Валютные ограничения раскололи Центробанк

Рецепты советника президента Сергея Глазьева находят все больше сторонников в Центральном банке. Фото РИА Новости

С начала лета российский рубль ослаб на 18–19%, а осенью ему угрожают новые провалы из-за низких нефтяных цен, оттока капитала и глубокой рецессии. Падение рубля неизбежно разгонит инфляцию, на которую Центробанк обычно реагирует повышением ставок и ужесточением денежной политики. Эти меры также неизбежно приведут к углублению рецессии. Вчера несколько высокопоставленных чиновников призвали разорвать этот порочный круг и заняться восстановлением экономики. Первый зампред ЦБ Дмитрий Тулин – вопреки жестким монетарным установкам Эльвиры Набиуллиной – выступил за смягчение денежной политики и ограничения на вывоз капитала. За пересмотр монетарной политики для оживления экономики РФ высказался вчера и президентский советник Сергей Глазьев, который настаивает на введении барьеров для вывозимого из страны капитала.

Высокий отток капитала при низких нефтяных ценах неизбежно заставит российские власти ввести ограничения на вывоз капитала, предупреждают иностранные экономисты. До сих пор российские власти отрицали наличие подобных планов. Однако экономическая реальность берет свое.

Первый зампред Центробанка Дмитрий Тулин выступил вчера за смягчение монетарной политики, а также за целевое кредитование промышленности для восстановления экономики страны, где наблюдается рецессия из-за падения цен на нефть и антироссийских санкций. Об этом сообщило агентство Bloomberg со ссылкой на источники, присутствовавшие на встречах с участием первого зампреда. Агентство отмечает, что в начале 1990-х годов, когда Тулин впервые занял пост заместителя председателя Банка России, дешевое кредитование привело к гиперинфляции, а не росту экономики. При этом зампред ЦБ не призывает к повторению подобной кредитно-денежной политики, однако его представление о монетарной политике расходится с традиционным подходом главы ЦБ Эльвиры Набиуллиной, передает РИА Новости.

По данным Bloomberg, Тулин выступил за более агрессивное управление обменным курсом. Кроме того, зампред Центробанка ставит под сомнение политику отказа регулятора от ограничений на движение капитала, в то время как, по мнению Набиуллиной, контроль над движением капитала принесет больше вреда, чем пользы, указывает Bloomber. В то же время источники агентства отметили отсутствие признаков открытого конфликта между Набиуллиной и Тулиным, который становится самым влиятельным из всех заместителей главы Центробанка.

Размышления Тулина о необходимости валютных ограничений – это первый признак пересмотра официальной позиции российских властей относительно запретов на вывоз капитала. «Мы не планируем вводить какие-либо валютные ограничения или ограничения по движению капитала», – заявил в октябре прошлого года президент Владимир Путин. Отказ от свободного движения капитала отбросит Россию на много лет назад, подтверждала официальную позицию председатель Центробанка Эльвира Набиуллина.

Между тем российские власти фактически уже используют элементы валютных ограничений, предлагая экспортерам продавать на валютном рынке ту или иную часть валютной выручки. На пике валютного кризиса в прошлом году Владимир Путин рассказал на пресс-конференции, как он регулировал валютный курс и движение валюты внутри страны посредством телефонных звонков крупнейшим экспортерам: «Я с некоторыми из них разговаривал по телефону, по дружбе, и задал вопрос: что же вы придерживаете (валюту. – «НГ»)? Я, кстати, не заставлял ничего делать. «Нам нужно платить по кредитам скоро». Я говорю: понятно, а если по сусекам поскрести, можно на рынок выйти? Подумал, через секунду отвечает: три миллиарда долларов у нас есть». 

Именно такой практики и придерживались до сих пор российские власти, настаивая при этом на сохранении свободы валютных операций.

«Что касается запрета на вывоз капиталов за границу, то данное предложение является валютным ограничением и не соответствует проводимой в РФ политике по дальнейшей либерализации валютного законодательства», – утверждали руководители Минфина в одном из своих официальных писем в середине прошлого месяца.

Между тем угроза валютной нестабильности в России очевидна многим наблюдателям. И нынешняя валютная и монетарная политика ЦБ, по мнению многих экономистов, не отвечает стоящим перед страной вызовам.

Первый зампред ЦБ Дмитрий Тулин готов менять монетарную политику в РФ. Фото РИА Новости

Иного способа обеспечить финансовую стабильность и выйти из зоны экономической турбулентности, чем ограничить свободное движение капитала, у России нет, заявил вчера «НГ» советник президента Сергей Глазьев.

