КАРТ-БЛАНШ. Нужна ли теперь Нобелевка по экономике

На фото Бенгт Хольмстрем, лауреат Нобелевской премии по экономике 2016 года. Фото Gettyimages

Пожалуй, наиболее спорными решениями при присуждении Нобелевских премий являются награждения в разделах экономики и литературы. И если во втором случае возникают претензии к творчеству лауреатов, то в первом все гораздо сложней: вызывает сомнение сам факт награждения в этой области. Вряд ли процессы, происходящие в современной экономике, соответствуют параметрам объективности, лежащим в основе любой научной теории. Канули в Лету те времена, когда тысячи, миллионы мини-операций рациональной хозяйственной деятельности человека суммировались и приводили к общему знаменателю мировую экономику. Учитывая опять-таки рациональность мышления отдельно взятого человека и целых групп, занятых в производстве, торговле, геополитической ситуации и прочем, ученые мужи могли выявлять закономерности проистечения событий. А значит, спрогнозировать и дать  рекомендации по наиболее эффективному использованию финансов, времени, материалов и труда в будущем. Это и есть наука.

Теперь же, когда появились транснациональные корпорации, определяющие политику ведущих держав мира, их воздействие на экономику сопоставимо с влиянием всех остальных участников хозяйственной деятельности. Но интересы этих компаний определяются относительно малой группой людей, а поэтому нередко эгоистичны и ошибочны. Все чаще они  бывают ориентированы не столько на получение материальной выгоды, сколько на решение политических задач. А посему  с опорой лишь на категории экономического характера не представляется возможным выведение закономерностей процессов хозяйствования. Мы можем привести множество случаев, когда основополагающий принцип прибыльности в глобальном масштабе игнорировался в угоду другим целям.

Вот один – из новейшей российской истории. Граждане нашей страны едины во мнении, что Запад хотел бы иметь рядом с собой слабую и раздробленную Россию. Но не все так просто, как кажется на первый взгляд. Главным и безусловным противником США и их союзников на мировой арене, несомненно, является Китай. Очевидно и другое: набирающая экономическую и военную мощь КНР со временем вступит в неразрешимое противоречие со своим северным соседом. Камнем преткновения будет несоответствие колоссального населения Поднебесной, с ее относительно малой и скудной на полезные ресурсы территорией, с ее антиподом во всех этих моментах – Россией. А потому, дабы  несметные земельные и энергетические ресурсы РФ не перешли в руки ее припольщика, тем самым усилив его, Западу важно, чтобы Россия была достаточно мощным государством и при необходимости могла дать отпор своему нынешнему партнеру.

Думается, именно для того, чтобы не привести Россию к полному развалу, западные союзники не стали «дожимать» ее в кризисные 90-е. И с приходом к власти Владимира Путина, посчитав его в отличие от Бориса Ельцина вполне управляемым, они дали нашей стране живительные финансы в виде доходов от непомерно растущей в цене нефти. То, что этот процесс был не стихийным, а управляемым, показывает и факт обратного сверхбыстрого падения стоимости черного золота. Это произошло после того, как в связи с украинскими событиями выяснилось, что Путин не такой уж и покладистый, как о нем думал Запад. Для этого США, внеся определенный разлад в ОПЕК, добились того, что вопреки интересам участников этой организации члены ее не стали снижать добычу нефти, что способствовало бы остановке падения ее стоимости.

Здесь было показано, как субъективная составляющая – желание поставить в определенные рамки одну из сторон – воздействует на цену товара. Кстати, западный мир и не скрывает, что в оное время стоимость нефти, основного экспортного продукта СССР, искусственно поддерживалась на низком уровне и что этот момент внес определенную лепту в развал страны.

И если кто-то все же посчитает, что эти обстоятельства с огромными допусками, но все же можно просчитать, прогнозируя мировые процессы хозяйствования, то есть и другой не менее негативный мощный фактор, который никоим образом не укладывается в рамки научной методологии. Это так называемый инсайд, то есть закрытая для большинства информация разного рода.

Использование подобной информации в личных целях органично присуще существующему общественно-политическому укладу, так как при наличии частной собственности всегда найдется объект, готовый воспользоваться инсайдом в качестве средства обогащения. Такие сведения, известные лишь вам или узкому кругу людей, могут существенно повлиять на котировку курса валют, рыночную стоимость ценных бумаг и другие финансовые инструменты.

Нам, обывателям, сложно даже в первом приближении представить масштабы этого явления, но понятно, что суммы, «снимаемые» обладателями инсайдерской информации, фантастические. И что важно – этот вид преступления, по сути коррупции, практически недоказуем. Всем все понятно и видно, что кто-то, будучи носителем информации о завтрашнем событии, воспользовался сведениями в корыстных целях. Сам, через близких, сообщника или через кого угодно. Но доказать такой факт в суде без личного признания невозможно. Как говорили в советские времена, контролером здесь является лишь собственная совесть.

В итоге мы приходим к тому, что на одном незыблемом инструменте –  мол, количественное увеличение товара неотвратимо приводит к падению цены на него и наоборот, – на этом принципе, действующем, дескать, порой инерционно, но неотвратимо, экономической науки все-таки не построишь. И поэтому приходится констатировать, что все эти теоретические изыскания ученых, к сожалению, можно отнести к такому жанру, как искусство ради искусства. И если все же эту премию присуждают, то не от недопонимания ее несуразности, а для того, чтобы не смутить наш разум ошеломляющей откровенностью: доверять данному учению стоит лишь в пределах раздела бухгалтерского учета.