Борис Кагарлицкий
Фото Reuters
Для российской публики понятие «приватизация» давно связано с коррупцией, потерей национального богатства и утратой общественного контроля над предприятиями. Разумеется, авторы нынешней приватизационной программы говорят, что на сей раз все будет не так, как в лихие 90-е, распродажу госимущества проведут чисто, красиво и с выгодой для общества. Однако по мере того, как разворачиваются практические действия, возникают все новые и новые неприятные вопросы. Настойчивость, с которой Росимущество и его руководитель Ольга Дергунова стремятся увеличить масштабы и ускорить темпы приватизации, вызывает как минимум сомнение в профессионализме этой команды.
На протяжении прошедшего года были приняты амбициозные планы, которые ведомство Ольги Дергуновой, по ее словам, умудрилось еще и перевыполнить. Это капиталистическое ударничество должно привести к практически полной ликвидации госсектора в 2016 году, оставив правительство без сколько-нибудь серьезных рычагов воздействия на развитие индустрии. Если, конечно, индустрия у нас к этому времени еще сохранится.
Чем внимательнее приглядываешься к начавшемуся процессу, тем больше сомнений вызывает обещание не повторять эксцессов прошлого. Команда Росимущества доказывает, что ради ускорения темпов процесса (кстати, куда они так торопятся?) необходимо возродить недоброй памяти практику залоговых аукционов, с которыми как раз и были связаны многочисленные коррупционные скандалы. Ольга Дергунова и ее соратники так заботятся об интересах покупателей, что готовы «предложить потенциальным инвесторам не только сам актив, но и источник средств для приобретения этих активов». Иными словами, государство будет вкладывать свои деньги в то, чтобы профинансировать приобретение частным сектором имущества у самого себя. Вдобавок ко всему выясняется, что значительная часть средств до государственного бюджета вообще не дойдет. Как объяснила глава Росимущества газете РБК daily, полученные деньги будут возвращаться приватизированным компаниям в виде государственных дотаций. Воистину, аттракцион невиданной щедрости! Надо признать, что тут Ольга Дергунова, пожалуй, превзошла даже Анатолия Чубайса.
Приватизационная программа включает массу стратегических для экономики объектов. Здесь и банк ВТБ, и знаменитая якутская АЛРОСА, и акции «Роснефти», Архангельский траловый флот, авиакомпания «Сибирь», «Совкомфлот» и т.д. В наступившем году планируется пустить с молотка Российские железные дороги и начать передачу в частные руки «Почты России».
Организаторы приватизации не скрывают, что их целью является именно уничтожение госсектора как такового. Иван Аксенов, заместитель Дергуновой, весьма откровенно говорил об этом в интервью агентству Интерфакс. Мало того что в соответствии с их планами приватизация должна затронуть 97% акционерных обществ, где еще сохранилась доля федеральной собственности, они еще и ведут систематическую борьбу против существования государственных унитарных предприятий. Аксенов с удовлетворением сообщил журналистам, что на федеральном и региональном уровне действует запрет на создание новых унитарных предприятий, добавив, что его ведомство будет добиваться «полного запрета» и на создание муниципальных предприятий. Иными словами, общественный сектор не только должен быть уничтожен, но и будет сделано все возможное, чтобы он не смог возродиться даже на местном уровне.
Легко догадаться, что в основе всей этой программы лежит идеология радикального неолиберализма, требующая уничтожения общественного контроля над экономикой и неограниченной свободы для рыночных сил. Но только ли в идеологии дело? Как показывает опыт, идеи подобного рода неизменно опираются на чей-то весьма конкретный интерес.
Поучительным примером того, как проходит новая приватизация, может быть история с дальневосточным портом Ванино. Это крупнейший морской порт в Хабаровском крае, играющий значительную роль в развитии всего региона и являющийся одним из ключевых звеньев в транспортной цепочке, включающей Байкало-Амурскую магистраль и порт Холмск на Сахалине. Он входит в десятку крупнейших портов России, обеспечивая транспортировку угля, руды, цветных и черных металлов, леса и пиломатериалов, а также контейнеров, автотехники.
В декабре 2012 года 73% акций стратегического объекта были выставлены на продажу. Аукцион выиграла, заплатив 15,5 млрд руб., компания «Мечел-Транс», которая, в свою очередь, принадлежит горнодобывающей и металлургической корпорации «Мечел». Выглядело все вполне логично, поскольку «Мечел» отгружает свою продукцию через данный порт. Однако очень скоро выяснилось, что за спиной российской компании стояли другие инвесторы. Уже в январе 2013 года «Мечел» продала им большую часть приобретенных активов, оставив за собой лишь право управлять портом. Хозяевами российского стратегического объекта стали три кипрских офшора: «Оперн Трейд Лтд.», «Седмино Инвестментс Лтд.» и «Травине Трейдинг Лтд.». Кому принадлежат эти офшорные компании, похоже, осталось секретом даже для председателя правительства. Однако в прессе уже сообщалось, что реальными инвесторами в этой сделке выступили китайские и южнокорейские компании.
Если предположить, что целью экономической стратегии является создание иностранцам максимально комфортных условий для вывоза российских ресурсов за как можно меньшие деньги, то все становится на свои места. Возникает лишь один вопрос: почему такую позицию занимает государственная структура? В чьих интересах она работает?
Мировой экономический кризис – худшее время для продажи активов. Если, конечно, смотреть с точки зрения государства-продавца. А если с точки зрения покупателя, то как раз наоборот. Вот и возникает вопрос: за кого играет Росимущество – за государство или за тех, кто заинтересован поскорее и подешевле прибрать к рукам его собственность?
Показательно, что в Кремле осознают, насколько проблематичными являются планы приватизации в условиях кризисной конъюнктуры. Об этом вполне недвусмысленно высказался не кто иной, как президент Путин: «Когда уж совсем низкая цена, тогда, даже исходя из благих намерений улучшения структуры предприятия, все равно государству нет смысла реализовывать активы по бросовым ценам». Вполне логично, что в таких условиях программа приватизации должна быть как минимум сокращена и пересмотрена. Но выступления руководства Росимущества говорят об ином. Речь не только не идет об ограничении масштабов приватизационных сделок, но, напротив, они изо всех сил стараются эту работу ускорить.
Критики часто упрекают команду Дергуновой в отсутствии или непонимании государственной стратегии приватизации. Они не правы. Стратегия у приватизаторов есть. Жесткая, последовательная, бескомпромиссная. Только это стратегия антигосударственная и направленная против интересов России.
Дарья Гармоненко