Дальний Восток развивают без ясной бизнес-модели

Доставка электроэнергии от местных ГЭС в удаленные регионы Дальнего Востока обходится слишком дорого. Фото с сайта www.rushydro.ru

Ситуация, когда в одной части страны тарифы на электроэнергию в разы выше, чем в другой, неприемлема. Об этом вчера заявил президент Владимир Путин, имея в виду Дальний Восток. Чиновники хотят искусственно снизить тарифы в регионе за счет остальной части страны. При этом сама бизнес-стратегия для этого малонаселенного региона вызывает много сомнений у потенциальных инвесторов. 

Один из способов сделать Дальний Восток инвестиционно привлекательным – снизить тарифы для предприятий до среднероссийского уровня, считают в Кремле. Правда, сделать это можно только за счет повышения тарифов для потребителей в европейской части страны. 

Президент Владимир Путин обсудил вчера с членами правительства перспективы развития Дальнего Востока и особо подчеркнул, что «не может быть приемлемой ситуация, когда в одном из регионов в разы отличаются тарифы на электроэнергию». От этого страдают и простые граждане, и бизнес.

Проблему надо решать. Путин говорил об этом и раньше. В конце прошлого года он поручил профильным ведомствам подготовить предложения, за счет чего можно компенсировать снижение тарифов на электроэнергию на Дальнем Востоке.

Одно из самых обсуждаемых предложений – ввести на оптовом рынке в ценовых зонах РФ надбавку к стоимости электроэнергии и за счет этого довести тарифы на Дальнем Востоке до среднероссийского уровня. Под ценовыми зонами понимаются территории, на которых действует рыночное ценообразование на электроэнергию. Например, это европейская часть России. Также существуют неценовые зоны, где тарифы на электроэнергию директивно устанавливаются и регулируются. Пример – Дальний Восток. Уточним: энергосистема Дальнего Востока работает изолированно от единой энергетической системы России.

В конце февраля 2016 года Федеральная антимонопольная служба (ФАС) отправила соответствующий законопроект на рассмотрение в правительство. В ФАС надеются, что в Госдуму законопроект получится внести во втором квартале 2016-го.

Как заявил замруководителя ФАС Виталий Королев, проектом предусматривается возможность на три года установить надбавку для потребителей европейской части РФ и Сибири, чтобы компенсировать выпадающие доходы энергокомпаний Дальневосточного федерального округа (ДФО). «Для конечных потребителей это повышение составит в среднем не более 2%. Их это практически не коснется. А тарифы на электроэнергию для граждан полностью регулируются государством, то есть они совсем не изменятся», – приводит слова Королева пресс-служба ФАС. По этому проекту снижение тарифов в первую очередь произойдет на Чукотке, Камчатке, в Якутии, Еврейской автономной области, а также Амурской, Магаданской и Сахалинской областях. Затем – в Хабаровском и Приморском краях.

Ранее в прессе появлялись оценки, что тарифы на электроэнергию на Дальнем Востоке выше среднероссийского уровня, в зависимости от региона, на несколько десятков и даже сотен процентов. В среднем по России 1 кВт-ч стоит около 2 руб. Вчера в Минвостокразвития сообщили «НГ», что, согласно их расчетам, снижение тарифа в регионах Дальнего Востока должно составить от 29 до 71% от фактически действующего уровня. Несколько примеров: в Приморском крае привлекательный для инвесторов тариф, по версии ведомства, 2,03 руб./кВт-ч (сейчас там 3,38 руб./кВт-ч), в Магаданской области – 2,28 руб./кВт-ч вместо 3,35, на Чукотке – 2,83 вместо 9,77.

Но это предложение не единственное. В пресс-службе Минэнерго вчера сообщили «НГ», что ведомство представило свои предложения на рассмотрение правительства. «До принятия окончательного решения не видим возможности представить более расширенные комментарии», – сказали в пресс-службе.

В СМИ появлялись альтернативные предложения от президента Российского союза промышленников и предпринимателей Александра Шохина: заняться вместо субсидирования энерготарифов на Дальнем Востоке адресной поддержкой конкретных инвестпроектов, установив для них особый тариф, причем не на один год, а сразу на 10 лет.

