Отечественная промышленность топчется около нуля

Металлургия в РФ падает вслед за строительством и автопромом Фото Reuters

По итогам первых девяти месяцев индекс промышленного производства в РФ вырос на незначительные 0,3% в годовом выражении. Такие данные приводит Минэкономразвития (МЭР) в своем экономическом мониторинге. Основную поддержку промышленности оказала добыча полезных ископаемых и отдельные отрасли обрабатывающих производств. 

Ситуация в строительстве, автопроме и металлургии продолжает ухудшаться. Эксперты перечислили главные факторы промышленного застоя: дорогие кредиты, падение платежеспособного спроса и стагнационная ловушка. Она характеризуется тем, что бизнес опасается инвестировать, так как не видит признаков роста.

Экономика РФ формально вышла из рецессии, продемонстрировав рост в третьем квартале на 0,1% по сравнению со вторым кварталом. Об этом вчера сообщили Интерфаксу в МЭР. Однако промышленное производство в РФ остается возле нулевых отметок по итогам девяти месяцев этого года. Причем в отдельных секторах не наблюдается не то что роста, но даже стагнации. Картину промышленного застоя обрисовали в своем мониторинге специалисты Минэкономразвития. Мониторинг опубликован вчера на официальном сайте ведомства.

Среди падающих отраслей – производство транспортных средств и оборудования. В мониторинге говорится, что в январе–сентябре текущего года производство транспортных средств и оборудования снизилось на 4,5% год к году, производство легковых автомобилей за этот же период снизилось на 11,8% в годовом выражении. Производство легковых автомобилей падает из-за снижения доходов населения и инвестиционной активности, сокращения объемов потребительского кредитования и лизинговых операций, высокой ставки по кредитам, перечисляется в мониторинге.

По-прежнему «в минусе» остается строительство – объем работ по этому виду деятельности сократился за январь–сентябрь на 4,4% в годовом выражении. Ввод в действие жилых домов снизился за указанный период на 5,5%.

Ухудшилась ситуация по итогам девяти месяцев в металлургическом производстве и производстве готовых металлических изделий. В январе–сентябре 2016 года их производство снизилось на 3,2% год к году. По мнению специалистов МЭР, главным негативным фактором металлургического производства остается состояние строительного и автомобильного секторов, также сказывается неопределенность в реализации крупных нефтегазовых проектов.

Как сообщают в МЭР, общий рост промышленного производства в РФ обеспечивается в первую очередь за счет добычи полезных ископаемых и отдельных отраслей обрабатывающих производств. По итогам девяти месяцев добыча полезных ископаемых выросла на 2,4% в годовом выражении. В свою очередь, главным локомотивом роста среди обрабатывающих производств оказалась химическая промышленность, которая показала 4,6-процентный рост за тот же период.

Между тем пищевая промышленность, на которую ранее возлагались большие надежды, похоже, начинает замедлять рост. «Производство пищевых продуктов, включая напитки, и табака продолжает вносить положительный вклад в рост промышленного производства, но темпы его заметно замедляются», – указывают в МЭР. По итогам девяти месяцев текущего года рост этого сектора составил 2,2% год к году. По оценке ведомства, такой прирост был обеспечен за счет увеличения в январе–сентябре производства мяса и субпродуктов, а также подсолнечного масла – на 12 и 11% соответственно. В производстве сыров и сырных продуктов наблюдается противоположная ситуация – прирост за девять месяцев 2016-го составил всего 1,8% год к году. В ведомстве Алексея Улюкаева такую ситуацию связывают и с эффектом высокой базы (когда темпы прироста превышали 20%), и с постепенным исчерпанием эффекта импортозамещения.

Сельское хозяйство по итогам девяти месяцев осталось в области положительных значений, показав трехпроцентный рост. И этот рост в правительстве преподносили как успех продовольственного эмбарго: отечественный производитель возродился. Но с этим тезисом соглашаются далеко не все. Ранее в эфире «Эха Москвы» бывший первый зампред ЦБ Сергей Алексашенко говорил, что отечественное сельское хозяйство устойчиво растет 20 лет со средним темпом 3,4% в год. И получается, что даже с учетом действия продовольственного эмбарго сельхозпроизводство в РФ осталось на тех же отметках, что и до его введения (см. «НГ» от 10.10.16).

Судя по мониторингу МЭР, один из факторов, угнетающих промышленное производство в стране, – недоступность кредитов как для бизнеса, так и для населения. За январь–сентябрь совокупный объем кредитов нефинансовым организациям и населению сократился на 5% в годовом выражении. Причем кредиты организациям уменьшились почти на 7%, в то время как кредиты физическим лицам подросли на 0,4%, сообщают в министерстве.

