Михаил Делягин
Фото Reuters
Ситуация вокруг антироссийских санкций и неожиданные действия частного бизнеса, инициированные, насколько можно судить, авиакомпанией «Трансаэро», напомнила далекий 2009 год и конфликты того периода. Прошлое обострение экономического кризиса в конце 2008 – начале 2009 года поставило богатейшие олигархические структуры страны в сложное финансовое положение. В результате в ряде случаев отчаявшиеся работники были доведены до грани восстания, возникали острые социальные конфликты, которые приходилось гасить на самом высоком уровне.
Помимо решения структурных вопросов (одной из причин падения эффективности производства стало разделение единого технологического комплекса между бизнес-структурами, которые без правительства не нашли общего языка) крупный российский бизнес получил в ту волну кризиса колоссальную финансовую помощь.
Похоже, олигархам и просто крупным бизнесменам понравилось решать проблемы за чужой, а вернее, за наш с вами счет.
В частности, когда в воздухе пахнуло новым кризисом, авиакомпания «Трансаэро» энергично стала добиваться государственной поддержки – в том числе и тогда, когда средства ей, как потом выяснялось, на самом деле были не так уж и нужны. Стоит напомнить, что частная авиакомпания «Трансаэро», несмотря на родственную связь ее руководства с бессменным руководителем Межгосударственного авиационного комитета, ранее не была замечена в попытках финансового шантажа государства.
Однако 9 сентября, по данным информационных агентств Lenta.ru и REGNUM, руководство авиакомпании «Трансаэро» обратилось к первому вице-премьеру Игорю Шувалову с просьбой, более напоминавшей ультиматум. Ссылаясь на потери от санкций в виде 3 млн долл. в месяц и сокращение Сбербанком общего объема рисков для компании на 3 млрд руб., фирма просила в разы больших средств: 10 млрд руб. в виде государственных гарантий и еще 1,5 млрд – в виде кредита от того же Сбербанка. В качестве альтернативы называлось прекращение «операционной деятельности», то есть полетов, что, учитывая масштабы деятельности авиакомпании, является весьма серьезной угрозой, имеющей и политическое значение (особенно на фоне сильно напугавшей средний класс серии банкротств туристических компаний).
Сегодня господдержку (или как минимум обещания ее) получил уже целый ряд государственных структур. При всей сомнительности многих эпизодов в принципе ситуация понятна: в сложном положении предприятие обращается за помощью в первую очередь к собственнику.
Однако вместе с государственными за помощью обращаются и частные компании. А это уже несколько неоднозначно.
Возможно, тут дело даже не в надежде на то, что государство испугается угроз и раскошелится, оплатив чрезмерно рискованную политику частной компании за счет социально уязвимой части населения и стимулирования развития страны, а в чем-то ином, невидимом стороннему наблюдателю.
Однако не секрет, что трудности «Трансаэро» (которая, насколько можно судить, просто не может обслуживать накопленный долг без его рефинансирования) возникли из-за политики самой компании, которая набирала займы ради взрывного расширения своей доли на рынке и безоглядного наращивания пассажиропотока. В отличие, кстати говоря, от ряда других российских авиакомпаний – как частных, так и государственных. В результате ухудшение ситуации из-за снижения покупательной способности основной части населения (идущей, насколько можно судить, с прошлого лета), удорожания авиатоплива и необходимости облета территории Украины стали для нее весьма болезненными. Хотя есть примеры частных авиакомпаний (та же S7, четвертая по объему перевозок после «Аэрофлота», «Трансаэро» и «ЮТэйр»), которые благодаря грамотной бизнес-стратегии этих проблем избежали.
Еще по итогам 2013 года чистый долг «Трансаэро» оказался в 5,9 раза выше показателя EBITDA (прибыль до уплаты налога на нее, обслуживания кредитов и оплаты амортизации), характеризующего операционный денежный поток, то есть то количество средств, которые компания получила в свое распоряжение. В 2014 году ситуация, насколько можно судить, еще ухудшилась, но все же далеко не настолько, чтобы стать критической. То есть, чтобы преодолеть стоящие перед компанией сложности, надо было засучив рукава работать. А вместо этого просто написали письмо…
Вряд ли обо всем этом не знали в правительстве. Так на что же рассчитывали в «Трансаэро», отправляя послание первому вице-премьеру?
На мой взгляд, частные компании, за исключением действительно катастрофической перспективы с негативными социальными последствиями, не имеют права перекладывать свои предпринимательские риски (в том числе риски ошибок их руководства при принятии стратегических решений) на бюджет России. Тем более не имеют они права прикрывать свои коммерческие трудности и просчеты западными санкциями, когда последние являются для них, по сути, копеечными. Да и вообще в современных реалиях частному бизнесу было бы неплохо научиться трезво оценивать – имеешь ли ты право на господдержку или нет. И весьма приятно, что в правительстве стали осознавать: бюджет, несмотря на все накопленные резервы, – не бездонная бочка для обслуживания промашек менеджмента частных компаний.
