руб. в 2024 году, пересказывает Reuters расчеты в презентации «стратегии Кудрина».

Добыча нефти в России – это нечто большее, чем обычный бизнес. Фото Reuters

Опрошенные «НГ» эксперты считают, что в стране, в которой высока централизация власти и денежных потоков, сложно даже вообразить тотальную приватизацию такого стратегически важного сектора, как нефтяной. Аналитик компании «Алор Брокер» Кирилл Яковенко описывает возникающую коллизию: с точки зрения власти, в условиях высокой зависимости экономики от стоимости барреля отказываться от госрегулирования отрасли было бы опрометчиво. Кудрин же, как замечает Яковенко, занимает иную позицию: «Госучастие – как раз тот камень преткновения во взаимодействии с западными партнерами, который уже много раз мешал выгодным для российской технологической революции сделкам».

По мнению гендиректора компании «Форум» Романа Паршина, уместнее говорить не о тотальной, а частичной приватизации с сохранением контрольного пакета у государства: «Таким образом можно собрать денег в бюджет, «подружиться» с иностранными партнерами, например с Китаем, и при этом оставить контроль в руках государства». 

Крупнейшими приватизационными сделками в России стали продажа контрольного пакета «Башнефти», который купила государственная «Роснефть», и приватизация 19,5% самой «Роснефти». Обе сделки принесли казне около триллиона рублей.

Добавим: проблема в том, что без диверсификации экономики даже приватизация нефтяного сектора не спасает от роли сырьевого придатка. Например, та же Саудовская Аравия, объявившая о реформах, планирует не только частичную приватизацию крупнейшей нефтяной компании, но и мощную инвестиционную подпитку возобновляемой энергетики, диверсификацию источников дохода.

Пока успехи российской экономики по преодолению нефтяной зависимости выглядят скромно. Хотя в правительстве так не считают. Ранее глава Минфина Антон Силуанов рассказал журналистам, что сейчас бюджету РФ для преодоления дефицита нужна стоимость нефти Urals 60 долл. за баррель, а 3–4 года назад бюджету были необходимы 105–110 долл. за баррель. Также российские власти воодушевлены продлением соглашения о синхронной заморозке добычи крупнейшими экспортерами еще на девять месяцев – до конца первого квартала 2018 года. Удачное совпадение: как раз через девять месяцев власти планируют провести президентские выборы.

Но мировой опыт показывает ущербность сырьевой модели экономики. Этот факт получил наглядное подтверждение в Венесуэле – коллапс экономики, дефицит, массовые акции протеста, за два месяца арестованы 3 тыс. человек, погибли 60 человек.

На фоне падающих нефтяных цен президент Венесуэлы Николас Мадуро не раз отправлялся в отчаянные турне, чтобы уговорить крупнейших экспортеров заморозить добычу и тем самым стабилизировать рынок. Он приглашал за стол переговоров представителей США и предлагал установить минимальные цены на уровне хотя бы 70 долл. за баррель, хотя, по экспертным оценкам, Венесуэле для балансировки бюджета нужны были 100–150 долл. за баррель. 

Между тем добыча сырой нефти в США выросла с 8,9 млн барр. в сутки в мае 2016-го до 9,3 млн барр. в сутки в мае 2017-го. Американский бюджет не зависит от топливного экспорта. Дешевая нефть создает проблемы отдельным компаниям, но одновременно она служит гарантией комфортных  цен на бензин.

Можно возразить, что Венесуэла – это крайний случай, ведь есть такие успешные государства, как, например, Норвегия. «Проблема лежит не столько в источнике доходов, сколько в эффективном размещении полученных средств, – замечает доцент Российского экономического университета им. Г.В. Плеханова Ирина Комарова. – По данным индекса Resource Governance Index, из 58 сырьевых стран только 19% демонстрируют высокую результативность использования доходов от добывающих отраслей. Первое место в списке стран с эффективной системой управления средствами от сырьевых источников занимает Норвегия».

Однако Норвегия тоже страдает от сырьевой конъюнктуры: экономический рост замедлился (по итогам 2016-го он немногим превысил 1%), с 2014 года норвежская крона по отношению к доллару потеряла примерно 40%.

Говоря о рецептах для России, Комарова отмечает, что «именно вложения в реальный сектор способны запустить мультипликативные процессы в экономике РФ, вытянуть ее из сырьевого капкана». Поэтому эксперт считает, что российским властям сейчас нужно особенно поддерживать химическую отрасль, пищевую промышленность, металлургию, машиностроение, стимулируя диверсификацию в том числе налоговыми льготами.

Критическую зависимость российского бюджета от нефтяных доходов демонстрирует вчерашний спор Кудрина с Антоном Силуановым о так называемой цене отсечения, начиная с которой бюджетные доходы не расходуются, а отправляются в резерв. «Сейчас все признают, что у нас равновесные цены для нефти – 40–50 долл. Но с другой стороны – а если нет? А если будет 30–35? Мы опять начинаем создавать себе иллюзии – вдруг будет все хорошо? А если нет? Как в песне поется», – сослался Силуанов на популярный хит певца Семена Слепакова.

Но проблемы возможны и при нынешних нефтяных ценах. «Если цены на нефть в ближайшей перспективе не перейдут в более высокий диапазон, это может привести к новому витку девальвации рубля и повысить инфляционные ожидания, что сделает задачу поддержания инфляции вблизи целевого уровня в 4% трудновыполнимой, не говоря уже о более активном снижении ключевой ставки. В среднесрочной перспективе это может стать существенным ограничением для обеспечения устойчивого роста российской экономики, поскольку сохранение высокого уровня процентных ставок по инвестиционным кредитам при снизившейся рентабельности бизнеса не позволяет в достаточной степени поддержать инвестиционный спрос», – процитировал вчера отчет Аналитического центра при правительстве РФ бизнес-омбудсмен Борис Титов.