Татьяна Двойнова
Фото Reuters
Информация о незаконном промысле водных биоресурсов на континентальном шельфе исключительной экономической зоны России разрознена, фрагментарна и не дает возможности оценить его реальные масштабы. Однако эксперты делают анализ по косвенным данным. По данным Счетной палаты РФ, которая в 2012 году оценивала масштабы незаконного промысла в Дальневосточном бассейне, ежегодный объем неучтенного экспорта водных биоресурсов (ВБР) составляет от 15 до 30 млрд. руб. Цифра превышает доход всего рыбохозяйственного комплекса в 2011 году и составляет более 15% годового оборота всех рыбопромышленных предприятий (127,8 млрд. руб. – «НГ»).
Мнение аудиторов подтверждает и зарубежная статистика. В 2008 году неучтенный доход, фиксируемый в расхождении данных по объему и стоимости экспорта ВБР таможен Японии, Кореи, Китая и России, составлял 2,5 млрд. долл., в 2009 и 2010 годах – около 1 млрд., в 2011-м – 1,8 млрд. долл. А в 2012 году данные по объемам поставок только в Японию расходились в 4,7 раза, а в денежном выражении – в 13,2 раза.
По мнению приморских ученых, серьезнейшая угроза сохранности водных биоресурсов Дальневосточного региона – это организованные преступные группировки, которые пытаются монополизировать добычу, переработку, транспортировку морепродукции на рынки стран Азиатско-Тихоокеанского региона и ее реализацию. По данным комитета Госдумы по природным ресурсам, природопользованию и экологии, из 8,3 тыс. участников рыбохозяйственной деятельности менее половины фигурирует в отраслевом мониторинге.
«О высокой степени криминализации отрасли говорят более 9 миллиардов рублей внутрироссийских хищений и более 104 миллиардов – участниками внешнеэкономической деятельности, – сообщил «НГ» директор Центра изучения новых вызовов и угроз нацбезопасности Александр Сухаренко. – Выходит, что более четверти участников внешней торговли рыбопродукцией и почти дюжина процентов внутренней причастны к совершению тяжких преступлений в сфере экономики».
Криминальные «рыбные» группировки разработали различные способы извлечения прибыли, используя в том числе и международные рыбные аукционы. «Схема такова: добытая российскими судами партия рыбы экспортируется по заниженной стоимости в Китай или Корею по фиктивным контрактам с офшорными компаниями. После этого партия реализуется на аукционе по более высокой цене другой иностранной компании. Полученная выручка выводится из-под налогообложения и оседает на счетах в зарубежных банках. Помимо этого мошенники оформляют возврат уплаченного НДС, – рассказывает собеседник «НГ». – Сегодня четверть дальневосточного улова скупается такими компаниями».
О том, что эффективной системы борьбы с браконьерством в России пока не создано, на совещании, посвященном перспективам развития рыбохозяйственного комплекса, говорил премьер Дмитрий Медведев. По его мнению, одна из приоритетных задач государства и ведомств – пресечение незаконного промысла и вывоза водных биоресурсов. А полпред президента в Дальневосточном федеральном округе Виктор Ишаев уверен, что «развитие рыбной отрасли тормозят не только браконьерство, но и коррупция, как спрут опутавшая различные контрольно-надзорные органы».
Статистика правоохранительных органов округа только подтверждает, что работа их ведомств не соответствует уровню криминализации рыбной отрасли. В 2011 году количество выявленных преступлений в этой сфере сократилось на 16,7%, фактов браконьерства – на 9,1%, а сумма возмещенного ущерба – на 37,8%. Данные за 2010 год показывают, что число преступлений в самых коррумпированных отраслях региона было якобы еще меньше. Помимо этого в 19 раз сократилось количество раскрытых преступлений, совершенных организованными преступными группировками.
На «крючок» чаще всего попадаются не рыбные магнаты, а местные жители, добывшие рыбу себе на обед, и гораздо реже те, кто специализируется на промысле наиболее ценных видов рыб в составе организованных групп. Эти «рыбаки», как правило, имеют самоходные плавсредства, эхолоты, спутниковые навигационные приборы и орудия лова.
К нарушителям не применяются жесткие наказания – расторжение договоров, закрепляющих за ними доли квот добычи ВБР, и право пользования рыбопромысловыми участками, конфискация судов и орудий лова. В 2008–2011 годах у браконьеров было конфисковано 81 судно – это менее 10% от общего числа задержанных пограничниками нарушителей. Мягкость наказания провоцирует на дальнейший незаконный промысел.
Владивосток
Дарья Гармоненко