Парадоксы экологии

Завод по переработке ядерного топлива компании Areva NC на берегу Ла-Манша. Фото с сайта www.wikipedia.org

Землетрясение и цунами одновременно. Уникальное по мощности сочетание природных катаклизмов принесло огромные разрушения и десятки тысяч человеческих жертв. А еще оно спровоцировало техногенную аварию на АЭС «Фукусима-1», где погибли четыре человека, но кадры взрывающейся станции привели в настоящий ужас весь мир. Таковы природа и психология человека.

Сегодня последствия аварии на «Фукусиме» никто не собирается принижать, но и истеричности уже точно нет. Существуют загрязненные территории, которые необходимо реабилитировать, работа эта ведется. Есть разрушенные энергоблоки с радиоактивностью – проблема не на год и даже не на пять. Были утечки радиоактивной воды в океан, проблема практически решена. Это подтверждают не только японцы, но и наши ученые, завершившие недавно экспедицию на судне «Профессор Хлюстин» для исследования радиационной обстановки в районе аварийной станции и на Дальнем Востоке. Специалисты Радиевого института им. Хлопина, Росгидромета, Минобороны, Роспотребнадзора однозначно заявляют, что в течение месячного исследования в пробах воды не обнаружено превышения допустимых норм по любым видам опасных элементов и радионуклидов.

А теперь, казалось бы, о парадоксальных выводах и последствиях аварии на АЭС «Фукусима». Атомная энергетика переживает второе рождение. Да, да. Так называемые постфукусимские требования к безопасности меняют экономику атомной генерации, реакторные технологии и даже саму стратегию развития мировой атомной индустрии. В основе устремлений ученых и инженеров – замыкание ядерного топливного цикла и радиационно-эквивалентный подход. Атомщики сами обозначили свою главную проблему и задачу – сокращать объемы производства и накопления радиоактивных отходов, перерабатывать существующее облученное ядерное топливо (ОЯТ) в новые виды топлива (рецикл) и в перспективе жить по принципу: сколько взял в земле радиоактивности – столько и вернул. Путь предстоит долгий, но мы уже в пути. Создаются новые технологии, строятся реакторы нового поколения, заводы нового топлива, хранилища-лаборатории ОЯТ.

Второй парадокс. Основная масса экологических организаций оказывает сопротивление этому процессу и продолжает бессмысленное противостояние с единственным тезисом: «Нет АЭС. Они небезопасны и наносят урон окружающей среде». Эта борьба с ветряными мельницами продолжается уже десятилетия и не имеет никакого отношения к экологии. Сегодня любой школьник знает, что АЭС не имеет выбросов и наносит наименьший урон экологии по сравнению с другими видами генерации. Посмотреть в глубь проблемы, повести правильный диалог, оппонировать атомщикам по действительно ключевым вопросам и стимулировать технологические решения реальных экологических проблем способны лишь единицы. И они не на первых ролях в экологической иерархии.

Реальные экологические угрозы

Непониманием целей и подменой экологических угроз страдаем не только мы, но и Европа. Там так же, как и у нас, очень тяжело движутся проекты с созданием современных хранилищ с РАО, инновационных производств по его переработке. Но при этом уже многие годы происходят сбросы радиоактивной воды в Атлантический океан. Этим грешит, например, комплекс по переработке отработавшего ядерного топлива на мысе Ла Аг на берегу Ла-Манша. Уже несколько десятилетий сбрасывает в море такие опасные радиоизотопы, как тритий, углерод-14, иод-129, стронций-90, цезий-137 и многие другие, а течение разносит опасные радиоизотопы от Балтийского до Баренцева моря. 

