Анастасия Башкатова
У министра здравоохранения Вероники Скворцовой появился новый союзник – Алексей Кудрин.
Фото с официального сайта Министерства здравоохранения РФ
В минувшую пятницу Госдума приняла в третьем чтении проект федерального бюджета на ближайшую трехлетку. Итог – страну ждут три года бюджетного дефицита. В субботу экс-министр финансов, глава Комитета гражданских инициатив (КГИ) Алексей Кудрин высказал свое мнение о главном финансовом документе страны. По его словам, в российском бюджете денег не так уж мало, однако они неэффективно расходуются.
Отсюда, видимо, проблемы с недофинансированностью некоторых отраслей.
«С 2000-х годов денег стало больше в четыре раза, но мы не можем сказать, что в четыре раза улучшились образование, здравоохранение», – цитирует Кудрина РИА Новости. По его словам, при тех же бюджетных расходах эффективность в сфере здравоохранения можно было бы увеличить на 30%.
Как вчера пояснили «НГ» в пресс-службе Комитета гражданских инициатив, такое заявление Кудрина вовсе не означает, что на здравоохранение расходуется достаточно денег. «Алексей Кудрин поддерживает предложение об увеличении финансирования здравоохранения примерно на 1% ВВП за счет бюджетного маневра», – подчеркнули в пресс-службе КГИ. Но и забота об эффективности не помешала бы. «Многое зависит от соотношения амбулаторного и стационарного лечения. Грамотного планирования закупок лечебного и диагностического оборудования. Оно не всегда равномерно распределено по территории России. Где-то его избыток, оно простаивает, а где-то его даже не видели. Необходимо увеличивать роль диагностики, улучшать качество контроля, повышать качество обучения медицинских кадров», – добавляют в пресс-службе.
Проблема эффективности бюджетного финансирования здравоохранения давно вызывает споры среди российских министров. Год назад глава Минздрава Вероника Скворцова обратилась к правительству с просьбой увеличить бюджетное финансирование медицинской отрасли. Согласно программе Минздрава «Развитие здравоохранения до 2020 года», доля здравоохранения в российском ВВП должна вырасти с 3,7 до 5,5%. Но вместо этого, как тогда пожаловалась Скворцова, Минфин, наоборот, планомерно сокращает госрасходы на медицину по отношению к ВВП. По ее данным, в 2013 году Минфин выделит на развитие здравоохранения 2,32 трлн руб., или 3,4% ВВП; в 2015-м – 2,48 трлн руб., или 3% ВВП; в 2020 году – 3,4 трлн руб., или 2,5% ВВП.
Разницу между двумя вариантами финансирования Скворцова оценила в числе сохраненных человеческих жизней – к 2020 году различие составит более 1 млн жизней россиян. Но глава Минфина Антон Силуанов тогда дал понять, что дополнительных средств Минздрав не получит. По его мнению, вместо того чтобы просить еще денег, Минздрав должен обеспечить достижение поставленных в госпрограмме целей исходя из выделенных ресурсов (см. «НГ» от 16.11.12).
Чтобы повысить эффективность финансирования здравоохранения, Минздрав совместно с Минтрудом разработал базовые критерии оценки качества медицинских учреждений. Среди них – открытость и доступность информации о медицинской организации, комфортность условий и доступность получения медицинских услуг, время ожидания в очереди, доброжелательность, вежливость и компетентность работников отрасли, удовлетворенность населения качеством медицинского обслуживания. Для выяснения этих параметров будут проведены независимые мониторинги с участием общественных организаций, по итогам которых появятся рейтинги медицинских учреждений. Такой контроль за качеством, как ожидается, простимулирует медицинские организации к самосовершенствованию, поможет на начальном этапе выявить негативные факторы и устранить их. В идеале, как ранее отмечал премьер Дмитрий Медведев, результаты независимых мониторингов должны предполагать конкретные меры реагирования. Судя по всему, речь идет о мерах и наказания, и поощрения.
Однако пока Минздрав разрабатывал критерии оценки, социологи уже провели полевые исследования реального состояния здравоохранения в малых городах и сельской местности. Судя по исследованиям, для многих регионов вопрос об эффективности медицины уже не стоит по причине ее полного отсутствия. Такое положение дел ученые объясняют в том числе федеральной политикой, «в рамках которой распределение ресурсов государственного здравоохранения происходит без учета особенностей и территориальных масштабов страны».
В частности, об этой проблеме пишет в своем отчете аналитик лаборатории муниципального управления Высшей школы экономики Анор Тукаева. Любопытно, что исследование при поддержке фонда «Хамовники» проводилось вовсе не в самых отдаленных уголках страны. В 2011–2012 годах оно охватило Ленинградскую, Костромскую, Ивановскую, Саратовскую области, Алтайский и Пермский края.
«Государственные и муниципальные учреждения здравоохранения, расположенные в небольших районных центрах, продолжают терять свои мощности и подвергаются дальнейшей оптимизации штатной численности и коечного фонда», – сообщает Тукаева. Напомним, именно такая оптимизация часто преподносилась чиновниками как главный способ повышения эффективности. На практике, как показало исследование, оптимизация обернулась упразднением специализированной и узкоспециализированной медицинской помощи населению в небольших муниципальных районах до 40 тыс. жителей. На местах остались лишь фельдшерско-акушерские пункты, в которых пациента могут направить в учреждение более высокого уровня. Однако часто такое направление оказывается уже бесполезным.
«Отделения «Скорой медицинской помощи» часто работают с ограничениями «сверху» по количеству вызовов и радиусу обслуживания, – продолжает Тукаева. – К примеру, во многих районах Костромской области «скорая помощь» традиционно не выезжает за пределы городских поселений к сельским жителям, а в Саратовской и других областях радиус выезда машины не превышает 5–10 км при отдаленности поселений от районного центра на 60–100 км».
В некоторых случаях местные власти не оставляют населению даже фельдшера. В качестве примера исследователи снова приводят Костромскую область. Но даже если фельдшер остается, «большой территориальный участок, отсутствие медикаментов, оборудования и транспорта» не дают ему возможности оказать необходимую помощь каждому пациенту.
«Дефицит первичной и специализированной медицинской помощи замещается услугами и консультациями сотрудников аптек, частных специалистов, бывших медработников, целителей, знахарей, – говорится в исследовании. – Народная медицина, травничество и различные формы самолечения распространены повсеместно. В каждом районе найдутся знахарка или целитель». Примечательно, что в сложившихся условиях, когда нет ни оборудования, ни медикаментов, сами врачи и фельдшеры тоже собирают травы и рекомендуют их пациентам. Федеральному Центру в своих рейтингах придется как-то учесть и этот факт.