Полпред президента в ДФО, председатель совета директоров «РусГидро» Юрий Трутнев одновременно с этим намекал на взаимосвязь тарифов на Дальнем Востоке и высоких зарплат менеджеров «РусГидро». «Надо сказать честно, что зарплату менеджерам «РусГидро» граждане РФ платят в форме тарифов. В этом отношении компания «РусГидро» должна быть максимально, скажем так, скромна, чего, в общем-то, на мой взгляд, не наблюдается», – цитировало Трутнева агентство «Прайм».

В Минэкономразвития, похоже, считают проблему отчасти преувеличенной, несмотря на трудности отдельных производств и энергосистем Дальнего Востока. «В доле издержек компаний Дальнего Востока энергетический тариф составляет от 2 до 3% – крайне незначительная величина, и значение дискуссии сильно переоценено», – сообщил вчера глава Минэкономразвития Алексей Улюкаев в Госдуме.

Сами энергетики склонны считать даже уже действующие тарифы на Дальнем Востоке недостаточно высокими. «Тарифы ежегодно устанавливают региональные энергетические комиссии, как правило, ниже экономически обусловленных величин. Вкупе с государственными субсидиями тарифной выручки хватает только на основные ремонты», – сообщается на специальном портале ТАСС, посвященном Дальнему Востоку и созданном при поддержке «РусГидро».

В пресс-службе Минвостокразвития вчера пояснили, что тарифы на Дальнем Востоке так высоки прежде всего из-за изолированности энергосистемы и изношенности оборудования. На Дальнем Востоке пять крупных изолированных энергосистем: Магаданская, Чукотская, Центральная Якутия, Сахалинская, Камчатская. Энергокомпании вынуждены резервировать дополнительные мощности на случай ремонтов и форс-мажорных ситуаций, так как они не могут рассчитывать на подпитку от основной энергосистемы России. Это ложится в тариф. Кроме того, некоторые регионы вынуждены дополнительно закупать топливные ресурсы (например, для угольных и дизельных станций), так как мощностей имеющихся гидроэлектростанций им не хватает.

К слову, несколько лет назад правительство РФ уже выделяло на строительство новых электростанций на Дальнем Востоке 50 млрд руб. И вокруг этих денег разразился скандал, когда выяснилось, что они осели на депозитном счете «РусГидро». СМИ тогда писали о возможном срыве сроков строительства станций. Сейчас ТАСС сообщает, что до 2025 года на Дальнем Востоке планируется ввести около 4 ГВт новых мощностей, большая часть которых пойдет на замещение устаревшей генерации.

В то же время возникает вопрос: насколько в принципе уместно перекладывать инвестиционные издержки Дальнего Востока на другие регионы? Таким вопросом задаются, похоже, и в Минэкономразвития. «Нельзя создать комфортные условия для одних инвесторов за счет того, что существенно ухудшим условия для других инвесторов», – приводит слова Алексея Улюкаева пресс-служба ведомства.

Дело в том, что привлечь инвесторов на Дальний Восток – пусть даже и более дешевой электроэнергией, а также иными послаблениями – все равно не так просто. Особенно имея туманные перспективы сбыта произведенной там продукции. Население Дальнего Востока постепенно убывает: с 1990 по 2016 год оно сократилось с 8 до примерно 6 млн человек. Это значит, что потребительский рынок там сужается и бизнес 10 раз подумает о том, окупятся ли его затраты на открытие новых производств на Дальнем Востоке. Не очевиден также интерес и россиян, и иностранцев к туристическим кластерам, которые планируется создать на Дальнем Востоке.

Возможно, бизнес мог бы рассчитывать на контакты Дальнего Востока с Китаем и другими азиатскими странами. Китайские инвесторы действительно время от времени проявляют интерес к российским территориям. Но в этом случае они сталкиваются с особыми реалиями российского управления, которые их могут отпугнуть. Пример – в конце прошлого года Россия планировала подписать с КНР соглашение о двух транспортных маршрутах для экспорта китайских товаров в Азию через российские дальневосточные порты. Речь идет о транспортных коридорах «Приморье-1» и «Приморье-2» (см. «НГ» от 24.11.15). Предполагалось, что строительство будет профинансировано частично за счет китайских инвесторов. При этом внятной бизнес-модели для этого проекта у властей на тот момент не было. Китайских инвесторов зазывали, практически ничего не имея на руках.