Индустриальный комплекс на Ла Аг включает два завода – UP-2 (800) и UP-3 – общей производительностью 1700 т и занимает площадь 300 га. На комплексе работает около 6 тыс. человек персонала. Почти 10 тыс. местных жителей связаны с работой комплекса. Обращение с ОЯТ на заводах Ла Аг включает в себя три этапа: прием и хранение топлива до переработки, радиохимическая переработка ОЯТ с выделением и очисткой урана и плутония, кондиционирование образующихся отходов различных категорий. И тут самое главное – промышленная технология переработки ОЯТ в Ла Аге основана на водноэкстракционном процессе выделения урана и плутония из азотнокислого стронция-90 и цезия-137 с периодами полураспада 28 и 30 лет соответственно. Надо понимать, что  именно часть низкоактивных отходов, содержащих тритий, долгоживущий йод-129 и другие радиоактивные изотопы (цезий-137, рутений-106, углерод-14, стронций), сбрасывается в море. Объем таких сбросов составляет около 100 тыс. м3 в год. Сбрасываемые в море отходы также содержат нитраты и нитриты нерадиоактивных щелочных и щелочно-земельных элементов (более 2,1 т/год), трибутилфосфат (1,9 т/год), ртуть (13 кг/год), фтор (10 кг/год), кобальт, свинец, гидразин.

Аналогичный подход к обращению с низкоактивными отходами применяется и на заводе Thorp (Селлафилд, Великобритания). 

На указанных производствах, безусловно, устаревшие технологии. К слову, аналогичное производство в России в Железногорске Красноярского края сегодня выглядит по сравнению с французским или английским фантастикой. Именно там сегодня реализовываются проекты, направленные на решение проблемы РАО в атомной энергетике. 

Конечно, благодаря очень сильному разбавлению в океане сбрасываемые отходы в Ла-Манш на сегодняшний день не создают значительной опасности для здоровья населения. Но сам факт сброса радиотоксичных веществ в окружающую среду с целью их рассеивания не может быть признан экологически обоснованным решением. Вспомним страхи «Фукусимы» про сбросы, то внимание, которое приковано у мировой общественности к этому вопросу. А тут без всяких катастроф это происходит регулярно. Ах да, экологи же против АЭС. «Фукусима» – их флаг и доказательство собственной правоты. Так проще…

Мнение российского эколога

 Как считает председатель высшего совета общероссийской общественной экологической организации «Подорожник» Юрий Раптанов, в Европе вопрос обращения с РАО решают отдельные частные компании – в меру собственной состоятельности и возможностей. «Переработка ОЯТ стоит дорого, отсюда и использование природы в качестве варианта утилизации: мол, океан все растворит», – говорит Раптанов. 

«Слив отходов в Ла-Манш – это не вчерашний, а позавчерашний день с точки зрения технологии утилизации РАО. У западных зеленых есть некая ангажированность, свой квасной патриотизм. В итоге собственные проблемы в атомной энергетике они замалчивают. И об этом, я считаю, стоит говорить. Слив отходов меня не удивляет, меня удивляет, что мы об этом молчим, об этом молчит Greenpeace и другие международные экологические организации. Надо видеть и их проблемы тоже, чтобы сравнивать и делать выводы. Слишком долго нас винили во всех грехах так, что мы привыкли и постоянно чувствуем себя виноватыми даже там, где нашей вины нет. Проблему сброса радиоактивных веществ в море в Европе стараются не упоминать», – отметил Раптанов.

 «Европейцы уделяют обычно внимание тем вопросам, которые волнуют общественность. Но если общественность на что-то не обращает внимания, то и зеленых это не волнует. Их, как правило, волнуют проекты, которые выгодно поддерживать в первую очередь для себя. Поэтому у европейских зеленых и экологов интересы больше политические, чем экологические», – уверен Раптанов.

«В российской атомной отрасли многие стандарты безопасности намного выше, чем мировые, – считает Юрий Раптанов. – Для обращения с ОЯТ у нас строятся высокотехнологичные современные производства переработки и хранения под Красноярском. Все, что может быть использовано в будущем, консервируется до лучших времен, когда появятся технологические условия и разработки для дальнейшего использования этих отходов. 

Технологическая схема создаваемого в Железногорске на ГХК производства исключает сброс радиоактивных отходов в окружающую среду и в экологическом смысле является наиболее совершенным на сегодняшний день решением».

Как считает Юрий Раптанов, надо продолжать развивать российскую систему переработки ОЯТ, «чтобы мы могли спокойно дождаться тех времен, когда сможем это использовать. Я считаю, что надо говорить о том, что по ряду позиций мы лидеры, в том числе в этой области. Как бы нас ни шельмовали за Чернобыль и Течу, Россия провела и проводит колоссальную работу, чтобы изменить ситуацию к лучшему».