В Минэкономразвития также подчеркивают, что инфляция с начала года сохранилась на низком уровне в 4,1%, «что стало минимальным показателем в современной российской истории». Но что примечательно, в министерстве, похоже, не считают сегодняшнюю низкую инфляцию исключительной заслугой Центробанка (ЦБ). «В апреле–сентябре 2016 года, хотя инфляция постепенно замедлялась, что соответствовало прогнозу ЦБ, не было определенности относительно устойчивости данной тенденции. Это было обусловлено тем, что значительный вклад в снижение инфляции внесли временные факторы: решения правительства РФ о меньшей, чем годом ранее, индексации пенсий и тарифов инфраструктурных компаний, а также снижение мировых цен на продовольствие», – подчеркивают в ведомстве.

В Центробанке, однако, намерены и дальше придерживаться   умеренно-жесткой денежно-кредитной политики. Об этом не раз заявляла глава ЦБ Эльвира Набиуллина. Об этом же говорится в проекте Основных направлений денежно-кредитной политики на ближайшую трехлетку. Причем ЦБ продолжает собирать в свою пользу аргументы. Как сообщили вчера в Центробанке со ссылкой на проведенное по заказу регулятора исследование, инфляционные ожидания в октябре 2016 года продолжили снижаться, «однако их неустойчивость указывает на сохранение инфляционных рисков и подтверждает обоснованность проведения умеренно жесткой денежно-кредитной политики». При этом в Центробанке уверяют, что «умеренно жесткие денежно-кредитные условия не препятствуют восстановлению экономической активности, а основные ограничения лежат в структурной области». В итоге ЦБ планирует держать ставку на текущем уровне до первого–второго квартала 2017 года.

Глава МЭР Алексей Улюкаев ранее неоднократно критиковал ЦБ за высокую ключевую ставку. В частности, на вопрос журналистов, согласен ли он с позицией ЦБ не снижать ключевую ставку до первого квартала 2017 года, Улюкаев ответил: «Нет, не согласен». «Инфляция в меньшей степени связана с ключевой ставкой, а в большей – с серьезным спросовым ограничением, с очень низкой потребительской активностью», – указывал он. Чтобы вывести экономику на темпы роста не ниже 4% в год, стране нужны реформы, заявлял ранее Улюкаев. «Создание системы длинных денег в экономике, восстановление накопительного пенсионного элемента, развитие страховой системы; больший рост кредитования, большее снижение ставок для конечного заемщика; развитие проектного финансирования и использование механизма государственно-частного партнерства», – перечислял министр. В пресс-службе МЭР вчера уточнили, что вместе с инфляцией должна снижаться и ключевая ставка.

По оценке опрошенных «НГ» экспертов, отечественную промышленность сегодня угнетает множество факторов: действие санкций, девальвация национальной валюты, падение спроса на товары. Кроме того, один из ключевых факторов стагнации – низкая доступность кредитов для предприятий. «Это важный фактор, ограничивающий рост экономики и инвестиционную активность. Более того, именно он может стать важным драйвером роста экономики и промышленности в будущем, если ЦБ справится с задачей снижения инфляции, что, в свою очередь, приведет к снижению стоимости кредитов как для компаний, так и для населения», – полагает главный экономист компании БКС Владимир Тихомиров.

«Отечественные банки неохотно работают с реальным сектором экономики: у них нет опыта оценки перспективности промышленных проектов, поэтому главный критерий для них – есть ли гарантия возврата средств», – замечает доцент кафедры экономики промышленности Российского экономического университета им. Плеханова Вадим Свирчевский.

Другой значимый негативный фактор – стагнационная ловушка: даже получая определенную прибыль, бизнес не инвестирует, потому что не видит перспектив будущего роста. «Например, для роста строительной отрасли и автопрома необходим внутренний спрос, который сейчас снижается из-за многомесячного падения реальных доходов населения. А ключевые потребители продуктов металлургической отрасли – те же предприятия автопрома и строительные компании, и именно поэтому в этой отрасли также можно увидеть стагнацию», – приводит пример директор Центра экономических исследований Университета «Синергия» Андрей Коптелов.

«Нет смысла расширять бизнес на падающем рынке», – замечает эксперт. По его словам, сегодня чаще можно видеть недостаточную загрузку мощностей и переход производства на четырехдневную рабочую неделю. «Все это следствия падения спроса, и кредитами бизнесу здесь не помочь», – подчеркивает экономист.

Ключевым драйвером роста для российской промышленности, по мнению Коптелова, теоретически мог бы стать выход отечественной продукции на зарубежные рынки. «Однако это непростая задача, ведь у российских производств нет конкурентных преимуществ, как на уровне технологий, так и в части управленческих моделей. То есть в большинстве случаев российская продукция может конкурировать на западных рынках только ценой», – поясняет он.

Экономика РФ по-прежнему в значительной мере ориентирована на модель сырьевого экспорта, напоминает начальник управления операций компании «Фридом Финанс» Георгий Ващенко. «То есть ждать нормализации ситуации можно лишь в том случае, когда либо снизится доля доходов от сырьевого экспорта в ВВП, либо когда нефть вновь будет стоить более 100 долл. за баррель», – ожидает он.