Александр Дорофеев
Фото Reuters
Очевидно, что экономикам не офшорных зон это невыгодно, поскольку из них вывозится капитал и в них платится меньше налогов. Поэтому существует масса способов ограничивать использование своими резидентами офшоров, и многие страны, особенно США, их успешно применяют. Можно ограничивать расчетные операции, связанные с офшорными зонами, требовать от своих резидентов раскрытия соответствующей информации и на этой основе вводить ограничения. Другими словами, офшоры существуют постольку, поскольку им позволяют существовать. Швейцария, например, тоже офшорная зона, в самом центре Европы, и никого это особенно не смущает.
Для стран-лидеров полностью «прикрыть» или хотя бы значительно ограничить деятельность любого офшора не представляет большого труда: достаточно внести поправки в собственное законодательство. Не случайно офшоры ассоциируются с «грязными» деньгами – этим инструментом пользуется элита многих стран, в том числе развитых. Особенно это касается политической элиты, которая имеет много возможностей для захвата собственности, но не может это афишировать по этическим и законодательным причинам.
Со временем офшорные зоны могут превращаться во что-то наподобие «мышеловок», в которых концентрируется существенный по масштабам капитал, и в то же время есть силы, которые могут в любой момент все это разрушить – заставить банки раскрыть информацию, устроить акцию налогообложения вкладов и т.п. То есть любой офшор потенциально превращается в мощный инструмент давления на элиту целых стран. Так произошло и с Кипром – огромная доля российской собственности зарегистрирована в этой стране, и под угрозой изъятия ее части и раскрытия информации российские власти впадают в зависимость от международных регуляторов под предводительством США, то есть такая ситуация фактически выступает фактором ограничения суверенитета РФ.
Российские власти некоторое время назад спохватились и начали принимать меры по снижению этой зависимости: заставлять чиновников переводить счета в российские банки, продавать зарубежную недвижимость. Но разделить власть и бизнес в стране, где они давно слились в одно монолитное целое, – крайне сложная задача, ей противодействует серьезное внутреннее лобби и к нему добавляется давление Запада.
Условием полного исчезновения офшорных зон является тотальное разделение власти и бизнеса в большинстве стран. Думаю, в ближайшие десятилетия этого не произойдет, а потому офшорные зоны останутся. Только одни из них будут терять значимость, другие, напротив, приобретать. Статус отдельных офшорных зон будет меняться, в том числе по причине необходимости создания видимости борьбы с теневой экономикой. То есть с офшорами будут бороться, но реальных действий для их полного закрытия правительства ведущих стран скорее всего предпринимать не будут.
Есть и объективные причины снижения значимости офшорных зон. На фоне долговых проблем США все чаще на повестку дня встает вопрос о том, какая валюта будет резервной в будущем. Азиатские страны обладают амбициями для создания альтернативной резервной валюты. И чтобы эффективно управлять долларовой массой во все более сложных условиях, Соединенным Штатам нужно усиливать контроль над мировыми финансовыми потоками. По этой причине был ослаблен режим конфиденциальности в швейцарских банках и банках многих других стран. Даже если доллару не удастся удержаться в статусе самой мощной резервной валюты и усилится влияние других валют или даже возникнет новая, альтернативная, то встанет вопрос о том, какие банковские группы будут контролировать большинство обменных операций и получать с этого комиссию.
На этой почве будет тоже определенная борьба, в процессе которой для развитых стран и тем более для США очень важно иметь как можно более полный доступ к информации о движении финансовых потоков. Это обстоятельство стимулирует открытие завесы конфиденциальности внутри офшорных зон. Для российской элиты нестабильность офшорных зон невыгодна. Но для России в целом проблемы, которые возникли с Кипром, благоприятны. Для суверенитета страны очень важно, чтобы реальная экономика находилась под ее же юрисдикцией, хотя бы большая ее часть. И любые события, поднимающие на повестку дня этот вопрос, можно считать стратегически благоприятными.
Дарья Гармоненко