Россия раскрыла нефтяные тайны

Снятие грифа «секретно» с российских нефтяных запасов не сильно удивило отраслевых экспертов, поскольку сами компании публиковали данные о своих запасах. Проблема в том, что официальные данные могут разительно отличаться от западных показателей, которые в своей оценке придерживаются иной методики. И здесь российским властям придется подумать – то ли оставлять собственную методику подсчета, то ли переходить на западную, по которой запасы могут оказаться на 30–40% ниже. Что немаловажно для инвесторов.

«В начале июля 2013 года правительством РФ было утверждено постановление № 569, исключающее углеводородное сырье из «Списка стратегических видов полезных ископаемых, сведения о которых составляют государственную тайну». 

Таким образом, сегодня мы можем открыто заявить о запасах, которыми обладает наша страна», – заявил в минувшую пятницу глава Минприроды Сергей Донской в ходе расширенного совещания по вопросам государственного баланса и классификации запасов углеводородного сырья. По его словам, на 1 января 2012 года извлекаемые запасы нефти в России по категории АВС1 составляют 17,8 млрд. тонн, по категории С2 – 10,9 млрд. тонн. «Ресурсный потенциал по указанным видам полезных ископаемых остается одним из самых значительных в мире, – заявил чиновник. – Я убежден, что открытие этих данных придаст мощный импульс для инвестиций в сферу воспроизводства и добычи углеводородного сырья». По экспертным оценкам Минприроды России и ФБУ «Государственная комиссия по запасам полезных ископаемых», имеющийся углеводородный потенциал сможет обеспечивать российскую экономику в течение 30 лет. Напомним, что режим секретности относительно запасов полезных ископаемых был принят еще во времена СССР. Последняя версия списка засекреченных данных была утверждена кабинетом министров России в 2002 году. В него были включены нефть, кобальт, попутный газ, никель, особо чистое кварцевое сырье, литий, тантал, ниобий, бериллий и редкие земли иттриевой группы. Однако соблюдать секретность в условиях, когда к работе на месторождениях допущены западные компании и проводится международный аудит, бесполезно. О чем ранее заявил и президент Владимир Путин, который дал поручение рассекретить информацию об объемах полезных ископаемых в России. Между тем опрошенные «НГ» эксперты считают, что снятие завесы секретности с нефтяных запасов РФ является во многом формальностью. И вряд ли поспособствует притоку инвестиций. «При вхождении в то или иное партнерство в РФ зарубежные компании прежде всего оценивают перспективность самого проекта и конкретного месторождения, а не ресурсную базу страны в целом», – полагает аналитик агентства «Инвесткафе» Юлия Войтович. В то же время глава Фонда национальной энергетической безопасности (ФНЭБ) Константин Cимонов говорит о том, что, с одной стороны, рассекречивание запасов – вещь, может быть, и формальная, поскольку различные международные структуры все равно публикуют подобные данные. Так же как и сами российские компании. Но есть и другие факторы. «По-моему, решение это довольно запоздалое, хотя и позитивное и довольно важное. Но смотрите – у нас считается, что главный стратегический актив – это арктический шельф. При этом возникает парадоксальная ситуация, поскольку западные партнеры – такие как Exxon, StatOil и другие – финансируют и проводят геологоразведку этих территорий. Так что данные о запасах для них секретными не являются, – отмечает он. – Есть и такой вопрос: будут ли власти, сказав «а», публикуя данные, говорить «б» и перейдут на западный стандарт учета запасов?» В частности, взяв за основу американский подход – учитывать не то, что залегает в недрах, а то, что можно рентабельно извлекать. К тому же отечественные и западные оценки различаются, причем иногда довольно существенно. «Например, ВР, опираясь, как ни странно, на правительственные данные, оценивает российские запасы нефти в 12 миллиардов тонн. Разница с недавно опубликованными показателями – почти 5 миллиардов тонн. Американский Oil&Gas Journal дает еще меньшую оценку – 7–9 миллиардов тонн. То есть 30–40% резервов могут запросто потеряться, – перечисляет Симонов. – А это может нервировать тех же инвесторов. Разнобой в оценках явно скажется негативно на их настроениях».