Игорь Наумов
Российские судьи умеют измерять моральные страдания в рублях. Фото Интерпресс/PhotoXPress.ru
Вчера директор Института стратегического анализа ФБК Игорь Николаев представил исследование по «экономике морального вреда». Экзотическая для России, она требует расшифровки понятий. Гражданский кодекс определяет моральный вред как «физические и нравственные страдания», причиненные человеку действиями, нарушающими личные неимущественные права либо посягающими на другие нематериальные блага. Возможность получения компенсации за нарушение имущественных прав гражданина оговаривается в постановлении пленума Верховного суда от 20 декабря 1994 года.
Проблема в том, что сегодня в РФ не существует официально утвержденной методики оценки размеров возможных компенсаций. Судьи каждый раз устанавливают степень вины нарушителя, характер и обстоятельства причинения физических и нравственных страданий, учитывают индивидуальные особенности потерпевшего, требования разумности, справедливости и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Неудивительно, что размеры компенсаций за моральный вред существенно отличаются. «По всей видимости, слишком многое отдается на откуп судьям. Стандартизация в области назначения размеров компенсаций за моральный ущерб, означавшая некоторое смягчение субъективизма, могла бы, во-первых, существенно облегчить работу судей, а во-вторых, повысить доверие к выносимым судебным решениям», – убежден Николаев.
За образец, по его мнению, можно взять методику профессора Московской государственной юридической академии Александра Эрделевского, суть которой в том, что величина компенсации должна меняться в зависимости от обстоятельств конкретного дела. Гибкость достигается за счет умножения базовой (максимальной) суммы на поправочные и ряд других коэффициентов. При этом выплата 1080 минимальных размеров оплаты труда (МРОТ) полагается за возмещение тяжкого вреда здоровью. За оскорбление в СМИ пострадавший смог бы претендовать на значительно меньшую сумму – 24 МРОТ, помноженную на коэффициент 0,03. Понуждение к действиям сексуального характера путем шантажа или угроз предполагает следующую компенсацию – 72 МРОТ, помноженных на коэффициент 0,1, и т.д.
Вот такой своеобразный прейскурант оплаты нравственных и физических страданий. Нечто подобное существует с 1964 года в Англии. Сейчас служители Фемиды Туманного Альбиона руководствуются Тарифной схемой 1994 года. Минимальный размер компенсаций установлен на уровне 1 тыс. фунтов, а максимальный – 20 тыс. фунтов. В США установлено верхнее ограничение предела компенсации морального вреда. И в случае смерти жертвы преступления наследники могут претендовать на сумму не выше 250 тыс. долл.
Николаев приводит статистику Роспотребнадзора: в 2012 году по искам о защите прав потребителей суды взыскали почти 266 млн. руб., в том числе свыше 14,4 млн. руб. за моральный вред (5,4%). Больше всего морально пострадавших оказалось среди покупателей, которые отсудили у продавцов 3,9 млн. руб. На втором месте – потребители банковских услуг, взыскавшие с кредитных учреждений 3,4 млн. руб. Нравственные и физические страдания жильцов были оценены в 2,1 млн. руб. и на 1,3 млн. руб. суды наказали недобросовестных поставщиков услуг. Средняя величина компенсации морального вреда в прошлом году составила 1,7 тыс. руб. (1,6 тыс. руб. в 2011 году). Больше всего получил пациент какой-то больницы или поликлиники – 24,6 тыс. руб., не более 500–600 руб. взыскивается в пользу недовольных абонентов компаний мобильной связи.
Символические размеры компенсаций за моральный вред фактически заводят ситуацию в тупик. Поставщики товаров и услуг не без основания рассчитывают, что их клиенты не захотят тратить время на судебные тяжбы. «Поэтому злоупотребления продолжаются, степень удовлетворенности товарами и услугами со стороны потребителей остается невысокой», – резюмировал Николаев.
Декан экономического факультета МГУ Александр Аузан напомнил, что до конца 90-х годов размер возмещения за моральный вред увеличивался, но потом начал снижаться. Одна из причин в том, что суды не смогли переварить значительное количество исков со стороны тех, кто надеялся на весомую компенсацию морального вреда. «Судьи просто начали срезать выплаты, началось затягивание вынесения судебных решений», – говорит Аузан. Позицию Роспотребнадзора сформулировала замначальника управления ведомства Светлана Мухина – надо формировать культуру компенсаций морального вреда. Это изменит ситуацию в принципе. В других странах компании ценят свою репутацию и стремятся решать проблемы с недовольными клиентами в досудебном порядке. У российского бизнеса пока другие приоритеты. С Мухиной согласен Эрделевский, уверенный в том, что крупные компании учитывают, какие компенсации присуждают суды потребителям, и закладывают эти суммы в свои издержки. При таком раскладе предприятиям нет резона что-то менять к лучшему.
«Современное деликтное право (совокупность правовых норм, регулирующих обязательства, возникающие из причинения вреда) исходит из презумпции компенсации прежде всего материального вреда. Компенсация нематериального вреда, к которой и относится вред моральный, достаточно новая категория гражданского права. Особенное распространение она получила в странах англо-саксонской правовой традиции, откуда и перекинулась на континент», – говорит научный сотрудник Гумбольтского университета (Берлин) Илья Левин. Но пока суды достаточно сдержаны в размерах компенсации. Судебные решения по этому вопросу касаются прежде всего насильственных преступлений, в частности, изнасилований или убийств. К курьезам юрист отнес присуждение компенсации морального вреда в случае гибели любимого животного или мешающей спать вентиляции под окнами квартиры.
Дарья Гармоненко 
