Михаил Сергеев
Отечественная система высшего образования поражена мздоимством.
Фото Бориса Бабанова (НГ-фото)
Получение высшего образования в России обременено серьезными затратами. Даже если повезло поступить на бесплатные места в вузах. Коррупция начинается на дальних подступах – в школах при сдаче Единого госэкзамена (ЕГЭ). Следом за учителями многомиллионную жатву взяток собирают члены приемных комиссий. Эксперты оценивают емкость этого рынка в 500 млн. долл. И Минобрнауки и Рособрнадзор пока не могут навести здесь порядок. Более того – чиновники этих ведомств официально заявляют, что не считают коррупцию в вузах своей проблемой и перекладывают ответственность на правоохранительные органы. А в минувшее воскресенье глава Минобрнауки Андрей Фурсенко заявил, что удовлетворен ходом приемной кампании. И не видит особых причин для кардинальных реформ. Но независимые эксперты уверены, что коррупция в российских вузах становится тотальной и без кардинальных изменений победить ее невозможно.
В эфире радиостанции «Эхо Москвы» Андрей Фурсенко заявил, что удовлетворен результатами приемной кампании. Не изменили позицию министра и регулярные новости о махинациях и мздоимстве в высшем образовании. Между тем эксперты считают, что коррупция стала неотъемлемой частью системы высшего образования. И в стране трудно найти хотя бы один вуз, который мог бы претендовать на звание свободного от коррупции.
В масштабе проблемы убедиться несложно. Даже примитивный поиск в Интернете по ключевым словам «коррупция в вузах» выдает более 6 млн. ссылок. Из чего можно сделать вывод, что пользователи Интернета более чем критично оценивают положение дел, которое год от года не меняется к лучшему.
Ситуацию не спасают даже такие революционные шаги Минобрнауки, как введение ЕГЭ, ка который возлагались очень большие надежды. Увы, ЕГЭ коррупцию не потеснил. За высокие баллы деньги собирает школа. А вузы компенсируют потери за счет все более изощренных схем выкачивания денег с абитуриентов. Свежий скандал с мертвыми душами во Втором меде – наглядное тому подтверждение.
По оценкам экспертов, система высшего образования России превратилась в гигантский теневой рынок, на котором крутятся коррупционные миллиарды. Дипломы о высшем образовании фактически покупаются и продаются, отодвигая процесс обучения на второй план. То, что из-за коррупционных схем путь к дипломам закрыт для значительной части талантливой молодежи, которая могла бы стать эффективными инженерами и менеджерами, учителями и врачами, – остается за рамками нравственных оценок.
При этом надо помнить, что количество бесплатных мест в вузах перманентно сокращается, а платных соразмерно растет. По словам главы Минобранауки Андрея Фурсенко, в настоящий момент в государственных вузах на тысячу абитуриентов приходится 450 бюджетных мест. «Тот, кто хочет и может учиться, сегодня точно может продолжить обучение в вузе на бюджетном месте», – уверен министр. Однако абитуриентам и их родителям доподлинно известно другое – цена попадания в институты и университеты увеличивается. И якобы бесплатные места во многих вузах, о которых говорит Фурсенко, уже фактически стали платными. И не только из-за взяток при поступлении, но и из-за необходимости оплачивать зачеты и экзамены в ходе сессий.
Свежих оценок объема коррупции в вузах страны нет. Но несколько лет назад этот рынок оценивался экспертами более чем в полмиллиарда долларов только за летний период вступительных экзаменов. Объемы коррупции в ходе текущих сессионных экзаменов эксперты оценивают в 100 млн. долл. Согласно результатам ежегодного барометра коррупции «Transperancy International – Россия», в 2007 году по уровню взяточничества отечественная система высшего образования вышла на второе место, уступив пальму первенства лишь отечественной правоохранительной системе.
Фурсенко, выступая в воскресенье на радиостанции «Эхо Москвы», пообещал перемены, но не слишком скорые. По его словам, с 2012 года абитуриенты – победители олимпиад будут иметь льготы при поступлении только в одном выбранном ими вузе. В остальные учебные заведения они могут поступать по своим результатам ЕГЭ, то есть на общих основаниях.
