Михаил Сергеев
В теории борьбы разных башен Кремля есть здравое зерно – считают аналитики.
Фото Петра Кассина (НГ-фото)
Кризис 2008–2009 годов убедил власти и бизнес, что модель госкапитализма, которую пытались построить в 2000-е, сегодня не работает. Поэтому российские власти находятся в поиске новых отношений с деловыми элитами. Одна часть вертикали надеется на сохранение статус-кво середины 2000-х, а другая хочет найти новую опору для себя в среднем предпринимательстве. Такую схему отношений бизнеса с властью представил иностранным инвесторам директор Института анализа предприятий и рынков ВШЭ Андрей Яковлев. Русский текст его доклада вчера был опубликован на экспертном портале Opec.ru.
История отношений власти и бизнеса в России очень хорошо вписывается в теорию о насилии и социальном порядке. Один из ее авторов – американский экономист и лауреат Нобелевской премии Дуглас Норт. Теория описывает в том числе и выбор российских чиновников: «забрать или создать», «принудить или произвести». В странах с неразвитой демократией государство – это коалиция влиятельных групп, каждая из которых имеет свой «силовой потенциал». Эти потенциалы используются для отъема и перераспределения ресурсов. При этом властные группы пытаются достичь стабильности, чтобы избежать «войны против всех», которая убивает стимулы к продуктивной активности и сокращает общие доходы. Но стабильность и договоренность о взаимном ненападении сохраняются до тех пор, пока влиятельные группы получают достаточную компенсацию (или ренту) за соблюдение «мира». Резкое сокращение ренты создает почву для пересмотра прежних договоренностей либо новой «войны против всех».
В интересах стабильности на рубеже веков были созданы союзы предпринимателей – РСПП, ОПОРА России, Деловая Россия, которые должны были обеспечить конструктивный диалог бизнеса с государством. Но получив гарантии невмешательства в результаты приватизации, олигархи восприняли их как право получать 100-процентный доход от своего бизнеса. Однако бюрократическая верхушка думала по-другому, замечает Яковлев. Именно эти разногласия и привели к «делу ЮКОСа», после которого чиновники начали силовыми методами контролировать крупный бизнес.
Но кризис 2008–2009 годов, когда Россия вдруг потеряла 8% ВВП, заставил власть искать новые договоренности с бизнес-элитами. Именно этим объясняются усилия по улучшению инвестклимата, назначение бизнес-омбудсмена и объявление амнистии для предпринимателей. Сегодня часть властных элит, как считает Яковлев, фокусируется на среднем бизнесе, надеясь интегрировать его в социальную базу режима. Тем не менее пока рано говорить о реальном улучшении предпринимательского климата – поскольку в рамках самой вертикали власти есть влиятельные группы, заинтересованные в сохранении старой модели взаимоотношений государства и бизнеса. В качестве примера внутреннего конфликта в рамках «правящей коалиции» Яковлев приводит историю обсуждения идеи бизнес-амнистии, которая столкнулась с резкими возражениями правоохранительных структур, а затем была реализована в очень урезанном виде.
Заметим, что новую теорию давления российских властей на бизнес разделяют далеко не все. «Это попытка притянуть за уши красивую теорию к описанию реальности. Самые острые противоречия у российского бизнеса вовсе не с силовиками, а с либералами, которые фактически привели страну к нынешнему кризису и тем самым создали максимальную угрозу бизнесу», – считает экономист и глава компании «Неокон» Михаил Хазин. «Не силовики определяли экономическую политику, не силовики писали законы о приватизации и о банкротстве. И не силовики устроили нынешний спад. Поэтому бизнес требует убрать из власти не силовиков, а либералов, которые держатся за свои позиции», – аргументирует Хазин.
Однако многие считают теорию Яковлева вполне адекватной. «Вертикаль действительно не монолитна. На вершине власти находится несколько групп, результаты взаимодействия которых мы и наблюдаем. После кризиса-2008 и «кипрского щелчка по носу» власть вынуждена развернуться от Запада к Востоку и заниматься внутренним инвестклиматом», – говорит начальник отдела компании «Солид Менеджмент» Сергей Звенигородский.
«Между разными частями вертикали действительно есть существенные различия. Но у вертикали есть единственный хозяин, который определяет и формулирует все решения. В его теле синтезируются противоречивые предложения разных частей вертикали, которые на выходе превращаются в половинчатые решения. Примером такого полурешения и является урезанная амнистия предпринимателей», – полагает директор Центра политических технологий Игорь Бунин.
«Авторы исследования несколько упрощают ситуацию. Властные структуры действительно неоднородны. Но также очевидно, что подходы к выстраиванию отношений с крупным и средним бизнесом принципиально отличаются. Доминирующей сегодня остается концепция движения в сторону госкапитализма, о чем, к примеру, говорит стратегия «Роснефти». Но при этом сложно отрицать, что власти пытаются найти более эффективный способ взаимодействия и со средним бизнесом», – замечает управляющий активами финансовой компании Aforex Сергей Ковжаров.
«Не считаю, что власти ищут новую линию поведения в отношении бизнеса. Основа нашего ВВП – это крупные, прежде всего сырьевые компании, а не средний бизнес. Кстати, средний бизнес также в целом лоялен к Кремлю. Он в большей степени настроен в пользу государственников, чем либералов», – говорит директор аналитического департамента компании «Альпари» Александр Разуваев.
Дарья Гармоненко