На Южном Урале засыпали два "Чернобыля"

Генеральный директор ПО «Маяк» Михаил Похлебаев лично помогал закрывать акваторию озера. Фото автора

Под Озерском (Челябинская область) на территории одного из закрытых заводов производственного объединения «Маяк» завершены работы по закрытию акватории озера Карачай. Сюда в 50-е, в годы советского «атомного проекта», были слиты радиоактивные отходы, которые вдвое превышают по количеству радиоактивности последствия аварии на Чернобыльской АЭС.

«Самое страшное озеро», «одно из самых опасных мест на планете», «глобальная проблема ядерного наследия», «озеро, об исчезновении которого не будет сожалеть ни один житель Земли» – именно такая слава закрепилась за Карачаем.

А до 1951 года «Водоем-9» (или «В-9») был просто болотом, пока сюда не стали сливать жидкие радиоактивные отходы ядерных реакторов, которые работали на полную мощность в разгар холодной войны. Так появилось озеро площадью в 50 га, в котором было накоплено более 200 тыс. куб. м ила общей активностью около 120 млн кюри.

С одной стороны, появление этого объекта позволило прекратить сброс «грязных» отходов в Теченский каскад рек, но после пяти засушливых лет, в апреле 1967 года, с оголенных участков дна Карачая ветер разнес радионуклиды на 2000 кв. км вокруг. После расследования инцидента было принято решение ликвидировать «Водоем-9», и это заняло без малого 50 лет.

Сначала скальным грунтом отсыпали берега «В-9», затем его делили дамбами на сектора, в нем топили специальные бетонные кубы без нижней грани, для того чтобы исключить выдавливание воды на поверхность. Работы шли ни шатко ни валко. Ситуацию переломила принятая в 2008 году федеральная целевая программа «Ядерная и радиационная безопасность», которую атомщики успешно реализовали в этом году.

К концу ноября 2015 года от поверхности озера осталась лишь небольшая лужа площадью в несколько метров. Чтобы ее засыпать, хватило нескольких рейсов грузовиков со «свинцовой» и биологической защитой кузова, своим внешним видом напоминающих о постапокалиптических голливудских сюжетах.

Работала и инженерная машина разграждения на базе танка Т-55, в башню которой под конец работ забрался и генеральный директор ПО «Маяк» Михаил Похлебаев. «Я хотел быть крайним, кто поучаствует в закрытии водной глади, – признался он чуть позже. – Впечатления, конечно, необыкновенные и от нахождения в такой необычной технике, и от того, что сегодня завершается целый этап в жизни человечества. Радиация стала зверем, которого человеку удалось приручить».

Интервью руководитель озерского ядерного гиганта давал, стоя прямо над бывшей поверхностью озера. Как уверяет заместитель главного инженера «Маяка» Михаил Горелов, воздух здесь уже давно безопасен. Тем не менее все участники мероприятия были снабжены дозиметрами.

«Доза, которую мы можем получить менее чем за час на площадке, – половина миллизиверта, это сравнимо с облучением старым флюорографическим аппаратом, – инструктирует он журналистов. – В среднем сотрудники «Маяка» получают 3 миллизиверта в год. Некоторые работники, относящиеся к категории А, – до 15 единиц в год, а опасной для человека считается доза более 200 единиц».

Похлебаев поблагодарил за многолетнюю работу представителей той самой категории А, водителей спецтехники, вручил небольшие памятные подарки и спросил: «Какие у вас чувства? Гордость? Действительно, вроде бы понемногу каждый из вас возил, но все вместе и за все это время – миллионы кубов. И в итоге полностью засыпали. Хочу вас уверить, что работа для вас на предприятии еще есть, вы нам нужны».

Как пояснил начальник цеха радиоактивных отходов и локализации радиоактивных загрязнений «Маяка» Дмитрий Соловьев, на одном только участке по ликвидации «В-9» работают 60 человек. Помимо водителей и механизаторов это инженерно-технические работники, службы дозиметрии, дезактивации и др.

Он также рассказал, что на предприятии есть и другие объекты, требующие их участия, но самое главное – работа над самим Карачаем будет продолжаться. Атомщики намерены превратить бывшее озеро в объект окончательной изоляции РАО, сделать «слоеный пирог» из двух гидроизоляционных слоев, щебня и почвы. Высадить газон и кустарник, а также уничтожать ростки деревьев, которые могут своими корнями нарушить целостность «саркофага». Все это время за поверхностью будут наблюдать и при необходимости отсыпать еще.

Кроме того, создана целая система скважин, которая позволяет следить за поведением подземной линзы озера. Впрочем, Карачай был выбран в качестве места захоронения именно потому, что являлся верховым болотом, не имеет притоков рек, ручьев и родников и не является их источником.

Сроки окончания всех работ во многом зависят от финансирования. Все эти годы на ликвидацию выделялись средства по различным федеральным целевым программам. Под подсчетам Михаила Похлебаева, в нынешних ценах всего это не менее 200 млн руб.

«Сейчас мы торопиться не будем, – отмечает он. – Карачай мирно спит, и уже не страшны какие-то природные катаклизмы. Думаю, за 10–20 лет этот вопрос будет полностью закрыт».

Свою порцию славы получили и водители: «Для нас сегодня исторический день, – рассказывает водитель Семен Аркадьевич в камеры. – Я здесь с 89-го года работаю. Почти вся жизнь здесь прошла… Этот водоем – тоже история нашей страны. Хорошо, что теперь он наконец-то безопасен. А настроение – праздничное».

Праздничные мероприятия под общим лозунгом «Прощай, Карачай» прошли и в самом Озерске. Например, в центре закрытого города прошел Научно-технический совет, на который прибыли не только академики РАН, но и высокопоставленные гости из Росатома, правительства региона.

Вице-губернатор Олег Климов в своей приветственной речи отметил: «Последовательное устранение ядерного наследия говорит о том, что в корпорации «Росатом» работают ответственные люди. В том числе еще и поэтому у Озерска есть гигантский потенциал как у территории опережающего развития».

Михаил Похлебаев заявил: «Хорошо, что сейчас, после закрытия проблем с обороной, государство имеет возможность заняться экологическими проблемами. Плохое осталось в прошлом, научились с этим жить. Карачай – это как родимое пятно на коже Земли. Так же как и с родинками, с этим озером надо быть осторожным, тогда никаких проблем это не принесет. Мы знаем, как с ним работать, и будем продолжать это делать».

 Челябинск