Любопытно, что этот приказ был подготовлен в январе, но на два месяца застрял на регистрации в Минюсте. Поэтому этим летом правила поступления в вузы остались старыми, а новый порядок, призванный исключить возможность злоупотреблений со стороны членов приемных комиссий, как было во Втором меде, будет введен со следующего года. Впрочем, министр признает, что стопроцентно гарантировать исключение коррупционных схем практически невозможно. «Мы совершенствуем технологию, но это дело административной и моральной ответственности людей, которые ведут прием», – заявил Фурсенко.
Для полноты картины «НГ» пыталась выяснить мнение о коррупции в высшей школе у ректоров, которые и отвечают за порядок в вузах. К сожалению, просьба прокомментировать ситуацию, адресованная в Российский союз ректоров, осталась без ответа. Корреспондент «НГ» просил ректоров назвать хотя бы один вуз в стране, который мог бы претендовать на звание свободного от коррупции. В аппарате Союза ректоров заявили, что вопрос сформулирован некорректно, а для изучения ситуации необходимо сначала определиться с критериями, показателями и индикаторами коррупции, а затем провести масштабное научное исследование – желательно оплаченное госбюджетом. Пока же такое исследование не профинансировано, «не следует и поверхностно рассуждать о коррупции».
Между тем российские студенты знают о коррупции не понаслышке. По мнению председателя Российского профсоюза студентов Алексея Казака, в нашей стране практически не осталось вузов, которые не пронзила бы коррупция. При этом коррупция в системе высшего образования подобна айсбергу. На поверхности – верхушка, главное же скрыто от глаз. «Основной коррупционный момент возникает при сдаче ЕГЭ в регионах», – говорит Казак. Родители иногда платят по 90 тыс. руб. за каждого выпускника, чтобы поднять баллы до проходного уровня.
При этом лидер студенческого профсоюза убежден, что честным путем сдать ЕГЭ с баллом выше 80 практически невозможно: слишком тяжелые и запутанные вопросы в экзаменационных заданиях. Но деньги способны творить чудеса, повышая уровень знаний выпускников средних школ вплотную к 100 баллам. Ставка делается на то, что вуз знания абитуриента уже не проверяет, а лишь подсчитает баллы ЕГЭ. Когда же проверку реальных знаний все же устраивают, результаты обескураживают. В прошлом году, напомнил Казак, в МГУ повторно провели ЕГЭ для новоиспеченных студентов, – более половины оказались не способны сдать экзамены даже на тройку.
Независимые эксперты считают, что без кардинальных изменений коррупция в вузах будет разрастаться. «В советские времена в вузах также действовали различные схемы блата – по сути коррупционные. Но эти процессы по сравнению с нынешним временем можно назвать умеренными. Сегодня же коррупция в вузах процветает в явной форме», – отмечает ректор учебного центра «Финам» Ярослав Кабаков. Чтобы ограничить мздоимство, по его словам, необходима перестройка всей системы. «Речь идет об изменении мотивации преподавателей и администрирующего звена высшей школы, о создании внутренней конкуренции, о повышении прозрачности деятельности вузов. ЕГЭ – это только первый этап. Но в нынешнем виде его недостатки нивелируют возможный положительный эффект», – говорит Кабаков.
«Западный опыт свидетельствует, что основным инструментом борьбы с коррупцией является рыночная модель системы образования. При такой системе вузы спонсирует не государство, как в нашей стране в 99% случаев, а частные компании, которые заинтересованы в выращивании и развитии профессионалов в своем профиле», – рассуждает директор «Агентства Контакт» Алена Занегина. По ее словам, в стране найдутся единицы вузов, которые можно назвать некоррумпированными.
«Везде, где есть бюджетные места, существует вероятность нарушения принципа справедливого зачисления абитуриентов. Так было и в советское время. Думаю, что полностью свободны от коррупции только частные школы, где изначально абитуриент сам оплачивает свое обучение», – соглашается руководитель аналитического отдела «Инвесткафе» Дмитрий Адамидов.
«Слово «коррупция» и все, что с ним связано, относится к компетенции правоохранительных органов. Так по закону. И мы здесь мало чем можем вам помочь», – разъяснил «НГ» позицию ведомства пресс-секретарь Рособрнадзора Сергей Шатунов.