«Приведу некоторые цифры. Сегодня наш валютно-финансовый рынок на 60–80% контролируется иностранными спекулянтами. При этом его удельный вес составляет 0,3% от мирового или 0,003. Европейский центробанк, ФРС, другие нацбанки позволяют себе огромную эмиссию денег. Например, объемы доллара, евро, фунта, йены за период с 2008 года выросли пятикратно. Только в зоне евро денежная масса растет на 60 млрд ежемесячно», – рассказывает Глазьев.

Понятно, что при такой внешней агрессии и тотальной зависимости российский финансовый рынок крайне уязвим для мировых спекулянтов, которые в любую минуту могут сделать с ним все, что захотят. И единственный способ обезопаситься от потенциальной атаки – ввести валютный протекционизм. К слову, к такому, пусть жесткому, но логичному для нынешних условий варианту развития склоняется все больше российских экономистов.

«Способов много. Можно избирательно ограничить только спекулятивные операции, не затрагивая при этом долгосрочные иностранные инвестиции. Например, это может быть резервирование денег при переводе их за рубеж, что лишает смысла все спекуляции. Можно установить временной фильтр и декларирование, как это делают, например, в Малайзии. Можно ввести так называемый налог Тобина – налог на операцию с иностранной валютой. Причем его ставка может быть минимальной, например 0,1–0,25%. Этот налог станет барьером для трансграничных валютных спекуляций». (Oтметим, что сегодня налог Тобина толкуется расширительно: не как налог на валютных спекулянтов, а как налог на финансовые транзакции вообще.)

То, что необходимы какие-то жесткие меры, уже, кажется, понимают даже те, кто далек от макроэкономики. Ситуация по меньшей мере странная.

Банк России озвучивает малооптимистичные данные по вывозу капитала. Ожидаемый отток капитала по итогам 2015 года составит около 90 млрд долл. (при более раннем прогнозе в 50 млрд). Но при этом в отчетности Минэкономразвития отмечается рост балансирующей статьи «чистые ошибки и пропуски». Проще говоря, это доказательство увеличения незарегистрированного вывоза капитала.

«В любой другой стране мира денежные власти занялись бы расследованием действий национальной валютной биржи, – полагает Глазьев. – В конце 2014 года Московская биржа продемонстрировала полное нежелание и неспособность обеспечить стабильность внутреннего рынка, она не предприняла ничего, чтобы остановить атаку спекулянтов на рубль».

Напомним, что во многом благодаря «черному» декабрю суммарный отток капитала по итогам года превысил рекордные 151 млрд долл. Для сравнения: весь российский бюджет на 2014 год составил примерно 393 млрд долл. Мы для кого вообще добываем нефть, качаем газ, платим налоги?

Но отток капитала – это лишь часть проблем. Экономике сейчас катастрофически не хватает денег, считает Глазьев. По его словам, для ликвидации дефицита денежной массы нужно напечатать денег вдвое больше, чем есть сегодня в обороте.

Дефицит денежной массы сегодня некоторые экономисты сравнивают с кануном памятного дефолта 1998 года. Вот какие цифры собрал экономист Никита Кричевский. «По данным ЦБ на 1 сентября 1998 года, денежная масса составляла 350,5 млрд руб. (за август того же года из денежного обращения зачем-то изъяли 15,1 млрд руб., или 4,1% от денежной массы, что и стало спусковым крючком дефолта). При том что на начало 1998 года количество денег в экономике оценивалось в 374,1 млрд руб. Таким образом, денежная удавка была столь же сильна, как и сейчас.

А уже на 1 июня 1999 года денежная масса в России составила 553,7 млрд руб., а на 1 января 2000 года – 714,6 млрд руб. За несколько месяцев пребывания Евгения Примакова в должности премьера денежная масса в России выросла на 58%, более чем в полтора раза, а если брать период до 1 января 2000 года, то вдвое», – говорит Кричевский.

В качестве первоочередных шагов советник президента предлагает несколько мер. «Первое – стабилизация валютно-финансового рынка. Второе – целевое рефинансирование коммерческих банков, чтобы они начали выдавать кредиты для модернизации производства. И третье – формирование стратегического индикативного планирования, которое должно выявить направления развития экономики, способные вывести страну на опережающие темпы развития», – перечисляет Сергей Глазьев.

Сразу после появления новости о позиции Тулина ему стала возражать другой первый зампред ЦБ Ксения Юдаева, которая была отстранена от управления денежной политикой после прошлогоднего валютного кризиса. Банк России не поддерживает возврат к капитальным ограничениям, заявила Юдаева.